История Рима (с иллюстрациями) - Сергей Ковалёв

Более или менее точные сведения о христианстве мы имеем только начиная с конца II в. н. э., когда появляются более достоверные источни­ки. Но в этот период христианство почти совершенно сложилось. На са­мый же интересный вопрос: как оно возникло? — эти источники ответа нам не дают. Поэтому здесь мы можем высказывать одни только предпо­ложения.

Вопрос еще осложняется тем, что происхождение христианства никог­да не было чисто «академической» проблемой. Начиная с возникновения новой религии и вплоть до наших дней, вокруг нее кипела острая полити­ческая борьба. На протяжении почти двух тысячелетий христианство ис­пользовалось как сильнейшее орудие классовой борьбы, в разные эпохи разными классами и для различных целей. Это отражалось и в науке. В западной научной литературе мы не найдем объективного подхода к хрис­тианству. Историки церкви пытались решить вопрос с определенных субъективных позиций, что крайне затрудняло решение не только общих, но и частных проблем.

Предпосылки христианства

Легче всего выяснить вопрос о социально-политических и идеологи­ческих предпосылках христианства. Оно возникло в I в. н. э., когда после разгрома революционного движения II—I вв. до н. э. низшие слои рим­ского общества были охвачены глубоким отчаянием и апатией. У них от­сутствовало ясное классовое сознание, и поэтому не было никаких перс­пектив, никаких надежд на будущее. Рабы, разорявшееся крестьянство, полунищая городская масса оказались неспособными сломить страшный гнет рабовладельческого Рима. Такое состояние общественной депрессии, упадка, безнадежности, характерное для эпохи реакции первого века им­перии, было весьма благоприятно для развития религиозных настроений. Эти настроения в первую очередь должны были охватить именно обще­ственные низы. «Где же был выход, — писал Энгельс, — где было спасе­ние для порабощенных, угнетенных и впавших в нищету — выход, общий для всех этих различных групп людей с чуждыми или даже противополож­ными друг другу интересами? И все же найти такой выход было необходи­мо для того, чтобы все они оказались охваченными единым великим рево­люционным движением. Такой выход нашелся. Но не в этом мире. При тогдашнем положении вещей выход мог быть лишь в области религии» (Соч., т. 22, с. 483).

Христианство и возникло первоначально как своеобразное движение масс, пытающихся в религии найти спасение от окружающей действитель­ности. Конечно, спасение было иллюзорным. Религия не спасала челове­ка, она только играла роль наркотика, притупляющего боль. И однако столь тяжело было положение низших слоев римского общества и столь мала их классовая сознательность, что новая религия в течение двух столетии за­воевала империю.

Почему же нужна была новая религия? Разве старые культы греко-рим­ского мира не годились для этой цели? Этот вопрос подводит нас к идео­логическим корням христианства. Старая римская религия возникла тог­да, когда Рим еще был маленьким городом-государством с населением, которое занималось главным образом сельским хозяйством. Религиозные потребности этого населения хорошо удовлетворялись поклонением ро­довым и семейным богам, а также мелким божествам природы, «заведывавшим» всем распорядком сельскохозяйственных работ. Позднее рим­ская религия подверглась сильному греческому влиянию. Местные ита­лийские божества — Юпитер, Юнона, Минерва, Диана, Марс — были со­поставлены с греческими богами и приобрели их черты. Однако даже та­кая эллинизованная религия оставалась наивным политеизмом, соответ­ствующим примитивным общественным отношениям Ранней республики.

После того как в конце Республики под власть Рима перешел весь куль­турный мир Средиземноморья, после того как Италия испытала глубокие изменения в хозяйственной и социальной жизни, старая религия переста­ла удовлетворять возросшим религиозным потребностям. Что могли дать пестрому, многоязычному населению, все более и более нуждавшемуся в религиозном утешении, старые официальные боги Рима? Тогда среди ши­роких масс начали распространяться различные восточные верования. На Востоке — в Египте, Вавилонии, Сирии, а также в Греции — издавна су­ществовали мистические, тайные культы. В Египте это были мистерии Озириса и Изиды, в Малой Азии и Сирии — Аттиса и Кибелы, в Вавило­нии — Таммуза и Иштари, в Греции — Диониса. Они были связаны с ве­рой в божество, которое умирает и затем воскресает.

