Воспитание мисс Грейнджер (СИ) - "Olivia Winner"

— Нет, насколько мне известно. Все всем довольны. Драко не страдает от проблем в отношениях родителей… если не брать во внимание хроническую напыщенность Люциуса.

Гермиона обдумывала это, сползая всё ниже под воду. Внутрисемейная жизнь Малфоев её не касалась. Умом она это понимала. Если поведение Люциуса не вызывало никаких семейных распрей, то, очевидно, ситуация всех устраивала. Гермиона просто не могла себе представить, каково это — иметь отца, который открыто спит с другими женщинами.

— Почему Драко от них не съедет?

Снейп ухмыльнулся.

— Потому что это его поместье, дорогая. Их дом просто огромный. С такими масштабами легко можно избежать нежелательного общения, не прилагая особых усилий.

— Мне его жаль.

Он обхватил рукой её икру.

— Потому что у него такой отец?

— Да. Драко мог вырасти совсем другим человеком, но с детства ему приходилось постоянно быть настороже.

— Драко был бы другим человеком, если бы по натуре не был скользким, порочным мерзавцем, — поправил он её.

— Он уже не такой! Драко сильно изменился после войны!

— Хорошо. Будем считать его слегка реабилитировавшимся мерзавцем.

Гермиона усмехнулась и издевательски приподняла бровь. «Я знаю ещё одного, точно такого же».

— Не смотри на меня таким взглядом, девочка, — пробурчал Северус, стараясь не улыбаться. — Не забывай, что каждую ночь ты выпрашиваешь не менее порочный член у этого мерзавца.

Гермиона рассмеялась.

— Твой член вовсе не порочный, а ты — не мерзавец!

— Ты в этом уверена?

Она улыбнулась, пошевелив пальцами ног.

— Мерзавец не стал бы делать массаж ног своей ведьме.

— Возможно, я просто мерзавец-футфетишист?

Она провела другой ногой по внутренней стороне его бедра, дотронувшись большим пальцем до члена.

— Что-то непохоже, — вытащив ногу из воды, она прижала свою маленькую стопу к его груди. — Но если тебе нравится футфетиш, я позволю тебе делать с ними всё, что захочешь.

Уголок его рта приподнялся, когда Снейп схватил рукой её расшалившуюся ножку.

— Ты слишком устала. Как-нибудь в другой раз, — промурлыкал он и всосал в рот большой палец.

Гермиона чуть не выпрыгнула из ванны. Она никогда не испытывала таких ощущений. На самом деле они взволновали её гораздо сильнее, чем она предполагала.

— Чёрт! — хрипло прошептала она.

Снейп усмехнулся и отпустил её ногу.

— Тебе понравилось?

— Чёрт возьми, Северус! — она ухватилась за край ванны, чтобы ненароком не погрузиться под воду. — Сделай так ещё раз!

Он громко рассмеялся.

— В другой раз. Тебе нужно поспать.

— Так значит, тебе нравится футфетиш?

— Не особо, но твои ножки несомненно привлекают меня так же, как и остальные части тела.

Он снова рассмеялся, поглаживая её икру.

— Заканчиваем банные процедуры и ложимся спать. У тебя такой вид, будто ты вот-вот заснёшь на месте.

— Так и есть.

Посмеиваясь, он встал и помог ей выйти из ванны. Обернув вокруг её тела мягкое махровое полотенце, Снейп промокнул его насухо и высушил заклинанием её мокрые волосы, с теплотой подумав, что она превратилась в пушистый одуванчик.

— Отлично, теперь моя голова вообще не поместится на кровати, — Гермиона скорчила гримасу своему отражению в зеркале, заплетая волосы в толстую косу.

Северус тоже вытерся и уложил её в постель. Положив голову на подушку, он почувствовал, как на него навалилась усталость. Наверное, он выглядел таким же вымотанным, как и она. Грейнджер лежала рядом с ним на спине, прижавшись к нему боком, и смотрела вверх на тёмный потолок. Им обоим стало слишком жарко после горячей ванны. Не спросив его разрешения, она решила избавиться от одеяла: просто скинула его с себя, улыбнувшись, когда Северус положил руку на её обнажённое бедро.

— Ты замёрзнешь через двадцать минут, — предупредил он.

— Тогда я натяну его обратно.

