The Gathering Storm - Роберт Джордан

Каким образом заискивание Найнив перед Кадсуане позволило последней допрашивать Мин, осталось загадкой. Тем не менее, именно так это восприняла Кадсуане. Из-за неловкости, которую Мин в последнее время испытывала рядом с Рандом, и непреодолимого желания докопаться до планов Кадсуане и Хранительниц Мудрости на его счёт, Мин практически постоянно находилась рядом с ней.

Последние сожаления об альянсе исчезли, уступив место покорности с ноткой отчаяния. Оказывается, Кадсуане была настоящим экспертом во всём, что касалось тем, упорно изучаемых Мин по книгам, но знаниями делилась как ежевичным вареньем – по ложечке за раз в награду за примерное поведение. И всякий раз давала понять, что в «банке» осталось ещё много. Этим Кадсуане крепко подцепила Мин на крючок – она обязана раздобыть ответы!

Ранд в них нуждается!

С такими мыслями Мин склонилась над очередной книгой – работой Саджиус под общим названием «Комментарий к Дракону». Один отрывок чрезвычайно заинтриговал Мин несмотря на то, что авторы книг редко обращали на него внимание: «…И вознесёт он клинок Света в руках своих, и трое станут одним…»

Все толкователи считали его слишком туманным по сравнению с другими пророчествами, провозглашавшими о взятии Рандом Твердыни или его кровью, пролитой на скалы Шайол Гул. О последнем она старалась не думать.

Основа всех пророчеств заключалась в том, что, приняв во внимание обстоятельства и пораскинув мозгами, они были довольно логичны. Даже строки, метившие Ранда Цаплями и Драконами, описывали реальные события.

Но что означала эта строка? Клинок Света практически точно означал Калландор. Но что такое «три станут одним»? Некоторые учёные заявляли, что «трое» – это три великих столицы: Тир, Иллиан и Кэймлин. Или, если учёный происходил из Кайриэна, они превращались в Тир, Иллиан и Кайриэн. Проблема подобного толкования заключалась в том, что Ранд уже объединил гораздо больше, чем три столицы. Бандар Эбан уже под его контролем, и это не учитывая, что ему понадобится объединить Порубежные страны под его знаменем.

Но если подумать, то правил он лишь в трёх королевствах. Он отказался от Андора, но Кайриэн, Иллиан и Тир были непосредственно под его личным контролем, хотя корону он носил всего одну. Возможно, для этого пассажа толкования учёных отражают истину, и Мин беспокоится попусту.

Может её исследования столь же бесполезны для Ранда, как и защита, которую она надеялась ему обеспечить? «Мин, – отдёрнула она себя, – жалость к себе не приведёт тебя никуда». Все, что ей осталось – исследовать, размышлять и надеяться.

– Это неправильно, – она случайно произнесла свои мысли вслух.

Услышав оскорбительное хмыканье Белдейн с противоположного конца комнаты, Мин, нахмурившись, подняла глаза.

Поклявшиеся в верности Ранду Эриан, Несан, Сарен и Белдейн первыми почувствовали на себе перемену, возникшую вследствие его потери доверия к Айз Седай. Лишь Найнив разрешалось навещать Ранда регулярно. Ничего удивительного, что остальные оказались в «лагере» Кадсуане.

Что тогда сказать об её отношениях с Рандом? Он по-прежнему был рад обществу Мин – это не изменилось. Но что-то было неправильно, что-то сломалось. В её присутствии он отгораживался стеной – не прячась от неё, а запирая истинного себя внутри. Как будто опасаясь того, что его сущность сотворит – или способна сотворить – с дорогими ему людьми…

Он вновь страдает, почувствовала через узы Мин. Какая ярость! Что там происходит? Она почувствовала укол страха, но подавила его. Она обязана положиться на план Кадсуане. Это хороший план.

Кореле и Мериса, теперь постоянно сопровождавшие Кадсуане, продолжали вышивать, расположившись в одинаковых креслах у камина. Именно Кадсуане предложила им занять чем-то руки, пока они ожидают. Похоже, что легендарная Айз Седай редко делала что-либо без цели преподать урок. Из присутствующих Айз Седай только Белдейн дала клятву Ранду. Кадсуане, сидя рядом с Мин, также читала. Найнив бродила из угла в угол, изредка дёргая себя за косу. Царящее в комнате напряжение никем не обсуждалось.

О чем разговаривают Ранд и Тэм? Сможет ли отец Ранда на него повлиять?

В комнате было очень тесно. С тремя креслами у камина, скамьей у стены и Найнив, патрулирующей до двери и обратно, подобно сторожевой собаке, в комнате было не повернуться. Гладкий камень стен создавал ощущение коробки с единственным окном, открытым за спиной Кадсуане. Комнату освещали угли в камине и лампы. В соседнем помещении шепотом переговаривались Стражи.

Да, комнатка тесновата, но, приняв во внимание изгнание Кадсуане, ей крупно повезло разжиться в Твердыне даже такой.

Вздохнув, Мин вернулась к «Комментариям к Дракону». Непонятная фраза вновь заняла её мысли: «И вознесёт он клинок Света в руках своих, и трое станут одним». Что же это означает?

– Кадсуане, – произнесла Мин, прикрыв книгу. – Я думаю, что интерпретация этой фразы ошибочна.

Белдейн вновь, едва слышно, хмыкнула.

– Ты, кажется, что-то собиралась сказать, Белдейн? – произнесла Кадсуане, не отрываясь от чтения увесистого фолианта под названием «Должное овладение Силой».

– Ничего особенного, Кадсуане Седай, – осторожно ответила Белдейн. Зелёная обладала смазливой мордашкой, выдающей её салдэйское происхождение. Слишком молодая для безвозрастных черт лица, она часто чрезмерно старалась доказать собственную значимость.

– Но ты, безусловно, что-то подумала, когда Мин заговорила, Белдейн, – повторила Кадсуане, перевернув страницу. – Ну же!

Белдейн слегка покраснела: только тот, кто провёл много времени с Айз Седай, способен подобное заметить. Они выражали эмоции, но внешне те почти не проявлялись. Если, конечно, речь не идет о Найнив. Хотя в последнее время она стала справляться лучше, всё же она осталась… Найнив.

– Я подумала, что, судя по тому, как она штудирует все эти трактаты, дитя возомнило себя учёным, – произнесла Белдейн. Мин расценила бы подобное как оскорбление, ответь так большинство других, однако из уст Белдейн это прозвучало как констатация факта.

Кадсуане перевернула следующую страницу.

– Понятно. Мин, ты, кажется, хотела мне что-то сказать?

– Ничего важного, Кадсуане Седай.

– Я не спрашивала, было ли это важно, девочка, – резко продолжила Кадсуане. – Я попросила тебя повторить уже сказанное тобой. Ну же!

Мин вздохнула. Лишь Айз Седай способна настолько унизить собеседника – ведь она делала это без какого-либо злого умысла. Однажды Морейн доходчиво объяснила причину подобного поведения: большинство сестёр считали своим долгом установить контроль над ситуацией, даже когда в этом не было большой нужды – чтобы на случай кризиса люди знали, к кому обращаться. Мин это просто бесило.