Кровавые Ангелы: Омнибус - Джеймс Сваллоу

— Не всякий день хорош для обретения спокойствия.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду. — Рука Кейла потянулась к подбородку, и он поскреб колючую седоватую щетину аугментическими пальцами. — Я не припомню ни одной спокойной минуты с тех пор, как мы загрузились на корабль.

Он жестом пригласил Гараса к выходу из часовни, и тот последовал за ним. Кодиций рассматривал своего спутника. Они разительно отличались друг от друга — сержант и псайкер.

Кроваво-красные доспехи сержанта Бренина Кейла украшали цепи из черной стали с золотой отделкой, печати чистоты и выгравированные названия кампаний и сражений. Ветеран нес шлем на сгибе руки. К руке ниже локтя прикреплен цепной меч с острейшими вольфрамовыми зубьями. Бледное лицо покрыто шрамами. Голова выбрита, кроме небольшого пучка волос на затылке, скрученного в дрэд. И вместе с тем сильнее всего в облике сержанта проявлялись аристократическая стойкость, твердость и благородство, на которые не повлияли ни войны, ни время.

Норд был одного с Кейлом роста и телосложения, как и прочие сыны Сангвиния. Это было результатом имплантации геносемени, которой подвергался каждый из Адептус Астартес. Но на этом сходство и заканчивалось.

Лицо Кейла было землистого цвета, лицо Норда — красным, как ржавчина, подобно радиоактивным пустыням Ваала Секундус. Шрам на одной щеке зеркально отражался на другой в виде электро-тату — капля крови, спадающая из уголка глаза. На выбритом черепе едва заметная спираль матрицы. Она вшита под кожу ради усиления соединения с кристаллическим капюшоном. Броня почти полностью синего цвета, за исключением наплечников, контрастирующих красным цветом с броней других братьев. Этот цвет отличает его и демонстрирует, кто именно заключен в пласталь и керамит. Псайкер. Человек без клочка покоя в душе.

Это место мало отличалось от любого из имперских храмов в одном из миллиардов городов-ульев Империума. Если бы не штандарты Адептус Астартес и Флота, это место ничем не отличалось бы от прочих базилик — святилищ Бога-Императора Человечества.

Отличие этого храма заключалось в том, что он находился на борту фрегата «Эматия». Его защищали огромные железные ребра металлической обшивки звездного корабля, и тот факт, что он прятался между ядерными ускорителями основной и вспомогательной пушек корабля.

Санктум остался позади, и там же, как надеялся Норд, остались его дурные предчувствия. Он шагал в ногу с сержантом, сервиторы и обслуга спешили убраться с дороги, освобождая путь космодесантникам.

— Мы вышли из варпа полчаса назад, — прокомментировал Кейл, — команда готовится к высадке.

— Я присоединюсь к ним, — начал Норд, но Кейл отрицательно покачал головой:

— Я хочу, чтобы ты остался со мной. Меня вызвали на капитанский мостик, — в голосе ветерана послышалась горечь. — Техножрец пожелал обратиться ко мне лично перед тем, как мы начнем.

— В самом деле? Он решил еще раз растолковать нашу миссию? Похоже, он считает нас тупицами. — Норд помолчал. — Возможно, ты сделал не самый лучший выбор. Думаю, наши союзники из Адептус Механикус найдут мое присутствие… не совсем удобным.

Губы Кейла искривились.

— Это одна из причин, по которым я хочу взять тебя с собой — вывести этих ублюдков из равновесия.

— А другие причины?

— Желаю, чтобы ты был рядом, если я захочу их убить.

Норд усмехнулся.

— Если подразумевается, что я должен буду тебя отговорить, брат-сержант, ты точно выбрал не того человека.

— Отговорить? — Кейл фыркнул. — Я надеялся на поддержку!

Они оба знали, что их висельный юмор далеко вышел за рамки дозволенного. Малейший намек на убийство верховного жреца Магос Биологис, неважно, насколько шутливый, грозил смертным приговором. Но магос Эпья Херен завоевывал антипатии с такой стремительной легкостью, что было трудно предположить, будто он добивается чего-то иного кроме ненависти к своей персоне. Их пребывание на «Эматии», в пути к богом забытой части Галактики, исчислялось неделями и все это время высокочтимый верховный жрец выказывал одно только надменное пренебрежение как к Астартес, так и к отважным офицерам Флота.

