Записки опального директора - Натан Гимельфарб

Было много звонков от руководителей предприятий и организаций отрасли, работников министерства, научных и конструкторских организаций. Директор ВНИМПа, Андрей Борисович Лисицин, попросил найти возможность приехать в институт, чтобы попрощаться и обговорить некоторые вопросы, связанные с внедрением совместных разработок.

Я воспользовался поездкой в Москву за пакетом выездных документов и побывал в институте. У нас была тёплая прощальная беседа с руководителями НИИ и Михаилом Львовичем Файвишевским, с которым мы были не только соавторами научных разработок и изобретений, но и стали добрыми друзьями.

Андрей Борисович, недавно ставший директором головного научно-исследовательского института отрасли, поблагодарил за внимание, которое было ему оказано, как молодому специалисту, когда он, после окончания ВУЗа, прибыл на Могилёвский мясокомбинат, и за помощь в работе над кандидатской диссертацией. Он подписал справку, позволившую вывезти за рубеж все мои авторские свидетельства и зарубежные патенты на изобретения. В ней удостоверялось, что в них не содержится секретных и не подлежащих публикации в открытой печати сведений.

Уходя из института, я понимал, что на этом навсегда закончилась моя научная и творческая деятельность, которые занимали важное место во всей прошлой жизни.

Накануне нашего отъезда позвонил заместитель директора Слонимского мясокомбината - Михаил Абрамович Белкин. Это был один из ветеранов мясной промышленности, который дольше других евреев оставался руководителем предприятия и стал экс-директором всего пару лет тому назад, когда по Белоруссии прокатилась очередная волна антисемитизма. Нас связывала давняя дружба, общие интересы и во многом схожая судьба. Он уточнил время нашего выезда и пообещал приехать в аэропорт, чтобы попрощаться и оказать помощь при сдаче багажа.

Меня тронул поступок друга и я от души поблагодарил его за участие и внимание.

177

Автобус приехал за нами, как и было условлено, в пять часов утра, когда город ещё спал. Мы разбудили детей, попили чаю за кухонным столом в последний раз в своём доме, присели на дорожку и окинули прощальным взглядом квартиру, где прожили более двадцати лет. Здесь учились и писали дипломы дети, отмечались праздники и памятные семейные даты, страдал и умер в ужасных муках Мишенька. В комнатах и сейчас, перед самым нашим отъездом, было чисто и уютно, как и всегда раньше. Почти вся мебель в гостинной, спальне, на кухне и в моём кабинете оставалась на своём месте. На стереосистеме лежал диск Розенбаума, песни которого так любил наш покойный сын. На столе стояла ваза со свежими гвоздиками, принесенными вчера кем-то из прощавшихся с нами. Как обычно, закрыли дверные замки своими ключами, которые решили увезти с собой на память (вторые ключи, накануне, передали новому хозяину).

Погрузились тихо, чтобы не разбудить соседей и избежать прощальных эмоций, которые были бы неизбежны в этом случае. Чаще забилось сердце, когда покинув двор, въехали на проспект Мира, ведущий к автостраде на Минск. Всё ещё не верилось, что навсегда оставляем город, где прожили в общей сложности почти тридцать пять лет. Тут выросли дети, прошли лучшие годы жизни. Нередко сгущались тучи, нависала тревога и охватывал страх за себя и детей, но больше всё же было радостных, счастливых и незабываемых дней и событий.

Дорога в аэропорт оказалась долгой и хватило времени мысленно обозреть годы, прожитые в Белоруссии. Почему-то не хотелось вспоминать ужасы преследований и гонений, унижения и оскорбления, обыски милиции и допросы следователей. Из памяти восставали семейные радости, трудовые и творческие достижения, признания заслуг.

В раздумьях прошло несколько часов и автобус подъехал к недавно построенному главному копусу нового аэропорта. Здесь нас встречал Михаил Абрамович, который помог доставить багаж к стойкам таможенного контроля. Баулы оказались тяжёлыми, их было много (по два на каждого отъезжающего) и к работе пришлось привлечь шофёра автобуса и водителя автомобиля Белкина. Ребята были крепкие и справились с этой задачей довольно быстро.

Аэровокзал был построен по западным образцам и выглядел ультрасовременным: самооткрывающиеся двери, кондиционированный воздух, приятное люминисцентное освещение, импортное оборудование по приёму багажа, конвейеры для транспортировки грузов, удобные кресла, идеальная чистота. Даже не верилось, что это отечественный аэропорт.

Поверить в это помогли таможенники, которые тут же приступили к досмотру багажа. Порядок обращения с пассажирами, недоверие и подозрительность были такими же, какие пришлось видеть недавно в Бресте при отъезде наших детей. Та же бесцеремонность, грубость и хамство. Несмотря на то, что наличная техника позволяла просветить содержимое чемоданов, контролёры вскрыли все наши баулы и рылись в коробках и свёртках в поисках контрабанды. Было такое впечатление, что они не сомневались в её наличии и поэтому, не обнаружив недозволенных к вывозу вещей в очередном бауле, таможенники без раздумий приступали к следующему, надеясь, что найдут искомое именно в нём. Когда, порывшись в последней упаковке, они так и не нашли ничего подозрительного, блюстители порядка стали с точностью до грамма проверять вес каждого баула. В некоторых из них они нашли превышение нормы на несколько килограммов и нам пришлось доплатить более ста долларов за лишний вес.

Дрожащими руками отдавала Анечка драгоценную валюту кассиру. Шутка ли сказать: ещё в дорогу не выехали, а такие непредвиденные расходы понесли.

Когда унизительная процедура проверки багажа была, наконец, закончена, мы попросили шофёра автобуса отвезти нас на квартиру к Иринке, чтобы попрощаться с детьми и отдохнуть перед дорогой (наш самолёт отправлялся утром следующего дня). Он охотно согласился выполнить нашу просьбу и мы с Белкиным отправились в город.

Во дворе нас уже давно ждали Андрюшка и Алёнка, которые знали о нашем приезде. Мы отблагодарили водителя бутылкой “Столичной” и сувенирной коробкой импортного коньяка, попросили передать большое спасибо Эмме Сергеевне и тепло попрощались с ним.

Приготовленный для нас семейный обед с десертом оказался нетронутым. Михаил Абрамович вынул из своего чемоданчика бутылку шампанского и большой пакет деликатесов слонимского производства, которые всем пришлись по вкусу.

Белкин признался, что и сам собирается в Бруклин на следующий год. Он недавно проводил туда семью своей дочери и ждёт приглашения на интервью.

Мы сердечно поблагодарили Михаила Абрамовича и душевно попрощались с ним. До нашего отъезда оставалась одна ночь.