Северное сияние моего сердца (СИ) - Вуди Добковиц

— Я тебя тоже, Бел. Но не могла бы ты так не давить? Задушишь. — Еле произнесла Россия, хлопая младшую по плечу.

— Бел, мать твою, не носись ты так! — подошел к своей жене Германия, поправляя на ходу очки. — Сколько можно тебе повторять…

— …смотри за своим здоровьем. Да. Я помню. — Буркнула белоруска, выпустив сестру из своих объятий. — Рос, скажи ему! Я же не инвалид!

— Лучик, он просто тебе беспокоится. — Улыбнулась та, поправляя новую рубашку. — Все-таки это твоя первая беременность.

— Das ist es!* — воскликнул немец, строго посмотрев на жену.

— А ты Гер не должен ей все запрещать! Она не беспомощна.

— Рос, но ты же сама видела, как Беларусь носится по дому. Она уже чуть не упала по приезду!

Русской оставалось только устало вздыхать, слушая спор сестры и ее мужа. Проблемы у них, а ей разгребать. Лучше бы она вообще не лезла в это.

— США, позволишь мне взять малыша? — обратился к Штатам Российская империя, гордо приподняв голову по привычке.

— Да. Только РАФ боится незнакомых ему людей. Вы с ним поосторожнее.

Но мальчик даже не пискнул, когда он оказался на руках у прадеда. Его больше интересовали яркие блестящие медальки и погоны. Так и хотелось все это потрогать, что младший с охотой и сделал, потянув на себя награду.

— Осторожнее! Это тебе не игрушка. — Аккуратно вытащил Империя из рук малыша серебряную звезду.

Но тот лишь что-то пролепетал и вновь потянулся к блестящей «игрушке».

— РАФ, смотри, что у папы есть. — Пришел на выручку американец, протягивая малышу небольшой сухарик.

Заметив любимую сладость, которую он охотно грыз, мальчик потянулся к сухарику, напрочь забыв о медалях Российской империи.

— Па! — только и сказал малыш перед тем, как засунул в рот еду, пуская слюни.

— Благодарю, США. А то бы этот негодник поранился.

— Your costume is very attractive to children.* Вы ведь весь блестите от наград, а мальчишки как раз любят потрогать и потаскать все, что хоть как-то выделяется.

— Было бы странно, если бы они не интересовались этим. — Усмехнулся старик, наблюдая за малышом. — У вас чудесные дети. А у меня самые лучшие правнуки.

Такого счастливого Империю США еще не видел. Мужчина светился от радости, держа на руках ребенка его любимой внучки. Их семья постепенно растет, не за горами свадьба Молдавии и Польши, а в семье немца и белоруски ожидается пополнение. Глядишь, а завтра вся мужская часть будет строить третий этаж для всех родственников. Места и так уже не хватает…

— Пап, дай мне СШР, я посажу его в манеж к РАФ. — Протянула россиянка руки.

— Подсолнушек, мне не сложно. Пусть сидит на руках. Да, товарищ?

А малышу было все равно на слова деда и матери, звеня любимой погремушкой. Его уже не пугали родственники, мальчик быстро привык к шумной обстановке.

— Па! — громко сказал он, роняя пустышку изо рта.

— Это он чего? — удивился СССР, пытаясь удержать извивающегося ребенка.

— Хочет к США на руки. — Заметила Россия своего мужа, спешащего к ним. — Они так хорошо друг друга понимают. Мне даже завидно…

— На то они и мужчины. Зато потом в доме будет война не только за тебя, но и за провизию.

Малыш еще сильнее заактивничал, когда его отец подошел к нему. Он любил бывать у него на руках, держать в ручках кулон Штатов, а иногда смотреть на всех сверху вниз, восседая на отцовской шее.

— Держи папаша свое чадо, а не то оно еще упадет из моих рук. — Передал Союз американцу ребенка, который от огромной радости начал дергать ногами.

— Союз. А что с Империей? Он какой-то бледный. — Внезапно спросил тот, протягивая малышу чистую пустышку.

— Пап, неужели снова? — испуганно посмотрела на своего родителя русская.

— Россия, он уже давно не мальчик. А проблемы с сердцем никуда не делись. Но не волнуйся, инфаркта не было. Попьет свои таблетки и снова станет как огурчик.

Однако приободряющие слова коммуниста не смогли успокоить россиянку. Она помнила приступ своего деда, и не хотела бы вновь пережить тот ужас.

— Тетя. — Внезапно подбежала к России Листон, держа в руках плюшевого барашка. — На.

Малышка, словно маленький целитель, мигом убрала все плохое настроение ее тети, своим милым жестом и широкой улыбкой.

— Какая красота, Листи. Спасибо, милая. — Приняла русская подарок, поцеловав девочку в щеку.

Смутившись от приятных слов, малышка быстро побежала к своей матери, прячась за нее. Интересно в кого она такая? Эстония и Финляндия очень спокойные, а Листон не может на месте даже усидеть.

— Может, мы музыку включим? — обратился ко всем Азербайджан. — А то, как на поминках сидим.

— Поддерживаю. — Подскочил Киргизия, спеша к старому музыкальному центру, подаренному СССР в десятом году. — Что первое?

— Включай Руки вверх! — скомандовал Украина, перестав играть с РАФ. — Давно мы эту группу не слушали.

Громко смеясь, Литва и Латвия потащили на середину комнаты своих братьев, призывая потанцевать их хоть немного. Немного выпившие, но еще воспринимающие окружающий мир мужчины, присоединились к танцу сестер, крича куплет знакомой им песни.

«Ты уже танцевать устала,

Эта песня сто раз играла,

Веселятся твои подружки,

Разбудили всех –

Пели песни «Руки Вверх».

Все ушли, мы одни остались

И друг другу во всём признались,

Ведь ты сегодня взрослее стала,

Наконец-то, мне сказала…»

Держа на руках СШР, россиянка переступала из стороны в сторону в такт музыке, иногда кружась, вызывая у малыша приступ смеха. РАФ в отличии от его брата и двоюродной сестры, не испытывал огромного удовольствия от танцев, требуя отца вернуть его в манеж к мягким кубикам. Он еще слишком мал, чтобы понять всю прелесть танцев.

Когда очередная песня подошла к концу, настала очередь США выбирать им песню. Хотелось чего-то более спокойного, но и не менее зажигательного. Так что, немного покопавшись в своей памяти и дисках, он нашел старую и заводную песню Bee Gees — You Should Be Dancing.

— This is another of the best bands of the past years.* Она обязана вам понравиться. — Громко сказал Штаты, нажимая кнопку на пульте.

Вся комната мигом наполнилась музыкой в жанре диско, заставляя присутствующих вновь броситься в пляс. Посадив СШР к брату в манеж, американец обхватил рукой талию жены и закружился с ней по залу, иногда поднимая ее. Россия хохотала, поддаваясь заразительному танцу и великолепной музыке, держа мужа за руку и за плечо.

«My baby moves at midnight

Goes right on till the dawn My woman takes me higher My woman keeps me warm…»