Новый Библейский Комментарий Часть 2 (Ветхий Завет) - Дональд Карсон

Когда после осуждения на изгнание иудеи наконец решительно выступили против постоянно преследующего их греха — включения элементов других религий в свою собственную — и под руководством Ездры и Неемии осознанно приняли Пятикнижие в качестве руководства для своей жизни, возникновение различных интеллектуальных школ толкования Закона было почти неизбежно. Ко II в. до н. э. возникли три различных школы — фарисейская, саддукейская и ессейская, каждая из которых настаивала на собственном толковании Моисеева закона. Вначале господствовала школа фарисеев, но около 110 г. до н. э. приобрели вес и заняли главенствующее положение саддукеи, не упуская и первосвященства. Тем не менее, фарисеи продолжали оказывать такое влияние на народ, что на деле обычно первосвященники присоединялись к фарисейским взглядам. Ессеи играли менее заметную роль в общественной жизни и жили отделенными общинами в пустыне и на окраинах городов.

Эти три традиции развивали различные взгляды на четыре других теологических предмета, помимо толкования Закона. Сюда относились: устное предание, Божественная суверенность, ангелы и эсхатология (теории о грядущем конце времен). Саддукеи относились отрицательно к каждому из этих предметов, фарисеи — положительно. Фарисеи подчеркивали важное значение устного предания для толкования и применения Писаний, верили в суверенность Бога, существование ангелов и вечное воздаяние за гробом. Все это саддукеи отрицали. Ессеи в основном соглашались с фарисеями, кроме одного: признания значения устного предания. Вместо него они подчеркивали значимость своих собственных сектантских писаний.

Естественно, литература, созданная в этот период, отражает влияние различных взглядов, существовавших тогда, и выказывает симпатии автора, разделявшего те или иные взгляды. Большая часть литературы периода между Заветами — это сочинения, принадлежащие фарисейской традиции, за исключением сектантских произведений и некоторых других писаний, найденных в Кумране, которые имеют сходные признаки. Маловероятно, чтобы что–то написанное саддукеями сохранилось до наших дней.

Религия периода между двумя Заветами в той мере, в какой она отражается в литературе этого периода, в ее лучших произведениях, представляет собой истинную ветхозаветную веру. Между тем, в тот период имело место значительное движение религиозной мысли, связанное отчасти с персидским и греческим влиянием (в период персидского или греческого правления), но особенно с различными толкованиями ветхозаветного учения. Персидская и греческая мысль оказывала влияние в основном на представления об ангелах и демонах и грядущей жизни, что, вероятно, могло привести к различиям в толкованиях Ветхого Завета. Чужеземное влияние заметно, к примеру, в Книге Товита 3:8,17, где используется персидское именование злого духа (Асмодей), или в Книге Премудрости Соломона 2 — 5 (которой следовали Филон Александрийский и Иосиф Флавий) в учении о бессмертии души. Однако движение религиозной мысли, по всей видимости, было оправдано для тех, кто развивал ее. Ветхий Завет говорит об ангелах и демонах, однако говорит о них немного и более основательно утверждает (особенно в Пророках и псалмах) вечную жизнь для верующих, чем туманное существование шеола (ада). Поэтому религиозная мысль в период между двумя Заветами билась над тем, что говорит нам Ветхий Завет и, что было особенно важно для христиан, подтверждается ли, одобряется ли это Новым Заветом. В некоторых случаях ветхозаветные заключения отвергаются Новым Заветом, в других — игнорируются, в иных же — вновь подтверждаются и поддерживаются.

Бог и Его ангелы

Хотя Божья Отцовская забота о Своем народе Израиле часто упоминается в такой литературе, в ней особо подчеркивается Его трансцендентная святость. Имя Божье, Яхве, считалось столь священным, что произносить его запрещалось, и вместо этого имени часто пользовались словом Адонап («Господь»). Соответственно, в переводе LXX имя Божье заменено на ho kurios, «Господь». Отрывки из этого перевода часто цитируются в Новом Завете, и это именование является Божественным титулом, часто применяемым в отношении Иисуса.

Отношение к суверенности Бога, как мы уже убедились, представляло собой известную проблему для того времени. Авторы апокалипсисов с их ожиданием великого вмешательства Бога в человеческую историю, чтобы судить и освободить, делали большое ударение на этом. Верили также в то (кроме саддукеев), что Бог был сувереном в жизни отдельного человека, но это не означало, по крайней мере для фарисеев, что исключалась ответственность человека {Псалмы Соломона 9:7; Варух 54:15,19). Вера ессеев в предопределение, кажется, занимала еще более крайние позиции.

