Не римская Испания. Арбалетчики князя Всеслава. Арбалетчики в Карфагене. Арбалетчики в Вест-Индии - Мягкова

– в реальной-то истории он так до этого и не дожил – овладения Карфагеном? У дикарей есть свои бесспорные достоинства, и их не так уж мало, но вдумчивое усидчивое терпение в их число уж точно не входит. Дикарям всё подавай «здесь и сейчас», и чем дикарь знатнее и влиятельнее среди соплеменников, тем в большей степени он нетерпелив. Сам-то нынешний нумидийский царь очень даже неглуп, но любого короля играет свита, а она у него именно такова. Как говаривал один усатый вождь с трубкой, «другого народа у меня для вас нэт». Квинкеремы – это уж едва ли, да и нельзя давать нумидийцам серьёзной камнемётной артиллерии, а вот триремы с таранами, абордажными «воронами» и «скорпионами» – это-то пускай. Все оставшиеся у него после постройки тех трирем финансы он наверняка вбухает в грандиозный помпезный флагман представительского класса – любят обезьяны внешнюю атрибутику величия. Чем бы дитя ни тешилось, гы-гы!

А уж когда по всем многочисленным караванным тропам Сахары запылят – ага, «день-ночь, день-ночь, всё по той же Африке» – нумидийские легионеры, а в Средиземном море начнут распугивать рыбу плеском вёсел – хоть и бестолково, но весьма внушительно – эскадры нумидийских трирем, в Риме неизбежно призадумаются и озаботятся. На хрена им, спрашивается, свежеиспечённая великая держава – мало того что возникшая прямо у них под боком, так ещё и путающаяся под ногами со своей великодержавной политикой? На Востоке проблем по горло, в Испании проблем по горло, в Галлии проблем по горло, а тут ещё и эти! Они-то куда лезут?! А на место их поставить пока что и повода законного нет, да и нечем – не бесконечны силы даже у Рима, и есть пока для них задачи поважнее какой-то Нумидии. А значит, любой местный союзник в противовес ей лишним для Рима не будет. Почему бы и не Карфаген? Мавритания, правда, ещё есть, но ведь это же вторая Нумидия, только чахлая, и вдобавок ещё более дикая и отсталая. Это сколько же денег и усилий в неё вбухать надо, чтобы достойный противовес той Нумидии из неё вырастить? А Карфагену ничего не надо, ему только эти ограничения по условиям мирного договора скостить, и он сам до новых указанных ему пределов свою мощь нарастит. Окончательно же решить карфагенский вопрос можно ведь и позже, а пока – пусть поживёт и послужит интересам Рима…

– Может, так всё-таки и спасти Карфаген в конце концов удастся? – загорелся Арунтий, оценив потенциальный расклад.

– Вряд ли, досточтимый, – охладил я его. – Богатство Карфагена всегда будет и соблазном, и предметом опасений для Рима, а законный повод для его уничтожения найти или организовать нетрудно. Рим уже обзавёлся заморскими провинциями в Испании, так что прецедент создан, и распространить его на все окрестные земли – дело времени. А уж Африка настолько богата, что от такого куша Рим не откажется.

– Но ты ведь говоришь про новую армию. Она ведь будет лучше старой?

– Лучше той, в которую превратится старая армия после изгнания Ганнибала. Но против Рима этого недостаточно.

– Даже с вашими военными машинами?

– Рим не боится и больших потерь в людях – ведь италийки ещё нарожают. А римский легионер замуштрован до состояния куклы и собственного центуриона с палкой боится сильнее, чем противника. В нашей истории лет за триста до нашего времени уже были те военные машины, которые мы пытаемся сделать здесь. И их были не десятки и не сотни, а многие тысячи. Все европейские армии были вооружены ими, но войны в Европе не прекратились. Солдат муштровали ещё хлеще, чем римских легионеров – и они шли в атаку под пулями и картечью. По ним стреляют, падают убитые и раненые – а уцелевшие тянут носок сапога, боясь схлопотать палкой по спине за неправильный шаг, – я показал тестю образчик шагистики незабвенного восемнадцатого века из той старой французской кинокомедии «Фанфан Тюльпан».

– Но какой смысл в таком шаге? – не понял тесть.

– А чтоб красиво выглядело со стороны – главнокомандующий ведь наблюдает, и надо, чтоб ему понравилось.

– А потери? Ведь при таком шаге не прикроешься даже большим щитом!

– А их уже и не было, этих щитов – ни больших, ни маленьких. Даже панцирей со шлемами уже не было. Зачем, когда их всё равно пробивают пули?

– Но ведь это же значит – гнать солдат на убой! Какой смысл?

– Они изображают механизмы. Все одинаково шагают, с одинаковым оружием, в одинаковой одежде. Их даже парики из пакли носить заставляли, чтоб и волосы были у всех одинаковыми. Военная наука в то время считала солдат механизмами и делала из них механизмы. По ним стреляют, половину уже уложили, но уцелевшие продолжают шагать как ни в чём не бывало. А за ними идут всё новые и новые, абсолютно одинаковые сами и одинаково шагающие. А разве могут живые люди выиграть войну у таких механизмов?

– Так ведь какие потери!

– А ничего, простолюдинки ещё нарожают. Европа была перенаселена, и нужно было куда-то девать лишних людей. Вот их и укладывали на полях сражений.

– А если солдаты всё-таки кончались?

– Время от времени так оно и случалось. Тогда заключали мир и ждали, пока подрастут новые. Дожидались, набирали, муштровали – и начинали новую войну.

– Гм… Ну и стратеги! Уму непостижимо! И чем всё это кончилось?

– Так и воевали почти два столетия, пока не появилось новое скорострельное оружие. Оно уже успевало убить всех, кто шёл в такую атаку, и такие армии перестали побеждать – солдаты кончались раньше.

– Ну и стратеги! – повторил потрясённый Арунтий. – Так, погоди! Ты ведь не просто так мне об этом рассказал, верно? К чему ты клонишь?

– Рим воюет примерно так же, досточтимый. Не до такой степени, но в целом – с таким же почти подходом. Легионеры – расходный материал, который незачем беречь. Кончатся римляне – есть ещё прочие латиняне, кончатся они – есть ещё и подвластные италики, а Италия многолюдна.

– Ты упомянул о новом скорострельном оружии.

– Такого нам здесь не сделать. Даже дульнозарядного примитива не сделать в больших количествах, да и незачем это.

– Это почему же?

– Всё, что сможем здесь сделать мы – смогут и римляне, если добудут образец. А чем больше нового оружия мы сделаем, тем легче римлянам будет добыть его образец. Зачем же мы будем способствовать перевооружению Рима, досточтимый?

– Так значит, силой с Римом не справиться и Карфаген всё равно не спасти? Я правильно понял? Но ты всё-таки предлагаешь сделать Карфаген… как ты