Все монархи мира: Греция. Рим. Византия - Константин Рыжов

Птолемей поставил лагерь на высоком, укрепленном самой природой месте. Не взирая на это Цезарь начал его штурм. Римляне бились с большим ожесточением, но долгое время не могли преодолеть вражеских укреплений — египтяне сражались упорно и наносили им большие потери. Вскоре Цезарь заметил, что вражеский отряд, защищавший господствовавшую над лагерем высоту, увлеченный боем, покинул свои позиции. Он немедленно отправил туда три отборные когорты во главе с Карфуленом. Карфулен захватил высоту, а затем атаковал с нее растерявшихся египтян. Эта атака решила исход войны. Враги обратились в бегство. Птолемей пытался спастись на корабле, но тот был сильно перегружен и утонул.

Воодушевленный этой внезапной и скорой победой, Цезарь с конницей поспешил ближайшим сухим путем в Александрию и победоносно вступил в город. Египтяне при его приближении сложили оружие и оделись в одежды молящих о милосердии. Цезарь принял их капитуляцию и обошелся с побежденными как всегда великодушно. На царский престол он возвел Клеопатру, которая к этому времени сделалась его любовницей, и ее младшего брата («Александрийская война»; 24, 27, 28, 31). Отдыхая после трудов, Цезарь совершил вместе с Клеопатрой плаванье вверх по Нилу на 400 кораблях, предаваясь любовным наслаждениям (Ап-пиан: 14; 90). Не раз он пировал до рассвета на ее корабле с богатыми покоями, а позже признал своим родившегося у царицы сына (Све-тоний; «Юлий»; 52).

Покончив со всеми делами, Цезарь отправился сухим путем в Сирию. Он уже знал, что ему предстоят новые войны. Фарнак, царь Боспора и прежний союзник Помпея, захватил Малую Армению, изгнал из Каппадокии царя Арио-барзана и напал на царя Галатии Дейотара. Когда же против него выступил Домиций, которому Цезарь поручил управление Азией, он и ему нанес поражение. После этого Фарнак вернул себе Понт — царство его отца Митридата, и провозгласил себя царем Азии. В то же время пришло известие, что Африка стала оплотом помпеянцев, а в Испании взбунтовались находившиеся там легионы, и провинция эта вновь отпала от Цезаря. Доходили вести и о глухом брожении италийских легионов, а также о беспутном поведении Антония, которого Цезарь оставил вместо себя в столице.

Цезарь понимал, что все это требует его личного присутствия в Риме, но решил предварительно так устроить те провинции и местности в Азии, которые он собирался посетить, чтобы они освободились от внутренних раздоров, подчинились бы римским законам и управлению и перестали бы бояться внешних врагов. Побывав почти во всех значительных городах, Цезарь определил людям, оказавшим ему услуги, награды от имени государства и от себя лично, произвел расследования и вынес приговоры по прежним местным тяжбам; соседним с Сирией царям, тиранам и династам, которые все поспешили к нему, он обещал свое покровительство, и они простились с ним, полные дружественных к нему и к римскому народу чувств.

