Ретро-Детектив-3. Компиляция. Книги 1-12 (СИ) - Любенко Иван Иванович

— Не я первый, не я последний. Господь добрый, он все простит…

Ардашев вышел из камеры, но эхо, заключенное под узкими сводами тюремного коридора, еще долго доносило до Савраскина звук удаляющихся шагов.

Полицейский переулок, как и другие улицы города в эту летнюю пору, утопал в зелени абрикосов и яблонь, разнося по окрестностям аромат спелых фруктов. Поравнявшись с Интендантством, Клим Пантелеевич заметил, что непроизвольно высчитывает шаги. «Надо же, — усмехнулся он, — скоро так я весь город обмерю». Незаметно адвокат дошел до дома Загорской. Калитка была приоткрыта, где-то внутри двора суетились рабочие, усердно бурившие землю. Шахманский и Нюра что-то оживленно обсуждали, но, увидев присяжного поверенного, заметно растерялись.

— Вот, Клим Пантелеевич, пытаемся найти клад, да пока безуспешно, — смутился Аркадий Викторович. — А вы к нам?

— Шел мимо — дай, думаю, загляну, водички попью…

— Это я мигом, — Шахманский приблизился к колодцу, бросил вниз ведро, но характерного шлепка о воду так и не услышал. Он заглянул вниз и удивленно пробормотал: — Вот незадача — вода убавляется. Говорят, если колодец полностью опустеет — быть беде…

— В этом нет ничего удивительного, Аркадий Викторович, вы все подворье изрыли и, видимо, где-то нарушили природный источник.

— Что же теперь делать?

— Да махните вы рукой на эти поиски и живите счастливо. У вас для этого все есть, — адвокат недвусмысленно посмотрел на Нюру.

— Ну да, — согласился коллежский секретарь и тут же засуетился: — Подождите, я сейчас принесу попить…

— Не беспокойтесь, Аркадий Викторович, я, пожалуй, пойду.

«Надо же, — подумал присяжный поверенный, — как изменили человека выпавшие на его долю испытания. И воистину: нет худа без добра».

Привычно выбрасывая вперед трость, присяжный поверенный направился вниз по Николаевскому проспекту. «Что ж, мой расчет верен, — мысленно рассуждал Ардашев, — подземная галерея проходит рядом с колодцем, и вода, размыв за десятилетия камень, постепенно просачивается в пустоту. А значит, добраться в подземелье можно только через его северную стену, которая, должно быть, едва держится. Ну а там до персидского золота не более десяти шагов и… столько поломанных судеб! Нет, пусть уж лучше эти богом проклятые сокровища навсегда останутся под землей!»

Довольный принятым решением, Клим Пантелеевич не заметил, как оказался у своей парадной двери. А утром следующего дня от вернувшейся с базара экономки он узнал, что в доходном доме по Александрийской улице стряслось невиданное — из колодца ушла вода…

Иван Любенко

Черная магнолия

1

Секретное совещание

Санкт-Петербург, марта, 10-го дня, 1912 г.

Черные свинцовые тучи низко нависли над Невой, грозя опрокинуть на город все небесные воды, скопившиеся на небесах за долгую зиму. Случайные прохожие торопились домой, пытаясь спрятаться от подступающей с запада стихии. Ветер рвал пологи извозчичьих колясок и нещадно трепал брезентовые крыши суетливых, грозно урчащих автомобилей. Под козырьками каменных зданий испуганно жались нахохлившиеся голуби. И только безмолвный ангел на Александровской колонне невозмутимо взирал на Зимний дворец, не обращая внимания на приближающиеся со стороны Финского залива раскаты грома. Пахло морем и холодной мартовской сыростью. На землю сорвались первые крупные капли дождя. Часы в проеме арки Генерального штаба показывали без четверти восемь. Стемнело. Дворцовая площадь почти совсем обезлюдела.

Несмотря на поздний час в окнах военного ведомства все еще горел электрический свет. В кабинете находился и полковник Ладыженский. Заведующий особым отделом делопроизводства, помощник 1-го обер-квартирмейстера Главного управления генерального штаба ждал гостей из Министерства иностранных дел.

