"Великая река". Компиляция. Книги 1-8 - Токацин .

Ещё одна тень скользнула по небу, и рядом с Миу приземлился Техути. Он смерил Атсу и Тзугу угрюмым взглядом и потряс крыльями, смахивая с брони пепел.

- Дым и пламя… - пробормотал Атсу, устремив на пришельца немигающий взгляд. – Его тут не хватало…

- Силы и славы! – Кесса неуверенно усмехнулась. Миу помахала рукой в ответ, Техути шевельнул ухом, но промолчал.

- Это, по-твоему, утро? – Тзуга указал туда, где должно было быть солнце, если бы его не загораживали башни.

- До полудня успеваем, - отмахнулась Миу, расправляя крылья. – В порту нас ждут. Как прошла ночь?

- Как обычно, - ответила Кесса. Атсу согласно кивнул.

- Ничего странного тут не было, хоть кто подтвердит. Ты была в порту?

- Да, ещё до рассвета, - Миу неопределённо махнула рукой. – Гахиджи удивлён, но согласен помочь. Летим!

Кессу подхватили и забросили на чешуйчатый загривок. Она схватилась за крылья, но, опомнившись, положила руки на плечи Ацолейта. Пальцы скользили по чешуе, опоры для ног не было. Кое-как она сжала ступнями бока летуна. Багрово-рыжий небесный туман плыл низко, казалось, можно задеть его рукой, и сквозь него проступали очертания громадных сталактитов и хвостатых теней, прилепившихся к ним. Одна из них соскользнула и промчалась мимо Ацолейтов, чуть не зацепив их хвостом.

- Клоа на вас не нападают? – спросила Кесса, наклонившись к уху Ацолейта. Тот качнул головой. Ещё один хвостатый летун цвета зелёной бирюзы проплыл мимо. Впереди в ореоле багрового света поднимался к небу гранёный обелиск. Он вырастал из крыши башни, нависшей над рядами глубоких и широких траншей. Эти длинные ямы начинались от столь же длинных каменных зданий, похожих на мастерские – только труб на крышах было меньше. Некоторые ямы были пусты, в других, растопырив шипы и выступы, лежали халеги.

Их ни с чем нельзя было спутать, но и друг от друга они разительно отличались, и не было двух одинаковых. И ни один не лежал без дела. Кесса видела, как Ацолейты ощупывают корабли с боков и бродят по крыше, вычищая пепел и грязь из прорезанного узора, как внутрь затаскивают огромные ящики и запечатанные чаны, - и как один из халегов, испустив пронзительный вой, начинает дрожать всеми боками и вдруг срывается с места и беззвучно уходит в недра земли. За ним не осталось следа – скала сомкнулась.

- Дым и пламя! Да тут и сесть негде! – Тзуга, широко расправив крылья, выписывал медленные круги над портом. Миу уже опустилась на площадку под крышей башни с обелиском и что-то объясняла двоим вооружённым Ацолейтам. Через несколько секунд один из них поднял руку, жестом приказывая всем приземлиться, и вскоре Кесса вошла в каморку под крышей.

Одному-двум Ацолейтам в этой комнате было бы просторно, однако их там собралось пятеро, не считая «Речницы». Её подтолкнули вперёд, к хмурому хеску с широким ожерельем на груди. Из-за его плеча виднелась рукоять клевца – похоже, местные воины любили это оружие.

- Силы и славы тебе, могучий воин Гахиджи! – сказала Кесса, припомнив имя. Хеск мигнул и смерил её удивлённым взглядом.

- Покажи руку, - велел он. – Давно ты в городе?

Кесса протянула ему ладонь, обвитую золотистыми нитями. Они за сутки ничуть не потускнели.

- Я пришла вчера утром, со стороны Халкеса. Стража видела меня.

- Угу, - воин поддел когтем одну из нитей, повернул ладонь Кессы другой стороной и снова подцепил нить когтем. – Печати нетронуты. Давно научилась магии?

- Дня три назад, - честно ответила Кесса, разглядывая сверкающее ожерелье. «Почему все местные воины ходят без доспехов? Вон как Тзугу ранил простой острый камень! А если дойдёт до мечей и стрел?!»

- Непохоже, что ты могла причинить вред… кому-либо или чему-либо, - сказал Гахиджи, отпуская её руку. – Эти ножи и лук без тетивы – всё твоё оружие?

- Есть ещё Зеркало Призраков, - ответила Кесса. Древнее стекло с самого вечера прикидывалось обычным зеркалом и исправно отражало всё, что видело. Сейчас в нём отражался Гахиджи, стена из огромных камней за его спиной и яркий церит на стене. Кристалл полыхал так, что больно было глазам.

