Под несчастливой звездой - Анастасия Анфимова

Тот, кого назвали Моотфу, звонко рассмеялся.

— Он мне нравится, Убисту! Ты правильно поступил, не отправив его.

По губам серолицего вновь промелькнула тень улыбки.

— Похвально, что ты быстро соображаешь и так легко готов предать своего господина.

Треплос подавился вином и громко закашлялся. А келлуанин невозмутимо продолжал:

— Я напомню тебе, как все произошло. Но сначала ты должен доказать нам свою преданность.

— Мне нужно кого-то убить? — догадался юноша.

— Почти, — кивнул собеседник. — Твой хозяин схвачен и ждет казни. Но слуга успел скрыться и где-то прячется.

— Алекс жив? — всполошился поэт.

— Пока, — нахмурился Убисту. — И ты поможешь нам его поймать.

Треплос вспомнил, как охранник мага швырял его по гостиничному номеру, и ему поплохело. Вновь связываться с этим парнишкой совсем не хотелось.

— В одиночку я могу с ним не справиться. Особенно после того… как плутал в пустыне.

— Тебе нужно лишь узнать, где он прячется, — успокоил его келлуанин.

— Остальное мы сами сделаем, — хохотнул Моотфу.

— Простите, господа, — юноша развел руками. — Но как я это сделаю?

— Мы думаем, что о нем известно жене брата Тусета, — сказал сухощавый.

— Айри?

— Анукрис, — поправил его Моотфу. — Отвыкай от своих собачьих кличек.

— Да, господин.

— Ты придешь к ней и расскажешь о своем чудесном спасении, — стал объяснять Убисту. — Выяснишь, известно ли ей что-нибудь об этом Алексе, и доложишь нам.

— А потом? — опасливо прищурился поэт.

— Когда мы его убьем, ты скажешь судье, что Алекс убил слуг Тусета по приказу колдуна.

Треплос понятливо кивнул и допил пиво.

— Дальше вы и без меня обойдетесь, — лениво проговорил Моотфу, отодвигаясь от стены.

— Оставь со мной Аататама, — попросил Убисту.

Тот кивнул и вместе с одним из мождеев вышел из гробницы. В дверь робко заглянул писклявый. Серолицый раздраженно махнул рукой, и евнух исчез.

Убисту по-молодому запрыгнул на саркофаг и свесил ноги.

— Садись, — предложил он поэту.

Юноша уселся на пол, скрестив ноги. Глядя снизу вверх, Треплос спросил:

— Как я должен встретиться с Айри?

Он нисколько не удивился тому, что его бывший господин попал в такую неприятность. В истории либрийских колоний, разбросанных по всему побережью Великого моря, часто встречались случаи, когда вчерашние кумиры объявлялись врагами и предателями. Тут главное вовремя встать на нужную сторону, чтобы не оказаться в числе проигравших. Чем подающий надежды поэт и собирался заняться. Кто для него Айри или Алекс? Случайные попутчики на пути к славе. А Тусета и без него уже приговорили к смерти. Он его не предавал и клятвы не нарушил.

— Ночью проберешься в её спальню, — ответил келлуанин.

— А как же муж, слуги, привратник? — растерялся юноша.

— У Небраа своя комната, слуги спят в обеденном зале, куда тебе вовсе не обязательно заходить, — пояснил Убисту. — Привратник там лентяй и бездельник.

Он помолчал и добавил:

— Сегодня у них очень тяжелый день, так что спать все будут крепко. Как из сада пройти в спальню Анукрис, я тебе объясню.

Глаза серолицего опасно сощурились.

— Если будешь неосторожен, и тебя схватят, мы не станем помогать. Тебя казнят. Отдадут на съедение крокодилу как слугу колдуна.

Поэт сглотнул слюну.

— Но, господин! Всякое может случиться. Вдруг кто-нибудь увидит…

— Беги, — не задумываясь, ответил собеседник.

— Куда?

— Один из соседей Небраа служит писцом у сепаха. Три дня назад его послали в Дельту с важным поручением. Он уехал, взяв с собой семью и слуг. В доме остался один привратник. Он очень любит пиво и почти не заходит в сад. Вот там мы и будем тебя ждать.

— Я все понял, господин, — кивнул Треплос. Ему вдруг ужасно захотелось спать.

— Мы придем вечером, — Убисту ловко спрыгнул с саркофага. — За тобой присмотрят.

Юноша быстро встал и поклонился.

— Да, господин.

— Не вздумай нас обмануть, чужак! — с неприкрытой угрозой проговорил келлуанин. — Иначе смерть от голода покажется тебе наслаждением.

Он вышел вместе с мождеем. В гробницу заглянул знакомый евнух.

— Спишь? — пропищал он, распахивая дверь и пропуская внутрь своего приятеля с большой охапкой камыша.

— Ложись, — пробасил тот, сваливая траву в угол.

То ли они добавили в пиво сонное зелье, или Треплос оказался так измучен голодом и страхом, что сытость подействовала на него не хуже снотворного. Едва голова поэта коснулась свежего, пахнущего рекой и солнцем камыша, как он тут же провалился в глубокий, как омут, сон.

Анукрис казалось, что этот день никогда не закончится! Даже подготовка к новоселью не отняла у неё столько сил. Дом бурлил, словно котел с кипящим супом. Люди метались подобно муравьям, то и дело обращаясь к хозяйке за распоряжениями, советами или с докладами.

Слуги торопливо освобождали кладовку с самой широкой дверью. Нужно не только вынести все лишнее, помещение требовалось украсить свежими цветами, зелеными ветками и статуэтками богов, за которыми тут же послали в храм Сета.

Над кухонным двором весело клубился птичий пух. Кухарка и её помощницы резали салат, жарили птицу и рыбу, растирали зерна в муку, пекли свежий хлеб.

И все эти приготовления необходимо завершить к вечеру! Задерганная Анукрис то и дело ругала своего непутевого супруга, не предупредившего её вовремя. К таким мероприятиям нужно готовиться заранее. А у неё всего лишь полдня! Но она не могла опозориться на весь город, плохо приняв бальзамировщиков.

Сына одной из соседских служанок посадили на забор, следить за каналом в ожидании появления синего корабля из Города мертвых.

Когда-то кладбища Абидоса располагались только на противоположном берегу Лаума. Но с течением времени охранять гробницы и поддерживать их в порядке становилось все труднее. Приходилось нанимать все новых и новых сторожей, а это требовало от храмов дополнительных затрат. После гражданской войны жрецы приняли решение об устройстве новых мест захоронения ближе к городу. Но мастерские бальзамировщиков никто переносить не захотел. С тех пор тела знатных и уважаемых людей сначала везли в Город мертвых, потом возвращали обратно.

Слуги заканчивали расставлять столы в обеденном зале, когда в дом заявился довольный и чуть пьяненький Небраа.

— Ты хорошо поработала, Мерисид!

— Это все госпожа, — скромно потупила взор старшая служанка, застывшая с охапкой свежих цветов.