Сильная и независимая для котика (СИ) - Вада Маричка

— Учитель, вы можете не убивать, — на ходу бросила Мурси. — Кровь обагрит только руки зверя. Я — ваше орудие.

— Зверь — моя ответственность, — хмуро ответил Христов. — Моя ноша. Любое твоё убийство засчитывается мне в карму.

— Вы всегда можете отказаться от меня.

— Смешно, — безэмоционально заметил Христов.

Так они шли вперёд. Группы братьев стали больше, они уже получили ясную задачу и целенаправленно шли на убой, зная, что бесполезно. Но шли, ведомые долгом.

— Гневайся! — приказал Христов. — Кавот, ставь щиты, самые сильные, какие сможешь.

— Попрошу ваше оружие, наставник, — Мурси протянула руку и перехватила меч Христова, став, таким образом, в два раза опаснее.

Сосредоточилась. Воззвала к своей Тёмной Материи, будя её низменными, поверхностными эмоциями. Вышла вперёд, навстречу сразу к пяти противникам. Они обнажили в ухмылке зубы, нетерпеливо мня рукояти своих пик пальцами. И разом двинулись в атаку, окружая. Мурси словно завертелась в танце. Каждое её плавное движение дарило врагу фантастический предсмертный кадр.

Уходя от одного лезвия в прогибе, не подпуская к себе ближе других противников волной психосилы, Мурси полоснула от пупа до горла брата, подкрадывающегося сзади. Развернулась, в движении повторив удар по второму, только теперь сверху вниз. Порхнула на третьего, воспользовалась его лицом как трамплином, чтобы пройтись ударом ботинка по голове рядом стоящего брата и отрубить голову третьему в прыжке. Казалось, законы физики не властны над её телом. Не поворачиваясь, воткнула мечи позади себя в потерявших ориентацию оставшихся бойцов. Пятеро вооружённых инновационным оружием и защищённых усиленными щитами братьев упали за секунду.

— Вот это да! — зачаровано потянул Кавот.

— Я сказал, гневайся! — властно потребовал Христов. — Не трать время на пируэты.

Мурси сильнее сосредоточилась, вспоминая болезненные слова, услышанные ещё недавно от учителя. Гнев вспыхнул в ней, словно гиперускоритель двигателя от подачи топлива. Она подняла руки вверх, и храм содрогнулся. Камни старого строения ожили. Пол грядой поднялся под ногами беглецов. Потёк в сторону очередного отряда противников. Остановился в паре шагов от них и обрушился на врагов, погребая под собой. Один камешек вылетел из общей кучи, как будто запоздал, и попал точно в лоб спрятавшегося за колонной бойца.

Мурси вспомнила день, когда убегала. Не прячась, не думая, ломая на своем пути всё, не считая жизней, оставляя позади только разрушения. И сейчас она всё так же ненавидела. Но теперь осознанно. Ненавидела Орден, наставника, их Устав и Заповеди, клоаку, какую создал один сумасшедший и поддерживают вот уже сколько сотен лет другие безумцы. Был ли Дуку единственным виноватым в беспределе, что творится в храмах? Конечно, нет. Каждый находящийся здесь — винтик этой системы. Каждый радостно играет свою роль. Никто из них не сделал ровным счётом ничего, чтобы остановить порочную практику разрушения детей-сирот, попадающих под милость Ордена. Насилие порождает насилие. Дедовщина от наставников создаёт иллюзию перед учениками, что иного Пути нет. И никто из них не ищет способа скинуть эти оковы, продолжая порочный круг тирании.

Мурси взращивала в себе эту ненависть, подпитывала гневом, давая возможность Тёмной Материи общаться с ней на понятном языке. И та с удовольствием отвечала. Она тянула свои чёрные щупальца к другим держателям Силы, заражая их враждой и непримиримостью, тупой неуправляемой злобой. Больше не нужно было ни с кем драться. Братья это делали сами друг с другом. Безумие охватило всех в радиусе пары метров от капитана.

Кавот несколько раз брался за меч, но Христов вовремя подстраховывал его, громко и чётко произнося нужные слова. Сам он давно умел противостоять аурам ученицы, хотя, конечно, немного удивился, сколь сильно у неё получалось взывать к низменным эмоциям держателей Силы. Даже его Тёмная Материя колыхалась, чувствуя вибрацию ненависти и гнева, желая одарить своего носителя ответом на призыв. Так они шли, пока, наконец, к ним навстречу не явился сам Дуку.

