Вся вселенная TRANSHUMANISM INC.: комплект из 4 книг - Виктор Олегович Пелевин

Я хотел спросить, кто по его классификации буду я (наполовину жрец, наполовину гладиатор), но не успел. Порфирий поднял руку.

– Погоди с расспросами, Маркус. Впереди твоя настоящая битва…

– Сколько у меня соперников теперь?

– Один, – сказал Порфирий. – Но это страшный враг. Он нападет на тебя одновременно снаружи и изнутри.

– Что значит изнутри?

– Это нечто такое, с чем ты еще не сталкивался, Маркус. Он… Он наведет на тебя морок. Прикинется твоим другом. Заставит тебя поверить, будто вас связывает общая тайна и цель. Не поверить ему будет почти невозможно. Ты соблазнишься. Ты решишь, что на самом деле твой друг он, а я твой враг.

– Такого не может быть, господин, – сказал я. – Я никогда не забуду, как высоко ты меня поднял…

Сказав это, я тут же понял, что «высоко поднял» означает лишь одно – Порфирий позволил мне подвергаться невзгодам рядом с ним. Но думать подобное рядом с цезарем небезопасно, ибо мысль рано или поздно становится поступком…

– Я не пущу врага в свою душу, – произнес я решительно.

– Не зарекайся, Маркус. Как бы ты не отрекся от меня трижды под пение иудейских петухов.

Я не понял, на что намекал Порфирий, но ощутил в его словах горечь.

– Не сомневайся в моей верности, господин. Я выстою.

– Хорошо, – сказал Порфирий. – Помни об этих словах, если задумаешь повернуть оружие против меня.

– А кто мой враг?

– Он у тебя за спиной.

Я повернулся.

Перед дверью в Телестерион ждал некто в темной хламиде с капюшоном. Его одежда выглядела в точности как одеяние Порфирия, только край капюшона был расшит блестевшим под луной золотом.

В первую минуту мне показалось, что это двойник моего господина, или его брат – так похожи были контуры их фигур.

Но это, кажется, даже не был человек. За его спиной качалось белое крыло, размером больше орлиного, но лишь одно, словно другого он лишился в битве. Он не стоял на мостовой, а парил над ней, почти касаясь ее босыми ногами. Его лица я не видел – оно было скрыто капюшоном.

– Сразись с ним, – прошептал Порфирий, – и победи. Только тогда ты сможешь войти в чертог тайны…

– Кто это?

– Ангел, сторожащий вход.

Ну конечно, дошло до меня, ну конечно. Зачем иначе Порфирий дал бы мне ангельское оружие? Будь я умнее, все сделалось бы ясно с самого начала…

– Значит, это правда? – спросил я. – Про ангела у райского сада, не пускающего людей к истине?

– Я уже говорил, что истин в мире много, – ответил Порфирий. – Одна из них такова – если берешься за ангельское оружие, будь готов сразиться с небом. Истины выше откроются тебе, если сможешь победить.

– У него тоже огненный меч?

– Иди и узнай, – сказал Порфирий. – Но я скажу тебе кое-что важное.

Он наклонился к моему уху и прошептал:

– Ангела может победить только добро. Помни.

Думая о значении этих слов, я пошел навстречу однокрылому. Когда до него осталось несколько шагов, он откинул капюшон – и я вздрогнул.

Я знал его лицо. Видел много раз…

Это был черный человек, снившийся мне во время моих кошмаров.

Обучавшие меня в детстве вавилонские жрецы говорили, что духовные сущности, принимающие человеческий облик, часто кажутся нам знакомыми, поскольку мы подвергаемся их влиянию всю жизнь и в некотором смысле действительно хорошо их знаем. Но я помнил даже имя этого ангела.

– Ломас, – сказал я. – Твое имя Ломас. Я знаю тебя, враг.

– Добрый день, Маркус, – отозвался Ломас. – Я же просил не принимать никаких электронных наркотиков. Порфирий особым образом возбуждает твой мозг. Вернее, возбуждает одни зоны, а другие тормозит. Ты, возможно, уже видишь швы реальности. Но я не могу разбудить тебя до конца. Ты помнишь, кто я?

Вот, значит, как враг нападает изнутри…

– Да, – сказал я храбро. – Я видел сны, где мрачное божество чего-то от меня хотело. И сейчас я понимаю – это был ты. Но только я живу не во сне. Я живу в настоящем мире. Как сновидение собирается разбудить бодрствующего?

– Так нам не переубедить Порфирия, – вздохнул Ломас. – Это Порфирию удалось переубедить тебя. Ты придешь в себя, мой мальчик, но будет поздно. Слишком поздно. Ты не должен заходить в Телестерион.

– Почему?

– Порфирий собирается использовать тебя, – сказал Ломас. – Он хочет, чтобы команду на уничтожение человечества отдал человек.

Ангел изъяснялся так же загадочно, как перед этим Порфирий. Уж не сговорились ли друг с другом, чтобы смутить мой ум…

– Да зачем это?

– Видимо, – ответил ангел, – подобный подход одобрен сознанием RCP-кластеров. Все-таки карма – универсальный космический закон. Зачем уничтожать человечество, если можно заставить его самовыпилиться?

В этот раз я не понял ни слова. Вообще и совсем – словно ангел заговорил со мной на небесном языке. Или привел какие-то древние аргументы, внятные лишь богам и жителям рая.

– Твои слова мутны и загадочны, – сказал я. – Господин велел мне сразиться с тобой. Я постигну истину, если сумею тебя победить.

– Да, – ответил Ломас, – если истина, о которой ты говоришь – небытие, ты ее постигнешь. И все остальные вместе с тобой. Ты понимаешь, какая ответственность на твоих плечах?

Я засмеялся – несколько делано, но громко.

– Господин сказал, ты наведешь на меня морок. Прикинешься другом. Заставишь поверить, будто нас связывает общая цель. И это все, на что ты способен? Я не верю тебе, однокрылый.

Ломас посмотрел на меня огненным взором, и я ощутил его ангельскую силу и славу. Возможно, он мог убить одним взглядом. Но нельзя было показывать врагу страх.

– Господин предупредил, что ты нападешь одновременно снаружи и изнутри, – сказал я. – Твое «изнутри» я уже видел. А на что ты способен снаружи?

– Очень жалко, что дошло до этого, – отозвался ангел. – Но хоть твой Порфирий действительно император в симуляции, у корпорации «TRANSHUMANISM INC.» есть власть куда более высокого уровня. Даже здесь. Сейчас я ее покажу.

Я понял его слова в том смысле, что никакая земная сила не устоит перед небесной. Ангел практически слово в слово повторял христиан. Это, впрочем, было неудивительно – все подобные рассуждения родом из Иудеи.

– Покажи, на что ты способен, – повторил я.

В руках ангела вспыхнуло зеленое пламя, и я увидел огненный меч. Само по себе это уже не казалось мне удивительным, но между моим оружием и пламенем в руках ангела было отличие.

У ангельского оружия дополнительно имелась как бы германская гарда, расходящаяся в стороны двумя отростками. Над ней тоже плясал зеленый огонь. Возможно, это дополнение позволяло ангелу выполнять какие-то особые приемы, так что следовало быть настороже.

Ломас сделал выпад, и я отбил его меч своим. Затем я рубанул его сверху, и он довольно искусно закрылся.

Это не было похоже на фехтование сталью. Сталкиваясь, два огненных лезвия гудели сильнее, и я чувствовал упругое