Цикл «Аратта». Книги 1-7 - Мария Васильевна Семенова

— Кто сияет в выси, алмазу подобный?

Кто плывет над горами, огнем сверкая?

Кто колесницей правит в ясном просторе?

Кто проснулся с зарей и уйдет с закатом?

Чьих это молний блеск над морем безбрежным?

Слава стягу Исвархи, слава его небесному войску!

Казалось, что солнце разгорается, слыша ее звонкий голос, будто она и пробуждает его. Венды молча наблюдали за ней и терпеливо ждали, не пытаясь помешать.

Завершив обряд, Аюна с величественным видом вернулась на тропу и продолжила путь. Она заметила, что венды поглядывают на нее, что-то обсуждая между собой. Понять бы еще что! «Господь Солнце! — мысленно взмолилась Аюна. — Спаси меня из рук этих дикарей! Еще есть время остановить их…»

Но увы, времени не было — совсем скоро лес поредел и остался позади, уступая место широкой реке.

Царевна стояла у кромки воды, ежась от утреннего холода, и глядела, как венды грузят награбленное на челны-однодревки, готовясь перевозить добро на свой берег. Прежде Аюна уже слыхала о подобных лодках от своего дяди Тулума. Тот как-то сказал, что венды не делают себе лодки из досок, как это принято в Аратте, а выращивают их. Тогда она рассмеялась, подумав, что дядюшка шутит. Тулум покачал головой и рассказал, как это делается. Когда лесные боги указывают вендскому жрецу подходящий ствол, то он, сотворив обряд, вбивает в дерево клинья по всей длине будущего челна. На следующий год жрец вставляет новые клинья, больше и шире. И так продолжается много лет, покуда жрец не сочтет, что дело сделано. Тогда он велит рубить дерево. После этого венды тщательно скругляют корму и заостряют носовую часть, выскабливают нутро ствола — и лодка готова. Ее днище толщиной примерно в полствола, достаточно тяжелое, чтобы лодка была остойчивой. И вот на такой лодке ей предстояло вскоре пересекать реку!

Эта река, незнакомая Аюне, выглядела не самой приятной для подобной прогулки: густые заросли камыша сменялись широким черным потоком, который куда-то стремился в тумане, устрашающе раскачивая челны и норовя развернуть их. Она наблюдала, как венды грубо запихивают в неуклюжие однодревки ее перепуганных служанок. Как грузят ее бывшее приданое. Часть захваченных вещей в челны не поместилась, и предводитель послал людей отнести тюки куда-то в лес.

Затем челны тронулись. Венды с дружным хеканьем гребли короткими и широкими, похожими на лопаты для хлебов веслами, подчиняясь резким выкрикам вожаков. Аюну замутило. При виде быстрой темной воды, увлекающей и раскачивающей челны, снова подступал давний безотчетный ужас, который мучил ее столько лет. Только Аоранг некогда смог с ним совладать. Если бы он был здесь! Царевна подняла руку к груди и сжала в кулаке клык саблезубца, который всегда носила на цепочке. Когда-то — вроде бы недавно, но, кажется, в другой жизни — этот оберег подарил ей Аоранг, сказав, что он дарует храбрость. «Где ты, любимый? — думала царевна. — Сейчас, когда мне так нужна помощь и ждать ее уже неоткуда…» Она закрыла глаза и начала думать о его теплых руках, из-под которых словно лился живой свет, отгоняя ночные мороки.

На противоположном берегу реки их уже ждали с горячей едой и лошадьми. После недолгого привала отряд разделился. Часть воинов ушла куда-то на лодках, оставшиеся же продолжили путь верхом по высокому берегу.

Поначалу коня, вернее, смирную кобылку предоставили только царевне. Несчастные девушки ее свиты вновь вынуждены были, сбивая ноги, бежать, стараясь не отстать от отряда.

«Ну уж нет, — решила Аюна. — Достаточно!»

Она ударила лошадь в бока пятками, посылая ее вперед, и вскоре преградила путь Шереху.

Чем дольше она приглядывалась к этому венду, тем меньше он ей нравился. Кажется, он вовсе не знал, что такое жалость, а чужие муки его только радовали. За все время Аюна видела его улыбающимся дважды — когда он удостоверился, что захватил именно ту, кого хотел, и когда снимали кожу с накхов.

Но отступать она не собиралась.

— Стой! — властно произнесла она. — Я желаю говорить с тобой.

Тот поглядел на нее глазами холодными и блеклыми, как ранний лед. Затем обернулся и поманил своего толмача.

— Почему ты встала на пути у Шереха? — поинтересовался тот.

— Не знаю, куда вы нас ведете, — сердито произнесла Аюна, — но могу сказать точно — так они не дойдут.

Она указала на измученных девушек, полумертвых от усталости.

— Шерех говорит, что пленные всегда так ходят, — перевел толмач.

— Это не просто какие-то пленные. Эти девушки — моя свита! Если вы хотите их убить, зачем тянуть? Можно убить прямо здесь! А можно было и там, в лесу!

Она глядела прямо в худое длинное лицо предводителя вендов. Похоже, тот не привык, чтобы женщина смотрела на него подобным образом. Он хмурился, но не находил что ответить. От его тяжелого взгляда Аюну вдруг продрал мороз по коже. Ей захотелось бежать прочь, бог весть почему. Огромным усилием она не отвела глаз.

Наконец Шерех дослушал толмача, повернулся к своим воинам и что-то коротко им приказал. Аюна похолодела. А что, если он и впрямь велит убить ее служанок?

Несколько воинов подхватили девушек, закинули себе за спину и умчались вперед.

— Так быстрее, — уже без толмача довольно сносно бросил вожак.

Аюна отвернулась, стараясь не показывать, как ее пугает этот венд с мертвыми глазами и как в то же время она довольна собой. Она не просто заставила врага исполнить ее требование — сейчас этот самый Шерех как будто попытался оправдать перед ней собственную уступку. Или перед собой? Не важно! Ведь он сделал, как ей нужно. А мог бы…

Царевну начало трясти, и она приотстала от Шереха, чтобы он этого не заметил.

Тропа скоро свернула с берега в сосновые боры, потом дорога пошла буковым лесом. Когда начало смеркаться, лесные чащи, по которым пролегал их путь, расступились, и Аюна увидела высоченный холм.

Вопреки ожиданиям царевны подниматься туда Шерех и его люди не стали. Хотя это казалось естественным, — конечно, круча, на которой располагалась столица, была значительно выше, но и здесь умелый воин наверняка бы поставил укрепленный лагерь. Когда-то отец рассказывал ей о таких вещах — непонятно зачем, — и ей запомнились его слова. Но видно, у вендов были свои причины.

Отряд спешился и встал у самого подножия холма. Несколько человек с тюками направились наверх, остальные остались внизу и принялись устраиваться на ночлег.

— Суви! — негромко позвала царевна, дождавшись, когда уйдут венды, строившие для нее намет у одного из костров. — Подойди сюда!

Служанка, которую звали этим