Энциклопедия пикапа. Версия 12.0 - Андрей Олейник

И снова я. И снова ты. И, как всегда, нам хорошо вдвоем. Я хочу сделать тебя счастливой, добавить в твою жизнь множество ярких красок. Ведь любовь — это, прежде всего, острое желание счастья близкому человеку. А ты мне так близка! Я не так давно тебя знаю, но даже за короткий период нашего знакомства ты стала мне такой родной. Я будто бы знаю тебя очень давно. И еще раньше. И еще до этого... Возможно мы были знакомы в прошлой жизни. В той жизни мы, наверное, очень сильно любили друг друга, но по жестокой воле судьбы нам было суждено расстаться. Но я не собираюсь повторять ошибок прошлого. Я не хочу тебя отпускать. Особенно теперь, когда я вновь нашел тебя. Я хочу заботиться о тебе, как о женщине. Как о женщине, которую я люблю и за которую я готов отдать жизнь.

Я верю в то, что у нас все получится. Вместе на непотопляемом корабле любви мы поплывем по волнам океана нераскрытых страстей, отворим двери в мир неисполненных желаний. Помни обо мне, принцесса. Знай, что на свете живет человек, для которого твое имя — не пустой звук, и который всегда будет относиться к тебе трепетно и нежно. Пусть воспоминания обо мне будут посещать тебя всякий раз, когда ты будешь держать в руках этот бумажный листок. По-прежнему верю в то, что я еще неоднократно с тобой увижусь... И буду писать тебе письма, в которых я смогу вновь поприветствовать тебя фразой: «Здравствуй, принцесса! Это снова я!»

Здравствуй, мой ангел (Владлен Юрьевич)

Как бы мне хотелось побыстрее Тебя увидеть! Любовь моя, я сгораю от нетерпения, от бурного желания обнять Тебя и сладко-сладко поцеловать в Твои нежненькие губки, а потом взять Тебя на руки и нести до самой кровати... (Ну вот, все письмо испортил! Какой же я все-таки эгоист — чуть что — сразу кровать, нет чтобы еще раз поцеловать. Сейчас исправимся.) ...от бурного желания обнять Тебя и сладко-сладко поцеловать в Твои нежненькие губки, а затем еще раз нежно прикоснуться к Твоим губам и легонечко посасывать их, изредка хватая зубками, потягивая чуть-чуть на себя, причмокивая, проникать вовнутрь и касаться Тебя языком. Целоваться и целоваться, пока не закружиться голова, пока не станет легко, и тело не начнет падать куда-то в глубину, во что-то приятное... И только тогда я подхвачу Тебя на руки и понесу к кровати.

Два листика клена кружились в осеннем небе, и даже сильные осенние ветры не могли разлучить их. С потока на поток они прыгали вместе, взлетая все выше и выше. Им было весело и хорошо, и никто не мог в этом мире помешать этим прекрасным влюбленным вдруг друга клиновым листкам. Через некоторое время, когда рассеялись серые тучки, ветер перестал извергать свои осенние потоки, и в мире воцарила солнечная тишина. Влюбленная пара, кувыркаясь в воздухе, медленно и спокойно начала опускаться на землю. Они с синхронной легкостью парили над всей прекрасной и необъятной землей, чарующей своим осенним великолепием, что было такое впечатление, как будто им принадлежало все это пространство. А совсем близко у земли один из листиков подхватил другого и с особой осторожностью опустил на золотой покров.

Я усыплю Твою шею чудесными поцелуями, а затем, опускаясь все ниже и ниже, буду медленно раздевать Тебя, чтобы Ты смогла почувствовать, как каждая Твоя частичка рвется ко мне, как душа наполняется нестерпимым желанием, как у Тебя все внутри польется белой рекой. Мои руки обнимут Тебя и вознесут в рай блаженства. Я аккуратно поцелую Твой сосок и легким движением, словно крылышком бабочки, машущей над лесной поляной, коснусь его кончика, оближу вокруг и поцелую множество раз. И буду повторять это тысячу раз, а затем притронусь губами ко второму соску, не повторяя движений, и буду его терзать с великолепнейшим ощущением, но только так, чтобы не причинить Тебе ни малейшей боли. Я расцелую все Твое тело и исполню все Твои сокровенные желания, и пусть это длится так долго, как это возможно. Пусть это длиться часами, днями, ночами, сутками, неделями, месяцами, годами, десятилетиями. Пусть это длится всю жизнь, и каждый раз на рассвете перед тем, когда должно взойти солнце, я буду проскальзывать между твоих ног и медленно-медленно входить в Тебя, что бы Ты смогла запомнить каждую ночь своей жизни со мной, и чтобы Ты смогла насладиться каждой секундой и каждым миллиметром своего прекрасного и великолепного тела, каждой свободой и легкостью, приятным нежным ощущением... А когда прорвется первый лучик солнца, я утону в Тебе, для того, что бы быть со своим Ангелом всегда!

