Фантастика 2025-32 - Алексей Викторович Вязовский

выходящие на улицу тремя подслеповатыми окошками. Домики стандартные для Нечерноземья: шесть на восемь примерно…

— И трактор покупать надо, — продолжил Димон, когда Гелик, взрыкнув всеми тремя литрами движка, проехал очередную колдобину, заваленную рыхлым снегом.

— Редкостная жопа, братан, — кивнул я. — Никогда не понимал тяги к природе. И как они, блядь, тут живут…

— Да уж не хуже нас, — усмехнулся Димон, резко выкручивая руль. — Без разборок и пальбы. Только бухло у них дешевле, и бабы стремные.

Дом замаячил на горизонте, словно грозовая туча. Он был здесь абсолютно чужероден, смотрясь в умирающей деревне как бык в стае лягушек. Три этажа плюс мансарда… Четырехметровый забор из дикого камня… Ну нормально, по-пацановски так… Красный кирпич, башенки, все как положено.

— Где твой доспех, рыцарь? — Димон обнял Карася, когда мы заехали во двор деревенского замка. Впрочем, Вовка юмора не оценил и на полном серьезе ответил:

— В прихожей стоит.

Да, прихожую в пятьдесят квадратов площади украшал готический доспех, который Вовка с немыслимыми ухищрениями сначала купил на каком-то аукционе, а потом припер во Владимирскую область. Щуплый, низкорослый железный парень едва доставал мясистому Карасю до плеча, чем расстраивал того несказанно. После сборки этого чуда средневековой техники он лишился всех иллюзий, а потому рыцарь выполнял строго утилитарную функцию: он держал в руках поднос, куда Вовка бросал ключи от машины.

Все остальное было стандартно: плитка под мрамор, много хрусталя, непонятных картин с березками и вычурная мебель с непременной позолотой. Безумный новорусский стиль, который носил в народе название «дорого-бохато». Именно такая обстановка делала счастливыми людей, которые выросли в коммуналках, и которых внезапно ёбнуло по пустой башке полным мешком денег. Впрочем, не суди, и не судим будешь. Я теперь и на свою обстановку поглядывал морщась. Пролистывание кучи журналов с интерьерами, которые покупала Ленка, поставило мне неотвратимый диагноз: Лох! Беспредельно богатый лох. И даже позолота унитаза дико раздражала каждый раз, когда я посещал то самое заведение.

А вот гостиная порадовала. Больше ста квадратов, с камином, куда я мог войти, не наклоняясь, и чучелом медведя, который протянул вперед когтистые лапы. За длинный стол, уставленный горами дымящегося шашлыка и бутылками, могло уместиться человек сорок. Круть!

— Серый! Братан! — заревели присутствующие. — Живой! Здоровый! Мы чуть не обосрались, когда НТВ смотрели!

— А на хрена вы его смотрите? — пробурчал я, обнимаясь и похлопывая каждого по спине. — Его вообще смотреть нельзя. И без террористов обосраться можно. Этот канал запломбировать надо.

— Ну ты даешь, Хлыст! — укоризненно посмотрел на меня Профессор, который, по воровскому обыкновению, руки не подал. С его статусом чревато может быть. — С ментами и гэбней в одну упряжку пошел…

— В расход отправить пообещали, — едва слышно ответил я. — Решили мной дыру заткнуть, твари. Скандал международный, понимаешь ли, позор на весь мир…

— А, вон оно чего, — криво усмехнулся старый вор. — А я, грешным делом, подумал, что ты головой тронулся. Тогда понимаю… Зашквара в этом нет, я это людям обосную в два счета…

Следом приехал Гриша Копченый, который привез целый автобус фотомоделей. Впрочем, когда выключаются камеры и тухнут софиты, то все фотомодели становятся обычными блядями, только чуть подороже. Сюда они приехали именно в этом качестве, ведь у Карася в доме, как назло, нет ни одного софита, зато есть шесть спален и баня. Фотомодели всегда блюдут фигуру, как я слышал, но, видимо, не сегодня. Они по-хозяйски уселись за стол, шашлык на котором начал исчезать с пугающей скоростью. Видимо, девчонки решили заранее компенсировать предстоящий расход калорий.

— Ну, за новоселье! — поднял я бокал, но братва зашумела и замахала руками. У них был свой тост.

— Братан! — встал Карась. — Ты, в натуре, такой жесткий, что тебя каплями в броню для танков добавлять можно. Мы гордимся, что рядом с тобой по жизни идем! И решили, что кое-что нужно оставить для истории. Короче, вот…

В зал вынесли здоровенный золотой пистолет, залитый внутри какой-то прозрачной субстанцией, в которой я с ужасом углядел собственные пальцы. Указательный служил стволом, а большой выполнял роль курка. Внизу подставки шла витиеватая надпись: Рази наповал, братан!

— Да вы, блин, совсем ненормальные? — растерянно спросил я, разглядывая эту безумную поделку.

— Чё не так? Ну круто же! — непонимающе посмотрел на меня пацаны. — Мы их из судебной экспертизы выкупили. Не пропадать же добру. На память тебе, Серый!

— Унесите эту херню отсюда! — меня даже передернуло от нахлынувших напоминаний. — Я знаю, кто это придумал. Если, Димон, еще раз услышу, что ты кокс нюхаешь, я твой подарок по назначению применю. Ну, ты меня понял… Не забудь только мушку спилить.

— А давайте танцевать, мальчики! Что вы скучные такие! — заверещала одна из моделей. Ее изможденный диетами организм был убит наглухо соткой вискаря и двумя бокалами шампанского, выпитыми с понижением градуса. В углу заревел музыкальный центр Панасоник.

— Я ждала тебя, так ждала

Ты был мечтою моей хрустальною

Угнала тебя, угнала

Ну и что же тут криминального?

Модель, пытаясь фальшиво подпевать, начала раздеваться и полезла на стол, топча тарелки острыми каблуками туфель-лодочек. Из-под ее ног во все стороны полетели салаты и осколки посуды. Пара девчонок подхватила ее порыв, и они тоже полезли на стол. Одна осталась в поясе и чулках, а вторая — только в бусах и серьгах. А нет! Еще обручальное кольцо на пальце оставила, шалунья. Что же, кажется, вечер начался…

Острые вспышки просветления настигали, как бросок кобры. У меня перед глазами вспыхивало изображение, которое я рассматривал со стороны, словно кино. Вот голые, пьяные в дрова, телки пляшут на столе, перемешав в кашу остатки шашлыка и салатов… Вот они же бегают по заднему двору, засаженному соснами, и визжат. Почему визжат? О! Да мы же расстреливаем их из пейнтбольных маркеров. Их Димон привез. Он недавно увлекся этой иноземной забавой. Девки, одетые в зайчиков, довольны — им нехило за это заплатили. Даже соблазнительные позы принимают, чтобы именно в них целились. Это ужасно больно, но ведь мы платим сто баксов за каждое попадание! Еще бы они жаловались. Некоторые уже в желтых ляпках с ног до головы, а под ними наливаются багровые кровоподтеки…

— Этих в баню не берем! — во весь голос орет Китаец, у которого закончились шарики. — Пошли, пацаны, там свежие телки ждут…

* * *

Баню у Карася было сложно назвать баней. Дом на двести квадратов, куда вел крытый коридор, впечатлил всех. Сауна, русская парная, хамам, бар, бассейн и комнаты отдыха…

— Ну ты даешь! — Копченый, который банщиком был знатным, в восторге