— Предатель! — остервенело выкрикнул он, глядя на Христова. — Ты заплатишь за отступничество!

— Веди её на космодром, — тихо проговорил Джес, обращаясь к Кавоту. — Она должна улететь отсюда. Понял?

— Я вас не брошу! — упрямо возразила Мурси, направляя окровавленный меч на личного врага. — Убью Дукалиса прямо сейчас! Ведите своё оружие, наставник. Я отблагодарю вас за милость всем тем, о чём вы мечтаете. Возглавьте Инквизицию!

— Доверься мне, — вдруг тепло и сердечно произнёс Христов. — Будь хорошей девочкой.

Сказал совсем по-другому, не как это стало привычно за последний десяток лет. С такой интонацией, как в детстве. И Мурси не смогла его ослушаться. Ноги сами потащили по коридорам подальше от Дуку. За поворот. За ещё один. Гнев вдруг захлопнулся в самом себе, а вместо него пришла прострация. Значит, наставник действительно может повелевать её сознанием. Выбора у неё и в самом деле никогда не существовало. Просто Христов использовал не смысл, а голос. Оперировал не сознанием, а эмоциями. Поэтому ему так важно было в камере, чтобы ученица оказалась опустошённой, чтобы психика одарила её безразличием и смирением с неизбежностью, и в тоже время с лёгкостью воссоздала ауру гнева. Наставник просчитал всё до мелочей, взвесил каждое произнесённое слово, каждый свой жест, разложил на поле ионы, загоняя недальновидную Мурси в ловушку её собственных страхов.

Капитан шла как в тумане, машинально лишая жизни попадавшихся ей на пути сломленных ненавистью братьев. Иногда встречались более сильные проводники, тогда она позволяла Кавоту вступить в бой. Так продолжалось недолго, минут десять от силы, пока меч капитана неожиданно остановился, уже занесённый над белоснежной шеей ещё одного союзника.

— Моничка, так и подумол, что это вы тут безобразия починяете, — канцлер Шнобби, нисколечко не обидевшись, отпихнул её оружие и обхватил капитана за талию. Он слегка приподнял Мурси над полом и хотел закружиться с ней, но увидел Кавота и воздержался. — Здравствуй, здравствуй, моя дорогая! Началось? Я могу уже, наконец, порвать вокхоналию? Покорно жду, как вы и велели, появления, но вы бы знали, как охото мне розодрать всех здешних греховников. Поистене, таких мосштобов бесчинства я не встречал и в Империи. А какие они ужосы про вас молвят. И вообще про жонщин! Хоть раз бы попробовали по любови, это совсем не трудно!

— Шнобби, нет, пока рано. Но скоро, уже скоро, — закивала Мурси, вырываясь из его объятий. — Вы проводите меня до ангара? Мне нужен скайтрей.

— Какое разочарование! Но, конечно. Я как раз на омником своего транспорта набросал всякую собранную информацию. Ждал случая отослать вам с паном Бобусем, но меня не выпускают с этой проклятой плонеты. Хорошо, что приехоли! Следуйте за мной. А этот?

— Точно! — Мурси как будто только сейчас вспомнила о молодом йонгее и обратилась к нему: — Возвращайся и попробуй помочь Христову. Над тобой Дуку власти не имеет.

— Я не убью отца! — замотал головой Кавот. — Мы на это не договаривались.

— А я и не прошу. Твоё Предназначение в другом. Дуку уже начал пытать Христова, я чувствую боль наставника. Не доведи до убийства. Если спросит, скажи, что я тебя загипнотизировала. Но ты смог меня ударить и удрать. Тебя он любит больше других своих детей, потому что в тебе действительно заложен потенциал. Ты можешь добиться многого. А теперь поспеши обратно. Про Шнобби ни слова.

— Я всегда чувствовал, что у меня есть Предназначение, — прошептал преисполненный благодатью Кавот. — Но никогда не думал, что оно такое!

— Пути Разума неисповедимы, — слабо улыбнулась Мурси. — Вперёд, воин тьмы!

— Поспешим, — прервал их Шнобби, указывая на показавшихся из-за поворота братьев.

Кавот развернулся в обратную сторону, но остановился и крикнул вслед:

— Но ты же теперь моя наставница, да?

— Выходит, что так, — недоумённо пожала плечами Мурси. — До связи, мой юный ученик.