За плечами сорокалетнего офицера остались дерзкие кавалерийские рейды по тылам противника во время русско-японской кампании и командование отдельным корпусом пограничной стражи в составе 3-й Маньчжурской армии. Но с июня 1911 года, когда военный министр Сухомлинов утвердил «Положение о контрразведывательных организациях», Александр Петрович возглавил первую в России структуру, призванную бороться со шпионством. Тогда же Ладыженский был представлен Государю. Николай Александрович встретил нового назначенца с доброй улыбкой. Его Величество спрашивал о жене и детях полковника, интересовался его предыдущей службой, в общем, говорили о том, что не имело ни малейшего отношения к контрразведке. А узнав, что кандидат на новую должность любитель побродить с ружьишком, император пустился в обсуждение деталей охоты с русскими борзыми. Аудиенция продлилась почти час — вдвое дольше отведенного времени, и самодержец проводил гостя до самых дверей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Вскоре молодая спецслужба получила отдельное финансирование и право на проведение любых акций, в том числе и ликвидаций. Словом, еще и года не прошло с того времени, как Россия-матушка обзавелась собственной Sûreté générale. Видимо, по этой причине и штат новой структуры был еще не укомплектован. И не то чтобы желающих не было — нет, таковых хоть отбавляй! Для новой работы требовались люди, умеющие взглянуть на решение проблемы неординарно, с необычного, так сказать, ракурса.

Зачастую работа контрразведчика — кабинетное сидение, от которого впору титулярную болезнь схлопотать. Тут уж не до лихих сабельных атак или жандармских засад на явочных квартирах. Здесь все, как в шахматах: кто умнее и терпеливее — тот и победитель. «Благо, с заместителем повезло. А впрочем, в этом нет ничего удивительного, — похвалил себя полковник. — Сам выбирал, из своих, из пограничной стражи». Ладыженский мысленно усмехнулся: «А капитан Мяличкин во всем старается походить на меня. Даже усы фабрит так же… Но офицер не промах — на десять лет моложе, а столько знает! Пятью языками владеет в совершенстве, а на трех свободно читает и весьма неплохо изъясняется. Куда уж мне тут со своим французским и немецким… Но ничего, — он бросил взгляд на лежащий рядом с настольной лампой «Учебник английской речи» Берлица, — глядишь, и наверстаем!»

Начальник российской контрразведки поднялся из-за стола и, с удовольствием разминая затекшие ноги, прошелся по кабинету. Не успели напольные часы ударить восемь раз, как в дверь постучали. На пороге кабинета появился невысокий капитан в сопровождении двух незнакомцев.

— Разрешите, господин полковник?

— Входите.

Статный господин с мушкетерскими усами и жокейской бородкой протянул руку:

— Позвольте представиться — князь Мирский, Иннокентий Всеволодович — начальник Азиатского департамента МИДа, а это мой заместитель, — он повернулся к стоящему рядом молодому мужчине с бритым лицом, — Аркадий Никитович Чирков.

— Ладыженский, Александр Петрович. Прошу садиться. Итак, господа, я вас внимательно слушаю.

— Начну с самого главного, — чиновник устремил на хозяина кабинета внимательный взгляд, — буквально на днях мы получили информацию от нашего источника. По его сведениям, в ближайшее время англичане планируют провести операцию по устранению Григория Распутина.

— Ох, господи! — не удержался полковник. — С чего бы этот прохиндей удостоился внимания Альбиона?

— Тут все дело в политике. На Балканах, как вам известно, медленно тлеет костер войны. Сербия, Черногория, Болгария и Греция не сегодня, так завтра начнут наступление против Турции. Не скрою, что в окружении нашего Императора есть горячие головы, ратующие за присоединение России к этой Балканской коалиции. Если это произойдет, то разразится мировая катастрофа. Австро-Венгрия и Германия незамедлительно поддержат султана. Знаете, — дипломат окинул взглядом присутствующих, — я и сам не в восторге, что этот самый лжепророк крутится вокруг семьи Государя, но, как бы там ни было, именно он отговорил Николая Александровича от участия в Балканском союзе. Говорят, что Распутин даже упал на колени перед императором, упрашивая его не принимать поспешных решений. Как вы понимаете, Даунинг-стрит в этом отнюдь не заинтересована. Британцы, столкнувшиеся с экспансией Германии в Африке и на Ближнем Востоке, спят и видят войну немцев с русскими. Лондон кровно заинтересован в ослаблении как Берлина, так и Санкт-Петербурга.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})