Загробная политика Саши Маузера - Александр Пасацкий

- Да, все окэй, как сказали бы у тебя на исторической родине. Идем.

Внутри гаража ничего не изменилось, парень все также без сознания валялся на полу. Джесс, нащупавшая тростью его тело, остановилась.

- А это кто?

- Местный сторож.

- Ему больно?

- Пришлось его слегка покалечить. Но он первый начал!

- Надо вызвать «скорую помощь», нельзя же его оставлять здесь умирать! Это ведь не вампир?

- Нет, обычный чел.

- Тогда тем более.

- Спятила? Мы на вражеской территории, собираемся проникнуть в место, где нас совсем не ждут. А ты хочешь вызвать сюда «скорую помощь»? Давай еще сразу в штаб-квартиру клана Гордеевых позвоним, чего уж там, пусть стол накрывают, чайник ставят, пирог какой-нибудь испекут к нашему приходу.

- Но мы ведь охотники на вампиров, а не на людей, - упрямо возразила слепая хакерша. – Мы сами люди, и не должны допускать гибель рядовых граждан, только потому, что им не повезло оказаться на нашем пути.

Мое настроение, которое и без того было не очень после удара дубинкой по голове, сейчас окончательно упало ниже плинтуса. Вот как объяснить человеку, который всю свою охотничью карьеру просидел за компьютером, что во время вооруженных разборок всегда кому-то прилетает, даже если он имеет в этом самое посредственное участие? Мир не делится на хороших и плохих, на монстров и людей, жизнь одинаково несправедлива и к тем, и к тем. Этот сторож меня самого бы на верную смерть отправил, если бы у него была такая возможность, а я его теперь жалеть должен?! Хорошие шуточки!

- Слушай, правильная ты наша… Мы можем вызвать врачей этому несчастному кастрату, но тогда нам придется отказаться от нашего плана, и поискать другие пути. Ты к такому готова?

- Да.

- Но не забывай, что твои друзья в плену у вампиров. И твой парень, кстати, тоже. И, возможно, в эту минуту их пытают, или вообще медленно убивают. Задержимся хоть на час – и спасать будет уже некого. И все из-за того, что ты пожалела какого-то громилу. Ты готова заплатить эту цену?

- Ну…. – протянула Джесс уже менее уверенно. Похоже, такого видения дела она не предусмотрела. – Не знаю…

- У нас тут не фильм со счастливым концом, и не сериал. Нет сюжета, по которому можно творить добро всем вокруг, потому что все любят всех, и все закончится хеппи-эндом. Жизнь несправедлива, но именно поэтому приходится марать руки, чтобы сделать мир чуть-чуть лучше. Думаешь, этот паренек, если бы у него был выбор, нас бы пожалел? Да фигли там! У него работа, которую ему поручили, а у нас работа, которую нам поручил Корпус Мира. Он – наш враг, а мы его враги. Как тебе еще объяснить понятнее, чтобы до тебя дошло?

- Я поняла, - опустила голову Джесс. – Извини, была неправа.

- Слава яйцам… не его, конечно, а своим. Все, пошли.

- Но можно хотя бы оказать ему первую медицинскую помощь? Это быстро, пять минут.

- Нельзя, у нас каждая минута на счету.

- Я была о тебе лучшего мнения, - тихо вздохнула она. – Я думала, ты хороший, а ты….

Капец, как расстроила! Теперь спать по ночам не буду, и в подушку плакать начну. Как ее с такими убеждениями вообще в охотничий отряд взяли? Вот, что значит, когда человек не сталкивался с теми монстрами, которые внутри других людей живут. Я-то это прошел уже, а вот Джесс еще наивно думала, что раз вампиры – плохие, то все люди наоборот хорошие.

Спустившись в тоннель, я включил фонарик, и двинулся в путь, одной рукой освещая дорогу, а второй держа наготове пистолет. Идти приходилось медленно, потому что Джесс держалась одной рукой за мое плечо, к тому же, под землей ей явно было хуже ориентироваться, чем на открытом воздухе, и она двигалась еле-еле. Тем не менее, мы прошли метров пятьдесят, и оказались на развилке – одна дорога шла прямо, вторая круто сворачивала направо.

- Так, - сказал я вслух, но негромко. – Наверное, этот поворот ведет в клуб «Трансильвания», а значит, идем прямо.

- Мне страшно, - неожиданно призналась Джесс. – Здесь очень тихо, и мало воздуха, мне здесь не нравится.

- Значит, не разговаривай, чтобы кислород экономить, а больше слушай.

Учитывая то, что вход в тоннель находился в одной части города, а штаб-квартира Гордеевых – в другой, нам, видимо, придется пройти километров двадцать, чтобы дойти до цели. Не успел я об этом подумать, как свет фонаря выхватил из темноты деревянный прямоугольник, установленный на двух «ножках», белый с красными полосками. За ним вглубь тоннеля тянулись рельсы; тут же на рельсах стояла электрическая дрезина, запряженная в шесть тележек-вагонеток, три из них были оборудованы сиденьями, а три явно предназначались для перевозки груза. Осмотрев это все, я пришел к выводу, что не что иное, как транспорт для того самого вооруженного десанта, о котором писала в своем посмертном послании Вероника. Судя по количеству тележек, дрезина всего за один рейс могла перевезти достаточно многочисленный вооруженный отряд, который мог бы без проблем либо взять штурмом штаб-квартиру клана Вяземских, либо просто устроить масштабную диверсию на территории клана, отвлекая внимание.

- Что там? – спросила Джесс.

- Есть хорошая новость – нам не придется идти пешком. Осторожно, тут рельсы, так, а теперь залезай вот сюда.

Разобраться с управлением дрезины было несложно. Повернув ключ, включающий электромотор, я передвинул рычаг вперед, и нажал на педаль. Включились передние фары, и наш поезд, если его можно было так назвать, плавно тронулся с места, и, постепенно набирая скорость, покатил по тоннелю. Бедная Джесс, которая и до того чувствовала себя под землей не в своей тарелке, теперь вообще съежилась, и сидела, ни живая, ни мертвая от страха, а я внимательно смотрел вперед, чтобы не прозевать «конечную станцию» - не хотелось бы на скорости вылететь с рельс, и разбиться, либо же просто въехать в бетонную стену или заграждение, и тоже разбиться.

Ехали долго, минут пятнадцать, наверное. Даже не хочется думать, сколько бы мы шли это расстояние пешком, полдня, наверное. В какой-то момент тоннель пошел под уклон, и постепенно мы спустились гораздо глубже под землю, чем были изначально. Наконец, мелькнул знак «Стоп», висевший на стене тоннеля, и я сбросил скорость. Впереди появился точно такой же деревянный бело-красный прямоугольник,