Иосиф Сталин, его маршалы и генералы - Леонид Михайлович Млечин

не только был бесконечно ему предан, но и во всем подражал вождю и действовал исключительно сталинскими методами. Наверное, для Сталина наказать Мехлиса это было почти то же самое, что наказать самого себя.

Вскоре Лев Захарович получил пост члена военного совета фронта. С тех пор за три года войны Мехлис перебывал членом военного совета девяти фронтов.

Вот его послужной список.

В сентябре—октябре 1942-го член военного совета Воронежского фронта, в октябре 1942-го — апреле 1943-го — Волховского фронта, в апреле 1943-го — Резервного, в июле—октябре 1943-го Брянского, в октябре 1943-го — Прибалтийского, в октябре—ноябре 1943-го — 2-го Прибалтийского, в декабре 1943-го — апреле 1944-го Западного, в апреле—июле 1944-го — 2-го Белорусского, в августе 1944-го — июле 1945-го — 4-го Украинского.

Нигде подолгу он не задерживался. Повсюду очень жестко относился к кадрам, безжалостно и часто несправедливо снимал с должности.

Пожалуй, единственная его черта, вызывающая симпатию, это личное бесстрашие.

Константин Симонов описал в своих военных дневниках, как они с Мехлисом заехали в опасное место, где могли быть немцы:

« — Мельников, дайте мне автомат, — сказал Мехлис.

Его ординарец Мельников, сидевший сзади со мной, вытащил большой итальянский пулемет-автомат, вынул его из чехла и передал Мехлису. Мехлис деловито поставил его между колен. Я слышал от многих о его граничащей с фанатизмом храбрости. Мне в нем нравилось, что он весь был аккуратный, подтянутый, без всякой рисовки.

Я прекрасно представлял себе мысленно, как этот человек где-нибудь в окопе переднего края, попав в неожиданные критические обстоятельства, точно так же аккуратно, как он это делает за своим письменным столом, читая бумаги, вынет из кармана пенсне, натянет на нос и, каждый раз тщательно прицеливаясь, будет стрелять до последнего патрона, который так же аккуратно непременно оставит для себя, отнюдь не забыв об этом в горячке боя».

От него была польза, когда речь шла о снабжении войск. Ему помогали громкое имя, высокое партийное звание, наркомовская должность. Он не стеснялся обратиться к Сталину, даже когда речь шла о том, что солдаты на его фронте остались без табака. Но очевидцы говорили, что Мехлису было скучновато.

У Мехлиса, как и у других партийных работников, отправленных в армию, отсутствовало военное образование. Должность представителя Ставки или члена военного совета фронта требовала высказывать свое мнение по чисто военным вопросам, но что разумного могли посоветовать профессиональным военачальникам Мехлис, или Булганин, или Пономаренко, или Хрущев?

В принципе неясно было, чем должен заниматься член военного совета. Тылом? Для этого есть второй член военного совета. Зачем его дублировать. Политработой? Так для этого существует начальник политуправления или политотдела со своим аппаратом.

Главная задача члена военного совета состояла в том, чтобы контролировать командующих и докладывать лично Сталину обо всех непорядках и проступках командующих.

Вот с этой задачей Мехлис вполне справлялся.

«Мне показалось, что в Мехлисе есть черта, которая делает из него нечто вроде секиры, которая падает на чью-то шею потому, что она должна упасть, и даже если она сама не хочет упасть, то она не может себе позволить остановиться в воздухе, потому что она должна упасть», — писал Симонов.

Обращения Мехлиса немедленно докладывались Сталину. Вождь часто соглашался со своим бывшим помощником, хотя в других случаях становился на сторону командующих.

Так, 60-й армией командовал генерал Иван Данилович Черняховский, а членом Военного совета был у него бывший главный политработник Красной армии Александр Иванович Запорожец. Пониженный в должности, Запорожец все равно вел себя начальственно. У них случались стычки с молодым командармом.

Командующий фронтом Рокоссовский доложил Сталину, что в военном совете армии сложилась ненормальная ситуация.

Тот подумал и согласился:

— Да, их надо развести.

Через два дня Запорожца отозвали в Москву.

Сталин сделал выбор в пользу Черняховского, который вскоре получил погоны генерала армии и стал командовать фронтами. В спорах между членами военных советов и командующими фронтами Сталин становился на сторону командующих. Он понял ценность и незаменимость своих лучших полководцев и дорожил ими больше, чем партийными работниками. Этих было много, а умелых полководцев, способных командовать фронтами, оказалось всего десятка полтора.

Запорожец, утвержденный членом военного совета 63-й армии, осенью 1943 года просил Мехлиса взять его к себе: «Возьмите меня отсюда, потому что меня здесь будут еще раз гробить».

Карьера Запорожца завершилась на посту начальника политотдела Военно-инженерной академии...

Генерал Горбатов в июне сорок третьего получил под командование 3-ю армию, которая входила в состав Брянского фронта. Командовал фронтом Маркиан Михайлович Попов, членом военного совета был Мехлис. У них с Горбатовым произошло неприятное столкновение в Москве, когда Мехлис еще был начальником ГлавПУРа.

«При каждой встрече со мной Мехлис не пропускал случая задать мне какой-нибудь вопрос, от которого можно было стать в тупик, — писал после войны Горбатов. — Я отвечал просто и, вероятно, не всегда так, как ему хотелось. Однако заметно было, что он, хотя и с трудом, меняет к лучшему свое прежнее отношение ко мне.

Когда мы уже были за Орлом, он вдруг сказал:

— Я долго присматривался к вам и должен сказать, что вы мне нравитесь как командарм и как коммунист. Я следил за каждым вашим шагом после вашего отъезда из Москвы и тому, что слышал о вас хорошего, не совсем верил. Теперь вижу, что был не прав...

После этого разговора Мехлис стал чаще бывать у нас в армии, задерживался за чаепитием и даже говорил мне и моей жене комплименты, что было совершенно не в его обычае.

Он был неутомимым работником, но человеком суровым и мнительным, целеустремленным до фанатизма, человеком крайних мнений и негибким, — вот почему его энергия не всегда приносила хорошие результаты. Характерно, что он никогда не поручал писать кому-либо шифровки и писал их только сам, своим оригинальным почерком».

Летом 1943 года Мехлис получил первый за войну орден — Красного Знамени. Он был еще не раз награжден, а летом 1944-го произведен в генерал-полковники.

Войну он закончил на 4-м Украинском фронте. Фронт расформировали, штаб и части были превращены в Прикарпатский военный округ, командование округа разместилось в Черновцах.

Мехлис приметил среди своих подчиненных генерал-майора Леонида Ильича Брежнева, начальника политотдела 18-й армии, приблизил его к себе и назначил в июне 1945 года начальником политуправления сначала фронта, а затем Прикарпатского округа. Так что именно Мехлису Леонид Ильич был обязан фактически первым за все годы повышением в должности.

В марте 1946 года Мехлис вернулся в Москву. Он снял погоны и приступил к работе в Наркомате