Норд не мог понять, почему для проведения операции Херен не воспользовался собственным звездолетом Механикум, или не нанял охрану из кадрового состава. Подобно многим другим факторам, сопутствующим данной экспедиции, этот вызывал у него тревогу и беспокойство, такое же настроение он почувствовал и в ауре Кейла.

— Все это, — тихо промолвил сержант, и стало понятно, что его мысли созвучны размышлениям псайкера, — попахивает ловушкой.

Норд кивнул:

— Хотя все эдикты Адептус Терра были в полном порядке. Имперский Совет ценит жреца, несмотря на его манеры.

— Штатские, — проворчал сержант, — политиканы! Порой мне кажется, что они и выезжают только за счет своей заносчивости.

— Может, то же самое они говорят о нас. Что Адептус Астартес считают себя самыми лучшими.

— Это они правильно говорят, — заявил Кейл, — так и есть.

Капитанский мостик «Эматии» представлял собой сводчатый овальный зал, обшитый листовой латунью и сталью. Контроль за передней частью периметра осуществлялся посредством огромных пласталевых линз, откуда открывался вид на нос корабля. В углублении палубы среди пультов и когитаторов пощелкивали, обмениваясь информацией, сгорбленные сервиторы. За ними, прогуливаясь взад и вперед, наблюдали офицеры в сине-черных кителях.

Капитан «Эматии», блистательный в своей форме с алым кантом, оторвался от окуляров и поклонился космодесантникам.

— Сержант Кейл, брат Норд, мы уже близко, взгляните, — широким жестом капитан Хибан Горолев пригласил их подойти к командирскому трону.

Норду нравился капитан. На него произвело впечатление то, насколько быстро Горолев вник в протоколы Адептус Астартес. А еще он покорил его внимательным и великодушным отношением к команде «Эматии». Норду доводилось встречать на Флоте капитанов, из всех средств управления людьми предпочитавших устрашение. Горолев не имел с ними ничего общего. Он был отечески строг, сдержан и справедлив, и команда отвечала ему сплоченностью и преданностью. Норду это напоминало братство его собственного ордена.

— Искомый корабль уже близко, — Горолев нахмурился. — Сенсорам все еще мешают помехи. Произошло крушение, похоже, горела плазма…

Он замолчал.

Норд почувствовал его тревогу, но ничего не сказал, заинтересовавшись выводимыми на экран строчками на готике. Текст сообщал, что в вакууме обнаружено органическое вещество. Норд отвел взгляд и уставился обзорный иллюминатор. Где-то в глубине разума зародился призрак холодной, непонятной эмоции.

— Адептус Астартес! — в голосе прозвучали все оттенки команды, приказа, повеления, требования верности господину.

Синтезированные слова прозвучали из решетки вокса, вживленного на месте рта. Аугментические линзы оптики холодно смерили Кровавых Ангелов. Прочую плоть заменяли карбидовые щитки. К счастью, большая часть тела, если это еще можно было назвать телом, скрывалось под ниспадающей мантией с капюшоном. Полы плаща растекались по палубе, при движении ткань очертила силуэт, состоящий из множества острых углов. Такое существо точно не могло появиться на свет естественным путем, даже если отвлечься от великого множества разнообразных антенн и механодендритов, живущих, казалось, собственным умом.

Вот это, стоящее сейчас на мостике фрегата и весьма отдаленно напоминающее человека, — это и был Херен.

— Ваша миссия начинается незамедлительно, — произнес техножрец. Он чуть сдвинулся с места, и Норд услышал шипение поршней. — Вы готовы?

— Мы — Адептус Астартес, — ответил Кейл.

Этого ответа было более чем достаточно.

— Действительно, — Херен повернул голову к трехмерному гололитическому изображению, мерцающему призрачным светом. — Это зона радиоактивного заражения, что может вызвать повреждение ваших механических составляющих, Кровавые Ангелы.

— Сомневаюсь, — недовольство Кейла возрастало. — Но мы приняли ваше беспокойство к сведению. Однако мы уже здесь и ради вашей же безопасности нам нужно изучить останки этого корабля. Мы не сможем исполнить задание должным образом, не выяснив, с чем мы имеем дело.

— Но вы же Адептус Астартес, — парировал Херен, почти не скрывая насмешки.

Кейл не успел ответить, как магос повернул к нему голову и произнес:

— Вы абсолютно правы, брат-сержант, — его тон был неестественно спокоен, — я держал в тайне детали этой операции. Но когда вы своими глазами увидите нашу цель, вы поймете смысл подобных предосторожностей.

Из груди Херена вырвался щелкающий звук. Норду подумалось, что у Механикум это могло быть эквивалентом вздоха.