Гарри Поттер и Обитель Бессмертия - akchiskosan

Для начала Гарри спустился в столовую, а потом, с полной тарелкой, вышел в холл. У подножия лестницы он встретил Серого Кардинала, которого очень интересовало, как он находит Дамблдора. И Гарри солгал, что нормально.

— Уверен, нам не стоит широко разглашать то, что Дамблдор не настоящий, — благоразумно заметил Перси. — Это воспримут с недоверием. Лучше сказать, что он поправлял здоровье и набирался мудрости где-нибудь на Востоке. При его эксцентричной натуре нас, наверное, правильно поймут.

Гарри пожал плечами. Он все еще не считал себя сильным в дипломатии, и понимал из всего сказанного лучше всего лишь то, что школе нужен Директор.

Перси хлопнул его по плечу, посоветовал развлекаться и поспешил к другому гостю, а именно — к мистеру Дигорри. Гарри тоже поздоровался с ним, и они вместе поднялись в гостиную. Там Гарри расположился у стены, краем уха слушая, как Эрни Макмиллан выспрашивает Рона о том, каково летать на машине. Все шло своим чередом.

Уезжая из дома дяди и тети семь лет назад, Гарри не знал, что угодит в центр долгого противостояния. С тех пор он изменился… Гарри попытался мысленно подытожить, в чем это выражалось, и первое же открытие удивило его безмерно своей незаметной очевидностью. Шрам перестал беспокоить его — с тех пор, как он искупался в озере, а затем, уставший, уснул в своей комнате в этом доме, наверху. А теперь он стоял тут, наблюдал за другими гостями и думал, что никто не поверит ему, если он скажет, что когда-то у него совсем не было друзей.

Теперь даже в компании тетушки Мардж ничто не мешало ему чувствовать, что Гарри Поттер кое-что значит. Это следовало хотя бы из того, что второе собрание Ордена Феникса, на котором ему довелось присутствовать, было триумфальным.

Он ценил то, что его приглашали, принимали, что он мог общаться с дорогими ему людьми, которых любил и уважал. В этой гостиной, в мрачном доме, где выросли его крестные родители, на вечеринке тайного колдовского общества по случаю победы Гарри Поттер чувствовал себя на своем месте. Наверное, для всех это приглашение было своего рода наградой после долгой, изнуряющей борьбы с собственными страхами и сомнениями, а потом — столкновения. Пришло время, и он принял бой. Теперь настало время веселиться, благо жареная баранина была великолепна, и совершенно не имело значения, что она подавалась на тех самых тарелках с блэковской символикой, которые Сириус однажды выбросил в мусор.

Увлеченный своими мыслями, Гарри едва не пропустил начало чего-то очень странного. Впрочем, когда Серый Кардинал прошел мимо него, поддерживая под локоток знакомую барышню, Гарри невольно проводил их взглядом. Судя по всему, они следовали туда, где, в нескольких шагах от Гарри, разглядывая каминную решетку и о чем-то беседуя, стояли супруги Уизли. Перси окликнул их.

— Интересно, чего ему надо? — удивился подошедший Рон, и они с Гарри принялись наблюдать вместе.

Должно быть, положение Перси приковывало к нему внимание собравшихся. А возможно, свою роль здесь сыграло то, что держался он как-то странно. Поэтому сказанное им было услышано половиной гостей.

— Вот, мама, папа, знакомьтесь, это Миллисента. Она очень похожа на тебя, мама, — добавил Перси, краснея.

Глаза Рона округлились так, что он даже стал чем-то похож на домашнего эльфа.

— Ты что, спятил? Очки смени! — вырвалось у него.

Миссис Уизли, уже расплывшаяся в адресованной Миллисенте улыбке, вспыхнула и погрозила ему кулаком, а вот Миллисента от души расхохоталась. И, хотя могло показаться, что таким образом она пытается разрядить неловкую ситуацию, у Гарри создалось впечатление, что она искренне потешается над Роном.

Однако известие о сердечных пристрастиях Перси-Кардинала шокировало не только Рона. Гарри, считая своим долгом щипать Рона, дабы он все же держал себя в рамках приличия, не сразу заметил реакцию слизеринцев. Их как будто громом поразило. Гермионе даже пришлось аккуратным движением руки ставить на место челюсть своего так называемого жениха.

— А мы уже знакомы, — сказала Миллисента, приветливо кивая родителям Рона.

Слизеринцы отошли в сторону явно затем, чтоб обсудить новость между собой, но, судя по всему, еще не приступили к этому, поскольку были слишком потрясены и, пожалуй, не очень довольны. Поскольку Гермиона возле них выглядела не очень уверенно, Гарри и Рон, не сговариваясь, поспешили к ней.

— Ну и как вы относитесь к тому, что мой брат воспитал доносчика среди слизеринцев? — бросил Рон.

— А что? Пусть теперь женится, так ему и надо, — с мрачным удовлетворением откликнулся Забини.

— Милли подцепила Серого Кардинала! — захихикал вдруг Крэбб. — Наш человек, слышите?

Но Драко как-то не спешил радоваться.

— Вот почему она без конца дергала нас, это опасно, да так не получится, — процедил он сквозь зубы. — А потом мы удивлялись, откуда Кардиналу известно о том, что мы обсуждали только между собой.

— Я ей непременно скажу, что это некрасиво, — насупилась Пэнси.

— Но на свадьбу-то пойдешь! — указал ей Рон.

— А ты тоже пойдешь, — злорадно прищурившись, заявила слизеринка.

— Надеюсь, что да. Через полгода мы собираемся объявить о помолвке.

То Перси с новоявленной подружкой подошли к ним.

— Теперь я понимаю, откуда Серый Кардинал узнавал наши планы и вмешивался не вовремя, — сказал Драко.

— Я старалась для вашего блага, — отрезала Миллисента. — То, что вы предлагали, было слишком опасно.

— А насчет подписи Темного лорда? — насупилась Паркинсон.

— О, я так возмутилась, — отозвалась, строя покаянную физиономию, Миллисента. — Мы даже поссорились. Я понять не могла, как можно на такое решиться, и потом, так пугать нас!

— А для меня это была своеобразная проверка. Ведь профессор Дамблдор не боялся Волдеморта, — произнес Перси.

Судя по всему, слизеринцы никак не собирались хвалить его за храбрость. Но у них так и не оказалось возможности высказать ему все, как есть.

— Ребята, ну порадуйтесь же за меня! — надула губки Миллисента.

Гарри не ожидал, что слизеринцы так сразу на это поведутся. Даже Паркинсон заулыбалась, расцеловываясь с подругой, а Крэбб и Гойл расплылись в таких ухмылках, что, Гарри заподозрил, они попросту сдерживаются, чтобы не заржать. Гермиона пожала руку Перси, и то же самое сделал Малфой, все еще неодобрительно косясь на Миллисенту.

Рон, не в силах выносить «такое подхалимство», как он это сразу для себя определил, выскочил из гостиной, словно ошпаренный. Гарри, вежливо кивнув счастливой паре, последовал за ним. В коридоре к ним присоединилась и Джинни.