Затем он посетил Киликию, Каппадокию и Галатию, собирая силы для борьбы с Фарнаком. Легионы, которые ему удалось стянуть к себе, были весьма посредственными. Из старых его частей с ним был только один 6-й легион (в котором к этому времени осталось не более тысячи человек), два легиона он сформировал из разбитого войска Домиция, и один легион дал ему царь Галатии Дейотар. С этими силами Цезарь вступил в Понт. Фарнак ожидал его на одном из высоких холмов вблизи города Зелы. Цезарь занял холм поблизости и стал устраивать здесь лагерь. Внезапно он увидел, что Фарнак вывел свое войско из лагеря и повел на штурм его позиции. Эта внезапная атака, противоречащая всем канонам военной науки, застала Цезаря врасплох. Он бросился поспешно строить свои легионы, началась суматоха, которая едва не переросла в панику. Но все же римляне удержались на вершине холма, а затем на правом фланге 6-й легион начал теснить противника. На крутом склоне отступление понтийцев превратилось в беспорядочное бегство, так что на плечах врагов римляне ворвались в лагерь Фарнака и захватили его. Все его огромное войско было либо перебито, либо сдалось, он сам спасся бегством вместе с немногими всадниками («Александрийская война»; 34, 40, 65, 66, 69, 72-76). Передают, что по поводу этой внезапной и, против бжидания, легкой победы. Цезарь сказал: «О, счастливый Помпей! Так, значит, за то тебя считали великим и прозвали Великим, что ты сражался с такими людьми при Митридате, отце этого человека!» В Рим Цезарь послал следующее донесение: «Пришел, увидел, победил» (Аппиан: 14; 91). Всю военную добычу Цезарь подарил солдатам. Вместо Фарнака он сделал царем Боспора Митридата, оказавшего ему большую помощь в Египте, а сам поспешно двинулся в Европу («Александрийская война»; 78).

По пути он разбирал дела городов, но, узнав, что в Риме произошло восстание и что Антоний, начальник его конницы (Цезарь на этот год был провозглашен диктатором), вынужден с войском охранять форум, Цезарь все бросил и поспешно отправился к Риму. Он вернулся в Италию в конце 47 г. до Р.Х.

Когда Цезарь вернулся в Рим, гражданское волнение улеглось. Но вспыхнуло новое волнение уже в самих войсках из-за того, что им не выдали вознаграждение, которое были им обязаны выдать за победу при Фарсале, и из-за того, что они до сих пор еще, вопреки закону, продолжают оставаться на военной службе. Войска требовали, чтобы их всех распустили по домам. Цезарь и в самом деле им однажды обещал какие-то неопределенные награды в Фарсале и другой раз — по окончании войны в Африке. В ответ на все эти требования Цезарь послал к солдатам некоторых из начальников с обещанием выплатить каждому воину еще по 1000 драхм. Но войско ответило, что оно не хочет больше обещаний, а хочет, чтобы деньги были выданы тотчас. Саллюстий Крисп, посланный к ним по поводу этого, чуть не был убит, его спасло только бегство. Тогда Цезарь, несмотря на то, что друзья увещевали его остерегаться нападения со стороны войска, направился к воинам на Марсово поле и внезапно показался на трибуне.

Солдаты с шумом, но без оружия сбежались к нему со всех сторон. Когда он их спросил, чего они хотят, они в его присутствии не осмелились говорить о вознаграждении, но, считая требование, чтоб их уволили, более умеренным, стали кричать об этом, надеясь, что Цезарь, нуждаясь в войске для предстоящих войн, будет с ними говорить о вознаграждениях. Цезарь же, к изумлению всех, нисколько не колеблясь, сказал: «Я вас увольняю». Когда они были еще более этим поражены и когда настала глубокая тишина, Цезарь добавил: «И выдам все обещанное, когда буду справлять триумф с другими войсками». Когда они услышали такое неожиданное для себя и одновременно милостивое заявление, ими овладел стыд, к которому присоединились расчет и жадность: они понимали, что, если оставят своего императора в середине войны, триумф будут справлять вместо них другие части войск, а для них будет потеряна вся добыча с Африки, которая, как они полагали, должна быть велика; к тому же, будучи до сих пор ненавистны врагам, они станут теперь ненавистны также Цезарю. Беспокоясь и не зная, что предпринять, солдаты совсем притихли, дожидаясь, что Цезарь им в чем-нибудь уступит и под давлением обстоятельств передумает. Цезарь со своей стороны тоже замолк, а когда приближенные стали увещевать его что-нибудь сказать еще и не говорить кратко и сурово, оставляя войско, с которым столь долго он вместе воевал, он в начале своего слова обратился к ним «граждане» вместо «солдаты»; это обращение служило знаком того, что солдаты уже уволены со службы и являются частными людьми.