Избранные циклы фантастических романов. Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Михеев Михаил Александрович

– Да все же просто. Первый контакт – разбитый у берегов Америки корабль и выжившие матросы, которых инки взяли в плен. Откровенно говоря, если бы их сделали рабами, никто б даже не почесался – общепринятая практика того времени, норма, можно сказать. Но их принесли в жертву своим богам. Как об этом узнали, история умалчивает. Сильно подозреваю, никто и не скрывал. Испанцы расклады, естественно, запомнили. И не ответить просто не могли – иначе соседи перестали бы их уважать. Времена были суровые, толерантностью не пахло, а потеря уважения означала, что кто-нибудь всенепременно решит – ослабели испанцы, пора их за жабры брать. Поэтому на оскорбления следовало отвечать максимально жестко. Что, в принципе, и произошло. Да и сами инки редкие идиоты – наехать на лучших солдат в мире, это ведь еще додуматься надо.

– А как насчет того, что индейцы не знали ни о разнице в традициях, ни о том, кто тут самые крутые вояки?

– А вот это, – в тон ему ответил Мартынов, – уже только и исключительно их проблемы. Ни испанцев, ни тем более нас с тобой они не касаются. Но я, в общем-то, к чему разговор веду и историческими прецедентами сыплю? Просто жизнь – штука очень сложная, и расклады могут быть такими, о которых ты и не подозревал. Вот так-то, мой юный падаван, хе-хе…

– Поясни мысль, я тебе не мастер по отгадыванию шарад.

– Все просто, Сереж, все просто. Мы привыкли делать выводы на основании имеющихся знаний. Чаще всего при этом мысль о том, что имеется нечто, нам совершенно неизвестное, просто не приходит человеку в голову. Вот и ты… Как, поговорил с Хинштейном вчера?

– Поговорил, – отрицать очевидное было глупо. – Подслушивал?

– Нет, выводы делаю. Он ведь и с Игнатьевым разговаривал. Только Игорь сразу ко мне пошел, обсудить расклады. Ну а ты нет. В общем-то, твое право, не буду даже спрашивать, о чем беседовали. Просто хочу дать тебе совет: прежде, чем соглашаться с Альбертом, трижды подумай. У него ведь свой интерес.

– Вот как? А можно подробнее?

– Да все просто. Он хочет быть лидером. Вначале не мог, а сейчас, освоившись, решил, что умнее всех.

– Может, ты и прав. А может, и нет. Вот только, Палыч, я тебе так скажу. То же, что Громов мне однажды. Из того сарая не Альберт нас вытащил, а ты. А остальное – лирика.

Громов вернулся только следующим утром, злой и усталый. Как оказалось, окруженцев, устроивших немцам тарарам и безобразие, его группа все-таки нашла. Правда, вляпались в необозначенное на карте болото, вымокли, были атакованы кучей мошки… Впрочем, это мелочи, главное – дошли и нашли. И очень быстро выяснили два момента. Во-первых, толковых разведчиков среди окруженцев нет. Во-вторых, в противодиверсионных мероприятиях кто-то среди них разбирался неплохо. Во всяком случае, Громова со товарищи смогли и обнаружить, и незаметно окружить. Хорошо еще, стрелять раньше времени не начали. Но все же удар по самолюбию старого вояки нанесли изрядный.

Но то, что их обнаружили и едва не повязали, было, откровенно говоря, не самым главным. Даже по мнению Громова. Куда важнее, на его взгляд, выглядело мнение соседей о перспективах дальнейших контактов. Проще говоря, командир окруженцев, тоже, кстати, полковник, в ультимативном тоне потребовал, чтобы группа Мартынова безо всяких условий вставала под его командование. И аргументировал он это тем, что их, во-первых, больше, а во-вторых, что они – сохранившая управление и структуру кадровая часть, а не собранный непонятно где и как сброд. Так и сказал – сброд. И, естественно, на слова о том, что их действия опасны, поскольку демаскируют всех, ответил исключительно матерно. Боги не услышат мольбы о помощи – зато услышат вопли ярости. То ли сам родил, то ли процитировал, умник. Впрочем, Мартынов, услышав это, с усмешкой фыркнул: «Плагиатор!», что наводило на определенные мысли.