В это время акцент на «инаковость» Бога, как полагают многие, был призван объяснить повышенное внимание к существам–посредникам — ангелам и демонам. В Книге Toвuma видную роль в человеческих делах играет ангел, и по аналогии с ветхозаветными ангелами, носящими имена Гавриил и Михаил, он назван здесь Рафаилом. В Книге Еноха поименовано большое число ангелов, в том числе и семь архангелов; их имена оканчиваются на «-ил» (на языке оригинала — «el». — Примеч. ред.), и каждый из них ответствен перед Богом (в евр. Бог — Эл. — Примеч. ред.) за разные категории людей или отделы творения (1 Енох 20). В Заветах двенадцати патриархов ангелы заступаются на небесах за людей (Завет Левин 3:5—6; Завет Дана 6:2). Мало что из этого представления об ангелах находит одобрение в Новом Завете, но их роль заступников, ходатаев, быть может, подразумевается в Мф. 18:10. Ангелы, однако, предстают весьма заметно при возвещении (Лк. 1:26—38) и воскресении (напр.: Мф. 28:2—7).

Писание

Влияние, которое писаный закон (как зафиксированная форма закона Божьего) уже оказывал в ветхозаветные времена, утверждается и получает дальнейшее развитие в период между двумя Заветами. Послание Аристея 177 раз ссылается на Пятикнижие как «прорицания Божий». Дважды в апокрифах книга Моисеева закона отождествляется с персонифицированной Премудростью Божьей (Сир. 24:25—26; Вар. 4:1). Помимо Пятикнижия, Товит 2:6 и 14:4 цитирует предсказания из двух пророков, называя их по имени, а 1 Мак. 7:16–17 цитирует псалмы (напр.: Пс. 78:2—3) как предсказания. В свитках Мертвого моря книги Ветхого Завета цитируются с тем, чтобы установить стандартные формулы для цитирования авторитетных Писаний, и это было продолжено Филоном Александрийским, в Новом Завете и в Мишне.

Грех и спасение

Поскольку исполнение Закона было способом обрести праведность, то иудеи в период между двумя Заветами много занимались проблемой склонности человечества к неповиновению. Одна из распространенных точек зрения состояла в том, что праведные были предопределены к праведности от утробы матери через благодать добродетельной души (Прем. 8:19—20; Сир. 1:14) и что их добрые дела искупали их злые дела (Тов. 12:9; Сир. 3:3). Это ближе к раввинистическому учению о том, что спасаются делами и что во время суда над людьми Бог будет взвешивать добрые и злые дела человека, чем к пониманию абсолютной благости, как тому учит Новый Завет (отсюда новозаветное учение о том, что оправдание в очах Божьих возможно только через веру).

Вечная жизнь

Любое подобное учение о спасении подразумевает выживание человеческой души (если уж не говорить о воскресении вместе с ней и человеческого тела) и будущий личный суд для всякого человека. Мы видим, что подобным верованиям определенно учит литература переходного периода. Мы уже упоминали учение о бессмертии души в Прем. 2–5, где грешные оживают для грядущего суда, а праведные — для благословения. В ессейских текстах выживанию душ грешных и праведных явно учат 1 Енох 22 и Юбилеи 23:31. Они переживают предвкушение своего окончательного жребия в великий Судный день. Воскресение тела занимало в фарисейской мысли более видное место, чем в ессейской. Об этом мы читаем во 2 Мак. 7:11; 14:46 и в других местах, а телесное наказание для грешных упоминается в Книге Иудифи 16:17. В основном новозаветное учение находится в согласии с этими воззрениями, хотя бессмертию души Новый Завет открыто не учит.

Мессия и последние времена

Из Нового Завета мы знаем, что иудеи с нетерпением ожидали появления нескольких личностей последнего времени: Мессии, Пророка последних дней (Втор. 18:18—19) и возвращения Илии (Мал. 4:5—6). Ветхий Завет также намекает на священника последнего времени (Езд. 2:63; Неем. 7:65; Пс. 109:4; Иер. 33:14–21; Зах. 6:9–15). Характерной особенностью свитков Мертвого моря является то, что они связывают Мессию и грядущего священника как двух Мессий; такое же явное указание на это имеется и в Заветах двенадцати патриархов, где Мессия ожидается из колена Левиина так же, как и из колена Иудина.