Русское сопротивление. Война с антихристом - Олег Анатольевич Платонов

ростовщичеством и эксплуатируя простой народ, они накопили огромные богатства, что позволило им стать самым богатым слоем средневекового общества. Главным бизнесом еврейских купцов была работорговля. Рабы захватывались главным образом в славянских землях, откуда они вывозились в Испанию и страны Востока. Уже с XV века создаются крупнейшие европейские состояния. Их владельцы были поголовно евреями, умножившими свои богатства на работорговле с Новым Светом. С XVI века центром европейской экономики становится Амстердам. Главную роль в нем играли те же иудеи, назвавшие его своим «новым, великим Иерусалимом».

Еврейский капитал стал новой, определяющей силой в большинстве западноевропейских стран. Начиная с нидерландской и английской революций, он к концу XVIII века постепенно отодвинул на задворки реальной власти европейскую родовую знать. Настоящими вершителями политики в Западной Европе становятся еврейские банкиры, предприниматели и торгаши. Многие из них составили «новую знать» с титулами баронов, графов, виконтов и т. п. С середины XIX века практически все правящие элиты западноевропейских стран вступили в «еврейский клуб». В 1806 году окончательно закончилась история Священной Римской империи, просуществовавшей более тысячи лет со времен Карла Великого. Она считалась формой объединения христианских народов Европы, центром и главой христианского мира. Падение ее произошло почти незамеченным. Так низко пало западное христианство, вступившее в альянс с иудаизмом.

Обо всех этих фактах, как правило, не прочитаешь в современных учебниках и пособиях по истории, которые выпускаются в западных странах. Эту тему западные профессора старательно обходят. Как умалчивают о том чудовищном факте, что судьбу Европы с начала XIX века стали определять «дома» еврейских ростовщиков, превратившихся в банкиров. Финансовую элиту Европы составили «дома» Ротшильдов. Основатель семейства Меир Ротшильд был придворным банкиром курфюрста Вильгельма I. Когда Вильгельм в 1806 году бежал от французов, Ротшильд бросил накопленные курфюрстом денежные средства на расширение финансовых махинаций и спекуляций.

Европа получила пять некоронованных королей. Ими стали братья Ротшильды: Ансельм, Соломон, Натан-Меир, Карл и Джеймс. Ансельм повелевал из Франкфурта-на-Майне, Соломон – из Вены, Натан-Меир – из Лондона, Карл – из Неаполя, Джеймс – из Парижа. Без советов и рекомендаций этого семейства не предпринималась ни одна государственная акция, не формировалось ни одно правительство.

…Предубеждение к Германии я, наверно, получил от отца, который, как и большинство фронтовиков, не любил эту страну, а фашизм считал частью психологии немцев, особенно их высокомерие, самодовольство, почти американское стремление к «халяве». Моя первая короткая поездка в Германию из Швейцарии в конце 80-х годов укрепила мое предубеждение. В одном из маленьких городков мы случайно проехали на красный свет, полиции рядом не было, но через несколько километров нас остановили. Оказывается, один из горожан проявил бдительность и «настучал» на нас в полицию. Второй раз нас оштрафовали, когда мы оставили пустую бутылку под лавкой в парке (урны рядом не было) – и в этом случае нашелся добровольной помощник полиции. Как широко в немецком обществе развито доносительство, я понял, работая в Особом архиве с материалами берлинской криминальной полиции 1920—1930-х годов. Доносили на своих родственников, друзей, знакомых, причем в большинстве случаев не за деньги, а как бы по обычаю. Учительница немецкого языка из деревни под Новгородом, попавшая студенткой в оккупацию в 1942 году, рассказывала мне о немецких офицерах, поочередно стоявших в их доме: «Их объединяла общая страсть к доносам и мародерству. Я иногда заглядывала в их бумаги, лежавшие на столе (они не знали, что я понимаю по-немецки). Там довольно часто лежали донесения на своих сослуживцев и подчиненных. Первый наш постоялец-офицер забрал единственное наше богатство – швейную машину, другой – вытащил из шкафа подаренный мне женихом отрез на пальто, третий, настоящий варвар, решил забрать старинные иконы, но без деревянной основы, только красочный слой на тонкой наволоке. Сдирая этот слой, он иконы погубил…» Одну из этих икон, испорченных немецким варваром, старая учительница подарила мне. Она до сих пор хранится у меня.

Многие из тех немцев, с которыми мне приходилось общаться, имеют как бы двухэтажное сознание. На первом этаже качества, которые вызывали у меня симпатию – вежливость и внешняя предупредительность, бережливость, стремление к порядку, желание «разложить все по полочкам». Но на втором этаже «живут» качества, которые подавляют все, что мне симпатично. Прежде всего, довольно примитивно выражаемое чувство превосходства, карикатурное самодовольство и развязность.

Объявляя немцев «высшей расой», Гитлер, конечно, использовал эти немецкие качества «второго этажа». Прежде всего, чисто немецкую черту превосходства над другими, стремление никому не уступать даже в мелочах, даже в мелочах превосходить других и самодовольство, присущее многим немцам, особенно среднего и старшего возраста. Для немца очень важно, чтобы все видели, что он удовлетворен жизнью, прочностью положения, своей состоятельностью, респектабельностью. Такого самодовольного немца легко узнаешь на улице, его не перепутаешь с иностранцем, не обладающим подобными манерами, особенно с «гастарбайтером» (иностранным рабочим), с ними «настоящий немец» держит себя свысока. В немецком самодовольстве существует особая иерархия в зависимости от положения немца на социальной лестнице. По отношению к вышестоящим «самодовольный немец» на глазах превращается в «бедного родственника» и начинает униженно заискивать.

Исходя из национальной формулы своего «превосходства» многие немцы презрительно относятся к другим национальностям, из западных народов особенно к французам и итальянцам, из славянских – к русским и полякам. О русских они рассказывают анекдоты, какие у нас рассказывают о чукчах. Вот, например, анекдот, который мне рассказали в Гамбурге: «Ты не знаешь, почему русский пришел на работу, весь исцарапанный?» – спрашивает один немец другого. – «Ну как же! Он впервые решил воспользоваться ножом и вилкой…»

Не любят немцы и евреев, но неуважительные анекдоты о них рассказывают только в узком кругу. Для немецких же политиков еврейская тема является запретной, «о евреях (пересказал мне анекдот один русский эмигрант в Берлине), как о покойниках, можно говорить либо хорошо, либо ничего». Огромное еврейское влияние в Германии, временно остановленное в 1930-е годы, после Второй мировой войны приобрело еще большие масштабы. Экономика и политика этой страны полностью контролируется международными еврейскими кругами. Все главные вопросы внутренней и внешней политики этой страны решаются в Израиле и США. Мои друзья из США рассказывали мне о прошедшей в 2003 году международной конференции по вопросам борьбы с антисемитизмом. На этой конференции самый унизительный характер пресмыкательства перед международным еврейством имела речь министра иностранных дел Германии Йошка Фишера, который заверил Израиль, что немцы будут постоянно выплачивать возмещение «жертвам холокоста». «Израиль, – заявил Фишер, – является ключевым фактором внешней политики Германии»