Знаешь…

Знаешь, просто иногда так бывает. Все спешишь куда-то, торопишься, боишься опоздать, считаешь себя очень важной персоной, и все равно главного-то не успеваешь... Быть может, потому, что так до сих пор и не знаешь, что для тебя самое Главное. Может и знаешь, только оно, это самое Главное, какое-то непостоянное — в 15 лет оно одно, в 16 — другое, а в 18 — совсем не похожее на предыдущие два...

Знаешь, просто иногда, карябая прутиком на песке чье-то имя, начинаешь загадывать: сотрет его следующая волна или нет? Ты уходишь, не оборачиваясь и свято веря, что написанное тобой неуничтожимо, и лишь значительно позже убеждаешься, что время стирает камень, а не то что неверный песок...

Знаешь, просто иногда, глядя, как в доме напротив одно за другим гаснут огни, тебе до боли хочется верить, что кто-то там, в непонятной, но уже знакомой тебе оболочке пространства, тоже смотрит на твое окно и также измеряет лбом температуру оконного стекла...

Знаешь, просто проходя по городу, ты с каждым годом все чаще и чаще начинаешь вглядываться в лица, и каждый раз по-другому. Глубина — признак непустоты прожитых лет. Ты тоже имеешь склонность искать немелководье, но только ошибаясь каждый раз (как это все не вовремя), тебе все труднее начинать новые поиски, но зная это, все станет намного проще. Это просто новый виток вверх.

Знаешь, а иногда ничего не хочется так, как простой минуты тишины и покоя. Это время для отдыха войск, время привести себя в порядок, чтобы утром враги лопались от зависти, видя тебя бодрым и уверенным.

Знаешь, а иногда кажется, что ты недооцениваешь своих возможностей, а иногда и вовсе наоборот. Порой ты смотришь на дворовых собак, как на братьев.

Знаешь, просто иногда, придя домой, тебе бывает стыдно из-за того, что многие твои самые красивые поступки родились не внутри тебя, а снаружи, и если бы кто-нибудь догадался об истинных мотивах того, что делаешь ты, тебе стало бы коряво и неуютно.

Знаешь, а иногда просто весна... и сердце замирает от радости и грусти, и ты жалеешь о том, что никто не знает, как тебе хорошо и скверно...

Знаешь, а иногда ты не можешь заснуть, и ты завидуешь тем, кто умеет спать...

Заешь, а иногда лужи лопаются с хрустальным звоном...

Знаешь, а иногда просто ты боишься того, что ты есть...

Знаешь, а иногда просто дождь и холодно...

Знаешь, а иногда просто...

Знаешь, а иногда...

Знаешь...

Об энциклопедии пикапа (Андрей Олейник)

Увлекающийся практикой без науки — словно кормчий, вступающий на корабль без компаса. /Леонардо да Винчи/

В одном фильме услышал... Пойти на пляж, зайти в воду... Она такая холодная... и ты даже не знаешь, заходить дальше или нет... А рядом стоит красивая девушка, она тоже не хочет заходить дальше... и смотрит на тебя... И ты понимаешь... если бы ты только мог спросить, как ее зовут... то остался бы с ней... забыл бы о своей жизни и о том, что было... и жил бы с ней на пляже... И после этого дня ты вспоминаешь ее... каждый день, каждую неделю... вспоминаешь только ее... Это и есть твоя память о той, другой жизни, которая могла быть у тебя. Надеюсь, что ты понял, что должен был понять...

Об энциклопедии и ее авторе

Без шлифовки и драгоценный камень не блестит. /Японская пословица/

Задолго до Академии Знакомств... Саратов... 1999 год... Февраль... По одну сторону оконного стекла свежий холодный воздух морозного утра и весело танцующие снежинки, по другую — я, скачивающий архивы FIDO-конференций в Интернет-центре СГУ... Меня привлек файл «Знакомства с девушками», в чтение которого я углубился дома. И к утру пикап-вирус взял под контроль мой мозг мыслями о девушках, знакомствах и НЛП... Каждый день я собирал информацию о пикапе из различных источников, что вскоре привело меня к необходимости ее систематизации. Так родилась первая версия, по времени совпавшая с расставанием с любимой девушкой — моей первой любовью...

Одна из трудностей была в том, что с русским языком дружат далеко не все авторы — статьи кишат ошибками. А из-за них часто теряется смысл — сложно, к примеру, воспринять предложение строк в пять-шесть, напичканное запятыми и кавычками. Вот и приходится это дорабатывать для легкости восприятия... Но сложнее другое — подбор и связывание материала (лаконичный и аргументированный вариант я предпочитаю многостраничному скучному произведению), определение тематики.