Вот такие соседи. Правда, стоило признать, их и впрямь оказалось больше. Раз этак в несколько – по словам Громова, не менее пятисот человек, и большинство в самом деле из кадровых. Раненых, кстати, тоже изрядно, что для активно воюющей части скорее норма. Понтов выше крыши, и считают пришедших сюда тихонечко, стараясь не нарушать тишину топотом сапог, коллег едва ли не военными импотентами. Овощами, так сказать. Ну, если вас назвали овощем, не обижайтесь сразу. Вначале выясните, вы крутой перец или старый хрен. Именно так высказался Игнатьев, и полковник лишь одобрительно кивнул и приказал ускорить работы по ремонту техники. Будут еще контакты с этими умниками – вопрос открытый, но в любом случае лучше встречать предстоящие неприятности во всеоружии.

Посланцы от Коврова, именно такую фамилию носил свежеобнаруженный полковник, явились ближе к вечеру. Лейтенант, классический такой, как с плаката, хотя видно, что жизнь его капитально пообтесала. Во всяком случае, щеки ввалились, да и форма истрепанная. С ним вместе трое солдат, внешностью соответствующие командиру. Но тем не менее видно, что форма чистая, все четверо выбриты – кем бы ни был Ковров, дисциплину он среди своих людей поддерживать умел. С тем, что рассказал Громов, это билось один в один.

Мартынов вышел их встречать в сопровождении верных сподвижников. Шутя предупредил, что посланники могут быть неадекватными и полезут драться. В этом случае надо вести себя гостеприимно. «И запомните: никакой агрессии. Бейте их с улыбкой». Но смех смехом, а до крайностей и впрямь могло дойти. Вряд ли сегодня, однако же тот факт, что чужие могут оказаться намного опаснее врагов, еще никто не отменял. В истории, в том числе и этой войны, хватало прецедентов.

При появлении высокого начальства лейтенант поднялся – не вскочил, а именно поднялся на ноги, очень спокойно и неторопливо, но быстро. Опытный, ни одного лишнего движения. И – это не укрылось от внимания Хромова – кобура на ремне была расстегнута, потертая рукоять нагана торчала ровно настолько, чтобы оружие можно было выхватить легко, в одно движение. Война быстро учит… Рядовые остались сидеть, лейтенант же четко, как и положено по уставу, представился, оказавшись счастливым обладателем банальнейшей фамилии Иванов, достал из планшета письмо отца-командира и с некоторой долей торжественности протянул его полковнику.

– Вы садитесь, садитесь, – добродушно прогудел Мартынов, аккуратно разворачивая бумагу. – Вас кормили?

Лейтенант отрицательно качнул головой и непроизвольно дернул кадыком. Голодный значит. Но молчит – гордый. Что же, внушает уважение.

– Пройдемте, лейтенант, – Мартынов закончил читать, усмехнулся. Знающим его от этой усмешки стало немного не по себе. – Посидим, пообедаем, обсудим. Не волнуйтесь, ваших людей не забудут. Сергей…

– Так точно! – Хромов повернулся, коротко свистнул. Через какие-то пару секунд рядом, будто из ничего, материализовался Селиверстов.

– Накормите… гостей. А дальше посмотрим. И, лейтенант, не держитесь так напряженно. Во-первых, ничего вам не грозит, а во-вторых, оружие вы, если что, все равно выхватить не успеете.

Иванов побледнел, чуть заметно сузив глаза, но руку к кобуре не дернул, выдержка на высоте. Мартынов одобрительно кивнул:

– Мой зам по разведке иногда бывает излишне прям, но он прав – вам нечего бояться. Хотя… Вы знаете, что в письме? Тогда я вас понимаю. Тому, кто это писал, я бы лицо набил, да…

– Спокойно, парень, – Игнатьев, шагнув вперед, дружелюбно, но увесисто хлопнул лейтенанта по плечу. – Акула нападает только на мокрых людей.

– Это вы к чему?

– Ни к чему, просто хорош потеть. Мы не людоеды. Пошли давай, а то комары жрут… Все-таки Ной – скотина, кто ему мешал пристукнуть на своем ковчеге всех кровососов? Там и было-то каждой твари по паре.

Надо признать, вовремя сказанная шутка очень способствует разрядке обстановки. Все непроизвольно заулыбались, даже непривычный к юмору будущего Иванов. В общем, контакт потихоньку налаживался.

Лейтенант наворачивал немудреное угощение так, что за ушами трещало. И каша, щедро приправленная салом, и то же сало, но отдельно от прочего, и пироги. Ну и сто грамм, разумеется, куда же без них. Остальные сидели, неторопливо прихлебывая чай, и никак не выражали своего нетерпения – им и в самом деле спешить было некуда. Единственно, ознакомились с письмом. Кто как, а Сергей мысленно расхохотался. Все же Ковров был преисполнен самомнения по самые гланды. И лишь когда Иванов закончил насыщаться и тоже взял в руки кружку, полковник небрежно бросил письмо на стол и выдал: