Дитя Реки.Корабль Древних. Звездный Оракул - Пол Макоули

После этого лесные люди навалились всем скопом, разделали тушу и с триумфом потащили мясо в лагерь. Пандарас заразился всеобщим воодушевлением, его рваная рубаха испачкалась кровью, глаза возбужденно горели.

Йама не стал пировать фруктами и мясом древоеда вместе со всеми. Ему казалось, что он похож на то капковое дерево, а Тень, как древоед, выгрызает его нутро. Тем не менее он знал, что Тень еще понадобится ему в предстоящем деле. Он не может ее совсем изжить, пока не поймет, как уничтожить свою ненужную мощь.

Ему хотелось быть таким, как лесные люди, которые в своем нехитром счастье танцевали и пели на заросшей мхом поляне. Смеркалось. Красный свет большого костра играл на телах танцующих. Вокруг тихо стояли деревья, с их нижних ветвей свисали коконы. Как сладка жизнь этих людей! Как проста. Как невинна. Каждый день несколько часов охоты или поисков фруктов и клубней, а потом отдых, песни, танцы, рассказы. Их жизнь, жизнь их отцов и дедов всегда была неизменной и будет оставаться такой до скончания веков.

Йама забыл, что бандар йои инойи находились в рабстве у Могучего племени, но через два дня они добрались до долины, где жило Могучее племя, и он увидел, как плохи дела у рабов.

14. Рабы

— Пусть они и Могучее племя, — говорил Пандарас, — но им, видно, нравятся тесные домики. Даже я считаю, что эти хижины маловаты.

Он стоял рядом с Йамой на опушке леса и смотрел на расстилающуюся в обе стороны долину — широкую, плоскую травянистую равнину с маленькими деревеньками, между которыми вдоль канав с зеленой водой бежали узкие красные дорожки. Каждая деревня представляла собой кучку обмазанных глиной домишек с узенькими полосками обработанной земли и заборами из колючего кустарника.

— Не нравится мне все это, — проворчал Пандарас. — Ты только посмотри, какие густые и высокие изгороди! У этих людей, должно быть, множество врагов. Самое время вызвать какую-нибудь машину и убраться отсюда подальше.

— Это слишком опасно, — ответил Йама. — Префект Корин мог не погибнуть при падении сада, а он не должен знать, где я.

На самом деле здесь было на удивление мало машин, меньше, чем Йама когда-либо видел. Весь мир просто кишел ими, повсюду они носились по своим непонятным делам; ни одно дерево не могло упасть в самом глухом лесу, чтобы рядом не оказался свидетель.

— Не представляю, как он мог уцелеть, — ворчливо продолжал Пандарас. — Конечно, мне хочется думать, что это возможно, тогда и бедный Тибор мог бы спастись. Прости, господин, что я вмешиваюсь, но ты не можешь вечно прятаться. Не можешь понапрасну тратить свой дар.

— Не говори о том, чего не понимаешь, — резко ответил Йама.

— Я способен узнать дурное, когда его вижу, — не унимался Пандарас. — Посмотри на наших друзей. У них такой вид, словно они идут на казнь.

Было раннее утро. Солнце еще только поднялось над пиками Краевых Гор. Лесные люди встали перед рассветом. Они были необычно подавлены, особенно последние две лиги до края леса над равниной, где жили их хозяева, Могучее племя. Всю дорогу они убирали цветы, ленточки и перья, которыми украшали свои коренастые туловища. Пучками сырой травы они оттирали орнаменты из красок и глины, вычесывали ил, который скреплял их волосы в живописные шпили. B лесу они ходили обнаженными, но сейчас достали из узелков набедренные повязки и облачились в них. Свои браслеты они сняли, тщательно завернули в клеенку и спрятали под большим плоским камнем на самом краю скалы.

Потом, дрожа от утренней серой промозглости, лесное племя построилось. Вождь, Йои Сендар, прошел вдоль шеренги, внимательно осматривая каждого человека, желая убедиться, что не осталось никаких следов украшений. Когда он подошел к Йаме и Пандарасу, то произнес официальным тоном:

— Внизу находится место обитания семьи Могучих людей, которая нами владеет. Мы следуем к ним с дарами из леса. Вы можете с нами не ходить, друзья. В лесу мы наслаждались вашим обществом, вашими легендами, сказками, похвальбой, но сейчас для нас начинается другая жизнь.

— Я должен найти храм, — ответил Йама.

Йои Сендар покачал своей массивной страшной головой из стороны в сторону, что означало согласие. Его мешковатая кожа кровоточила в тех местах, откуда он вытащил декоративные иглы.

— Возможно, вам как-нибудь удастся задобрить Могучих людей, и они позволят его осмотреть, — сказал вождь.

Пандарас спросил:

— Почему вы их так боитесь? Если они правят вами, опираясь на страх, то они недостойны быть вашими господами.

Йои Сендар ответил, избегая взгляда Пандараса:

— Они всегда были нашими хозяевами. Так всегда было с тех самых пор, когда Хранители поместили нас в эти места. Наши господа изменились, но они по-прежнему в нас нуждаются, и вы сами это увидите, если пойдете с нами.

— В нашем мире много разнообразных народов, — сказал Йама, когда Йои Сендар заковылял к голове колонны. — Почему ты не можешь согласиться с этим простым фактом, Пандарас?

— На мой взгляд, люди повсюду одинаковые. Они боятся свободы. Они становятся рабами более сильных людей потому, что рабом быть легче, чем свободным. Поклоняться прошлому легче, чем планировать будущее.

— У тебя очень неординарные мысли, Пандарас.

— Это ты меня научил, господин, но сам, видно, забыл.

— Я? Что ж, я тогда был моложе и глупее. Кто знает, может, моя раса стареет даже быстрее, чем твоя, Пандарас. Я чувствую себя таким же старым, как человек Древней Расы.

— Я сохранил одно из их каменных лезвий, — рассказал Пандарас. — Прошу, не останавливай меня, если придется его применить, чтобы помочь нам спастись. Эта штука у тебя в голове хотела сделать из тебя своего раба, и мне кажется, ты еще не вполне избавился от ее власти.

Йои Сендар воздел обе руки и издал хриплый вой. Его люди подняли тяжелые тюки с мясом гусениц и потянулись за ним в долину, двигаясь цепочкой по узкой тропе, змеившейся между высоких трав к ближайшей деревне Могучего племени. Йама заметил, что глинобитные хижины внутри колючих изгородей отделены друг от друга сложным хитросплетением стен и двориков. Каждая имела отдельный выход, туннелем прорубленный сквозь изгородь. Когда бандар йои инойи появились на склоне, из этих туннелей стали выбираться фигуры — сутулые, костлявые, с серой нездоровой кожей.

Пандарас прошептал Йаме:

— Если они изменились, то явно не к лучшему. Очень убогий народ, на мой взгляд.

— Не суди поспешно, — остановил его Йама.

Могучие люди выстроились в неровную линию под хлопковым деревом. Вокруг носилась ватага ребятишек, они невыносимо орали и швыряли во взрослых камнями и комьями грязи, те уклонялись от ударов и в свою очередь бросали камни в детей. И мужчины, и женщины, и дети были только в набедренных повязках, таких же, как надели лесные люди. Все обитатели деревни были лысыми, высохшие груди женщин висели до живота.