Капитал и идеология - Томас Пикетти
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Коалиция M5S-Lega, которая правит Италией с 2018 года, явно является социально-нативистским альянсом; она, естественно, вызывает в памяти правительство PiS в Польше и правительство Fidesz в Венгрии. Конечно, нет никакой гарантии, что эта коалиция выживет. Любой из двух столпов, на которых она стоит, может рухнуть, обрушив все здание. Отношения между двумя правящими партиями очень напряженные, и все указывает на то, что нативисты находятся на грани появления доминирующего партнера в коалиции. Выступления Сальвини против беженцев делают его все более популярным и могут позволить Лега опередить M5S на следующих выборах или даже получить абсолютное большинство. В любом случае, сам факт того, что такая социал-нативистская коалиция может прийти к власти в такой старой западноевропейской демократии, как Италия (третья по величине экономика в Еврозоне), показывает, что это явление не ограничивается посткоммунистической Восточной Европой. Лидеры социал-нативистов в ряде стран, включая Орбана и Сальвини, не стесняются афишировать свои общие антиэлитарные взгляды и общий взгляд на будущее Европы как в иммиграционной, так и в социальной политике.
О социально-нативистской ловушке и европейском разочаровании
Естественно задаться вопросом, может ли подобная политико-идеологическая коалиция возникнуть в других странах, особенно во Франции. Это имело бы значительные последствия для политического равновесия Европейского союза. Если посмотреть на распределение голосов на выборах 2018 года в Италии, то мы обнаружим три избирательных блока (или четыре, если выделить два компонента правого блока, Lega и Forza Italia, которые раскололись из-за вопроса о союзе с M5S). Такая конфигурация идеологического пространства Италии имеет некоторые общие черты с разделением на четыре части, которое мы наблюдали на президентских выборах во Франции в 2017 году, а также некоторые существенные различия. Во французском контексте наиболее близким эквивалентом альянса M5S-Lega был бы гипотетический альянс между радикальными левыми, La France Insoumise (LFI), и Национальным фронтом (который в 2018 году переименовал себя в Национальное объединение, или RN). Однако на данном этапе о союзе LFI-RN, похоже, не может быть и речи. Электорат RN включает избирателей, наиболее яростно выступающих против иммиграции, в то время как электорат LFI (по данным 2017 года) включает избирателей, наиболее благоприятно относящихся к иммиграции. Социальная и перераспределительная политика, которой отдают предпочтение избиратели и лидеры партии LFI, такая как прогрессивное налогообложение, напрямую восходит к исторической политике социалистических и коммунистических левых. РН опирается на совершенно иной идеологический корпус, поэтому трудно представить, как две партии могли бы договориться об общем плане действий, по крайней мере, в ближайшем будущем. Несмотря на многочисленные попытки добиться респектабельности и похоронить свои исторические корни (Виши, колониализм и пужадизм), вплоть до смены названия, РН остается наследницей движения, которое подавляющее большинство избирателей ЛФИ считают неприкасаемым.
Тем не менее, стремительность перемен в Италии предполагает необходимость осторожности в прогнозировании того, какие траектории могут быть возможны в среднесрочной перспективе. Несколько вещей сделали возможным появление в Италии социально-нативистского альянса 2018 года. Одним из них стал ущерб, нанесенный крахом послевоенной партийной системы в 1992 году. Поскольку целостность всех послевоенных партий была поставлена под вопрос, люди потеряли веру в старые лица и обещания настолько, что уже не могли сориентироваться в политике. Идеологии, которые раньше казались прочными, разлетелись на тысячу осколков, а ранее немыслимые союзы стали приемлемыми.
Одна из причин, по которой социально-нативистский коктейль стал мыслимым в Италии, связана с особенностями итальянского иммиграционного спора. В силу своего географического положения Италия стала местом назначения для большого количества беженцев, бегущих из Сирии и Африки через Ливию. Другие страны Европы, всегда готовые прочитать остальному миру - в том числе и Италии - лекцию о необходимости щедрости, в основном отказывались рассматривать любые планы по рациональному и гуманному распределению ответственности за беженцев. Франция показала себя особенно лицемерной в этом вопросе: Французской пограничной полиции было приказано повернуть назад всех иммигрантов, пытающихся пересечь границу из Италии. С 2015 года Франция приняла лишь десятую часть беженцев, чем Германия. Осенью 2018 года французское правительство решило закрыть свои порты для гуманитарных судов, от которых отказалась Италия, и дошло до того, что не разрешило судну Aquarius плавать под французским флагом, осудив корабль, зафрахтованный гуманитарной организацией SOS Méditerranée, оставаться связанным в порту, пока беженцы тонут в море. Сальвини не уставал нападать на позицию Франции и особенно ее молодого президента Эммануэля Макрона, избранного в 2017 году, который в глазах Сальвини был воплощением лицемерной европейской элиты. Таким образом, французское лицемерие стало его оправданием для репрессий против иммигрантов в Италии.
Обвинение в лицемерии, конечно, является одним из классических риторических приемов антииммигрантских правых. Национальный фронт и другие партии его толка всегда осуждали самодовольство элит, готовых защищать открытые границы до тех пор, пока им не придется нести последствия. Но риторика такого рода (пионером которой во Франции в 1980-х годах стал Жан-Мари Ле Пен) обычно убедительна только для тех, кто уже верит, поскольку ясно, что те, кто ее использует, заинтересованы главным образом в разжигании ненависти как ступеньке к власти для себя. В случае Сальвини, в контексте общеевропейского конфликта вокруг иммиграции с особенно острым столкновением между Францией и Италией, обвинение в лицемерии приобрело определенную правдоподобность. Специфический характер этого конфликта является одной из причин растущей популярности Леги в Италии. Это также помогает объяснить, почему M5S, хотя и относительно умеренная по вопросу беженцев, могла согласиться на коалицию с Легой: жесткая антииммигрантская линия может быть представлена как часть более широкой атаки на лицемерие элиты.
И последнее, но, возможно, не менее важное: социально-нативистская коалиция в Италии подпитывается широко распространенным неприятием европейских правил и, в частности, европейских бюджетных правил, которые якобы не позволили Италии инвестировать и оправиться от кризиса 2008 года и последовавшей за ним чистки. Действительно, трудно отрицать, что европейское решение, подталкиваемое Германией и Францией в 2011-2012 годах,