- Вот как, - Гахиджи равнодушно взглянул на медальон и тут же забыл о нём. – Миу Стальная Лапа, я помню твой рассказ. Эти трое могут его подтвердить? Кто из них – создатель схора, украшенного каменной раковиной?

- Я, Атсу из Сияющих Камней, - Ацолейт шагнул вперёд. – Эта знорка очень помогла мне. Она провела ночь в мастерской, где я работаю, и никто из Сияющих Камней не замечал её за причинением вреда.

- Я, Тзуга Стальная Лапа, проглядел, когда знорка крепила раковину к металлу, - покачал головой другой Ацолейт. – И я говорю, что она никого не обидела здесь. Она – честная знорка, не то что тот чужак…

- Хотелось бы верить, - пробормотал Гахиджи, покосившись на дверь. – А что скажешь ты?

Он посмотрел на Техути. Ацолейт пожал плечами.

- Не знаю, что рассказывала Миу… Я видел эту знорку рядом со схором. Она называет себя Чёрной Речницей. И она в самом деле подарила Атсу драгоценную раковину. Это всё.

- Что-нибудь странное ты за ней заметил? – слегка нахмурился воин.

- Нет… - нехотя ответил Техути. – Кроме излишней щедрости и участия в нелепой затее Атсу.

- Я не работал на схорах, - качнул головой Гахиджи. – Это меня не касается. Я разрешаю тебе, Кесса, Чёрная Речница, покинуть Квонайт на любом попутном халеге. Так ты ничего не слышала о том, кто называет себя Саркесом?

- В Квонайте говорят, что он скверный человек, - ответила Кесса. – Что он сделал? Это из-за него сломался схор Атсу?

- Там нечего было ломать, - пробормотал, неприязненно скалясь, Техути. Миу потыкала когтем в его чешую.

- В одной истории, которую я слышал, - медленно проговорил Гахиджи, разглядывая Кессу, - говорилось о Чёрном Речнике. Он настиг и убил мага, торговавшего рабами. Вы когда-то истребляли преступных колдунов и злонамеренных существ. Наверное, и Саркес – по вашей части.

- Если он навредил мастерам Квонайта, я пойду по его следу, - пообещала Кесса. Хески за её спиной переглянулись.

- Хотя бы сообщи страже, если увидишь его, - повёл крыльями Гахиджи. – Он из вашего народа, чуть покрупнее тебя. Бледен лицом, одет в серое. С собой заплечная сума. Я сказал бы больше, но стража на воротах…

Он поморщился.

- Пришлось сменить их. Расслабились от долгого мира…

- Могучий воин! А как вышло, что Саркес ушёл из города? – перебила его Кесса. – Просто сел на корабль и уплыл, и никто не поймал его?

- Именно, - снова поморщился Гахиджи. – Ушёл. Как – никто не видел. На воротах и в порту клянутся, что мимо них знорки не проходили. Да и Вайнег бы с ним, но одного понять не могу – зачем он тут напакостил?!

Кесса прикусила губу. «Бледен лицом… ушёл незаметно… навредил, а зачем – неизвестно… Бездна! А ведь я знаю, кем он был…»

- Могучий воин! Этот Саркес поднимал здесь мертвецов? – спросила она, и её голос зазвенел от волнения. Ацолейт шевельнул ухом, задумался на мгновение и покачал головой.

- У нас кости на дорогах не лежат. Ни один Некромант не найдёт тут поживы. Смотри по сторонам, Чёрная Речница. Когда-то такие, как ты, умели наводить порядок. Мы справлялись тогда без них, но от помощи не отказались бы.

…Огромный халег лежал на дне ямы, упираясь шипами в ниши в стенах. Из-за стен доносился скрежет, а временами что-то тихонько посвистывало. У округлой двери в «хвосте» корабля четверо Ацолейтов заталкивали внутрь высокие корзины, укутанные в мягкое волокно и завёрнутые в циновки вместе с крышками. Корзина за корзиной исчезали в трюме, одна за другой смыкались каменные плиты, опускались кованые створки, закрывая отсек за отсеком. Каждую из корзин с трудом поднимал Ацолейт, и Кессе мерещилось, что корабль всё сильнее проседает под их тяжестью. На «спине» халега развевалось яркое полотнище, и хеск, установивший его, бродил по крыше с тяжёлым молотом, прочнее пригоняя пластины друг к другу. Увидев в небе тень, он брал полотнище и размахивал им, и летуны послушно уходили в сторону.