Он неодобрительно покачал головой и наколдовал Охлаждающие чары. Гермиона задрожала, с недовольством оттолкнув его волшебную палочку.

— Большое спасибо! Теперь у меня вот-вот отвалятся соски!

Снейп тихо усмехнулся, пряча палочку под подушку. Она перекатилась на бок и прижалась щекой к его плечу, приобняв рукой за талию.

— Спокойной ночи, Северус.

Густое сладкое тепло, разливавшееся в груди, внезапно заставило его осознать, насколько одинокой раньше была его жизнь. Даже те две недели, что они провели в разлуке в начале лета, были невыносимы. Северусу не хотелось к этому возвращаться. «А что, если она останется… навсегда?» Он лелеял эти мысли и в то же время боялся их. «Что, если она останется, но с ней что-нибудь случится?» Этим вечером он видел Анжелу без Дэвида — печальное зрелище, как будто хрупкая сломленная ведьма лишилась необходимой ей второй половины. «Некоторые Пожиратели Смерти всё ещё разгуливают на свободе. Что, если на Гермиону нападут? Если она погибнет?»

«Нет. Она каждый день надевает мой талисман-оберег».

«Чёрт! И всё равно это ненадёжная защита!»

Он крепче обнял её за плечи.

— Спокойной ночи, Гермиона.

Сладко улыбнувшись, она оставила нежный поцелуй на его груди.

— Я люблю тебя, Северус.

«Я тоже тебя люблю».

***

Всю следующую неделю они провели на площади Гриммо. Гермиона с усмешкой наблюдала, как Гарри и Рон бегали по дому сломя голову, так как готовились к поступлению в Академию Авроров. Они на самом деле изнуряли себя по полной программе: постоянно устраивали тренировочные дуэли и внезапно нападали друг на друга из-за углов. Снейп взял привычку уходить после завтрака, избавляя себя от этого порядком поднадоевшего зрелища.

Гермиона иногда швыряла в мальчишек проклятия, когда те просили её их понатаскать. В конце концов она сказала им, чтобы они перестали уклоняться и просто блокировали атакующие заклинания, но Гарри и Рон заявили, что это слишком просто. Гермиона рассмеялась, радуясь, что Северус не видит, как нелепо они себя ведут.

Гарри почти каждый вечер уходил в «Нору», чтобы повидаться с Джинни, и если Рон не встречался с Ингрид, то ходил вместе с ним. В минуты редкого спокойствия Гермиона, как правило, читала (она купила несколько книг о законах волшебного мира и правах магических существ), потом возвращался Северус, и они вместе ужинали. Он слушал, как она рассказывала о том, что нового узнавала из книг, а затем долго рассуждала на тему искажённой системы правосудия в отношении неволшебников. К концу ужина такие разговоры доводили её до бессилия, и потом она устало интересовалась, как у него дела. Иногда Снейп отвечал на вопрос, а иногда просто пожимал плечами, давая понять, что не хочет об этом говорить.

Гермиона хотела, чтобы он рассказывал ей, чем занимался в течение дня, так как думала, что сможет ему чем-то помочь. Но если он не хотел откровенничать, она никогда не настаивала. Если он хотел держать что-то в секрете, она знала, что лучше не вмешиваться; в противном случае он мог ещё сильнее уйти в себя.

Вернувшись домой, Гарри с Роном часто видели в библиотеке идеалистическую картину — Гермиону, свернувшуюся клубочком на диване рядом со Снейпом. Тогда они вздыхали с облегчением, что не застали их целующимися или предающимися более нескромным утехам.

***

В четверг Снейп сказал, что хочет снова отвести её в «Эрос». Гермиона немного нервничала из-за того, что ей придётся вернуться туда так скоро, но в то же время была сильно взволнована. Ещё больше она запереживала, когда он велел принести к нему домой её старую школьную форму.

— Тебе не кажется, что это может нас скомпрометировать? — спросила она. — Кто-нибудь сложит два плюс два. И тогда может сложиться впечатление, что ты совращаешь своих учеников.

— Только одну, — возразил он.

— Я больше не твоя ученица!

— Но будешь ею сегодня вечером.

Гермиона не смогла сохранить суровое выражение лица.

— Что мы сделаем с моими волосами, профессор?

— Хм-м… — задумчиво произнёс он. — Даже не знаю. Может, стоит снова позвать Драко?