Являясь первоначально формой земледельческой религии, культы уми­рающего и воскресающего божества в дальнейшем, под влиянием роста со­циальных противоречий, начали углубляться. Боги земледельческих куль­тов стали приобретать образы богов-избавителей, которые своей смертью искупали грехи человека, а своим воскресением давали ему надежду на бес­смертие. Обрядовая сторона этих культов находилась в полном соответствии с их мистическим содержанием. Культы носили тайный характер и были доступны только посвященным. Богослужение было театрализовано с це­лью сильнее повлиять на воображение верующих. Огромную роль в нем играли музыка, чередование яркого освещения и темноты и пр. Участники мистерий доводили себя до экстаза, до состояния исступления различными способами: постом, головокружительной пляской, музыкой. Тогда им каза­лось, что они теряют себя, свою личность и сливаются с божеством.

По сравнению с сухой, прозаической римской религией эти восточные культы обладали огромной притягательной силой. Они в изобилии давали тот религиозный дурман, в котором так нуждался дряхлеющий греко-рим­ский мир.

Сходный круг идей и представлений лежал в основе так называемого мессианизма («мессия» по древнееврейски значит «помазанник»). Месси­анизм — это религиозное течение, особенно сильно выступавшее в иудей­ской религии и в иранском культе Митры. Оно исходило из признания греховности мира и слабости человеческой природы, из невозможности для человека спастись собственными силами. Отсюда вера в «мессию», который мыслится как посланник божества, как его воплощение, как сын божий. Иудеи верили в то, что настанет день, когда на земле явится «по­мазанник божий» и спасет свой народ от римского рабства. Поклонники Митры, особенно те из них, которые принадлежали к низшим слоям насе­ления, ждали, когда придет Митра и очистит греховный мир огнем, после чего на земле наступит царство равенства и справедливости.

В восточных религиях была еще одна черта, которая привлекала к ним население западной половины империи. Это была вера в единого бога — монотеизм. Зародыши единобожия мы находим во многих восточных ве­рованиях: в древневавилонской и древнеегипетской религиях, в иудаизме, в культе Митры. Монотеизм вырастал на различной почве. Иногда, как, например, в Египте и Вавилонии, он отражал политическую централиза­цию древневосточной монархии. Для иудеев вера в единого бога Ягве яв­лялась своеобразным орудием сохранения своего племенного единства в борьбе с окружающими их народами. Митра, наконец, служил для персов боевым знаменем их наступления на Переднюю Азию.

Население западной половины империи уже давно не верило в своих старых мелких божков. Они перестали удовлетворять и возросшей рели­гиозной потребности, и изменившимся политическим отношениям. Если политеизм еще подходил к условиям старой Римской республики, то со­вершенно не годился для монархии. Римская религия пыталась выйти из положения путем развития в сторону монотеизма некоторых культов: Юпи­тера, Ромы, т. е. богини города Рима, гения (доброго духа) императора. Но эти попытки не привели к серьезным результатам. Все эти культы носили слишком официальный характер и ничего не давали массе. Какое дело до гения императора было задавленному нуждой ремесленнику или рабу-вар­вару? Монотеизм восточных религий гораздо больше говорил сердцу ря­дового римлянина I в. н. э., тем более что этот монотеизм был связан с верой в мессию, с надеждой на искупление, с мистическими культами.

На выработку христианского монотеизма большое влияние оказало учение еврейского религиозного философа I в. н. э. Филона Александрий­ского. С помощью стоицизма и идеалистической философии Платона он переработал наивный монотеизм иудейской религии, придал ему философ­ский характер и очистил его от всех остатков политеизма.

Стоицизм оказал влияние на христианство тремя моментами: своим учением о божественном разуме, управляющем миром, концепцией нрав­ственного долга, выполнение которого обязательно для человека, и учени­ем о равенстве всех людей.

В процессе формирования христианство испытало также сильное вли­яние гностицизма (от греческого слова «гносис» — знание). Это было син­кретическое религиозно-философское течение, сформировавшееся ко II в. н. э. из самых разнообразных элементов античной религии и философии. Оно отражало, по-видимому, идеологию торговых городских слоев. Сущ­ность учения гностиков сводилась к тому, что человек путем мистическо­го познания (гносиса), подготовленного умерщвлением плоти, чистотой, воздержанием, может постичь божественную сущность мира. Материаль­ный мир греховен и представляет результат отпадения от бога. Конечной целью мирового процесса является слияние мира с богом. Это выполнит логос (разум), который христианские гностики отождествляли с Христом. На этой схеме гностицизм строил сложную и фантастическую систему, где элементы античной идеалистической философии сливались с учения­ми различных восточных религий.