Огни Небес - Роберт Джордан

С появлением тайренцев приветственный шум начал стихать, превратившись в неразборчивое бормотание к тому времени, как Мейлан, сидя в седле, деревянно поклонился Ранду. Авиенду лорд решил не замечать, но прежде окинул ее быстрым взором. Точно так же он старался игнорировать и Дев.

— Да осияет вас Свет, милорд Дракон! Приветствую вас в Кайриэне! Должен просить прощения за крестьян, но я не был поставлен в известность, что вы нынче намерены вступить в город. Если б я знал, улицы очистили бы от толпы. Я хотел устроить для вас торжественный въезд. Триумфальное шествие для Возрожденного Дракона.

— Я уже въехал, — сказал Ранд, и лорд заморгал.

— Как скажете, милорд Дракон. — Чуть помедлив, Мейлан продолжил. Судя по тону, он явно не понял Ранда. — Не соблаговолите ли отправиться со мной в королевский дворец? Я распорядился о скромном приеме. Боюсь, и вправду скромном, поскольку я не был предупрежден, однако уверен, уже к вечеру...

— Сойдет и то, о чем вы успели распорядиться, — прервал его Ранд и получил в ответ еще один поклон и слабую, льстивую улыбку.

Теперь Мейлан являл собой воплощенное подобострастие, и не пройдет и часу, как он начнет разговаривать как нерешительный, безвольный придурок, которому не под силу понять факты, что ему под нос подсунули. Но под его раболепием и напускным кретинизмом скрываются презрение и ненависть, которых, как он полагает, Ранд не замечает, хотя они так яростно полыхают в глазах. Презрение — потому что Ранд не лорд, не настоящий лорд, как это понимает Мейлан, не по рождению. Ненависть — потому что до появления Ранда Мейлан вместе с немногими равными себе обладал властью казнить и миловать по собственному усмотрению и над ним никто не стоял. Одно дело верить, что когда-нибудь Пророчества о Драконе исполнятся, но совсем другое — когда они исполнились и тем умалили его собственную власть.

Возникло минутное замешательство, прежде чем Сулин по настоянию Ранда позволила остальным тирским лордам занять места позади Асмодиана и Певина. Мейлан хотел, чтобы Защитники расчистили дорогу, но Ранд коротко приказал им следовать за Девами. Солдаты подчинились, на лицах под коваными ободами шлемов ничего не отразилось, хотя офицер с белым плюмажем покачал головой, а Благородный Лорд нацепил снисходительную усмешку. Впрочем, улыбка его растаяла, когда стало ясно, что толпа куда скорей расступается перед Девами. Им не приходилось расчищать дорогу тумаками; Мейлан приписал это репутации айильцев как дикарей, — о чем и не преминул заметить во всеуслышание, — и нахмурился, не дождавшись ответа от Ранда. Тот же отметил для себя другое. Теперь, когда рядом с ним ехал тайренец, приветственных кличей больше не слышалось.

Королевский дворец Кайриэна располагался на самом высоком в городе холме, точно в центре, и был он темным, приземистым, угловатым и массивным. На самом деле трудно было определить, есть ли тут холм: многоэтажный дворец стоял на облицованных камнем террасах, так что холма и видно-то не было. Высокие, обрамленные колоннадами портики и галереи, вытянутые узкие окна высоко над землей нисколько не оживляли строгий вид дворца, будто окоченевшего в суровости; ярусы серых уступчатых пирамидальных башен располагались с поразительной точностью. Улица перешла в длинный широкий пандус, ведущий к высоким бронзовым воротам, а потом разлилась огромной квадратной площадью внутреннего двора, где неподвижными статуями, с наклоненными под единым углом копьями замерли шеренги тайренских солдат. Еще больше их виднелось на выходящих во двор каменных галереях.

При появлении Дев по рядам пробежала рябь шепотков, но ворчание очень быстро стихло, сменившись скандированием:

— Слава Возрожденному Дракону! Слава Лорду Дракону и Тиру! Слава Лорду Дракону и Благородному Лорду Мейлану!

Глядя на лицо Мейлана, можно было подумать, что все эти кличи для него полная неожиданность.

Тут подбежали с чеканными золотыми лоханями и белыми льняными полотенцами облаченные в темное слуги — первые кайриэнцы, которых увидел во дворце Ранд. Юноша перекинул ногу через высокую луку седла и соскользнул наземь. Подбежали другие слуги, приняли поводья. Ранд воспользовался предлогом умыться с дороги холодной водой и предоставил Авиенде самой слезать с коня. Рискни он помочь ей, все могло кончиться тем, что они оба растянулись бы на плитах мостовой.

Не дожидаясь распоряжений, Сулин отобрала двадцать Дев, чтобы сопровождать Ранда во дворец. С одной стороны, он был рад, что она не окружила его всеми имевшимися в наличии копьями. С другой стороны, хотелось бы, чтобы среди этих двадцати не было Энайлы, Ламелле и Сомары. Оценивающие взгляды, которыми они его наградили — особенно Ламелле, худощавая, с тяжелой челюстью и темно-рыжими волосами женщина лет на двадцать старше его, заставили юношу скрипнуть зубами, но он старался ободряюще улыбаться. Должно быть, Авиенда каким-то образом ухитрилась у него за спиной перемолвиться несколькими словечками с ними или с Сулин. Видно, с Девами ничего не поделаешь, мрачно подумал Ранд, кинув слуге полотенце, но чтоб мне сгореть, если тут есть хоть одна айилка, которая не узнает, что Кар'а'карн — это я!

У подножия широкой серой лестницы, ведущей вверх со двора, Ранда приветствовали прочие Благородные Лорды, все в многоцветных шелковых кафтанах с атласными полосками и в отделанных серебром сапогах. Было ясно: никто из них не знал, что Мейлан отправился встречать Ранда, пока это не стало свершившимся фактом. Ториан, с лицом как картофелина, необычно вялый для столь грузного человека, обеспокоенно нюхал надушенный платок. Гуам, плешь которого еще больше бросалась в глаза из-за напомаженной бородки, сжимал кулаки величиной с добрый окорок и злобно косился на Мейлана, даже кланяясь Ранду. Острый нос Симаана будто подрагивал от гнева; Мараконн, мужчина с редкими в Тире голубыми глазами, поджал тонкие губы — они будто исчезли. С узкого лица Геарна не сходила улыбка, он неосознанно теребил мочку уха, что обычно случалось в гневе. Лишь Араком, стройный, как клинок, не выказывал никаких эмоций, однако он почти всегда хорошо скрывал гнев и копил его, пока не наступало время выпустить пар. Тогда он взрывался в один миг.

Просто грех было упустить столь удачно подвернувшуюся возможность. Мысленно благодаря Морейн за преподанные уроки — куда проще и легче обвести дурака вокруг пальца, говаривала она, чем сбить его с ног, — Ранд сердечно пожал пухленькую ладошку Ториана, похлопал по плечу Гуама, вернул Геарну улыбку с равной долей теплоты — так впору улыбнуться близкому товарищу. Молча кивнул Аракому, одарив того многозначительным взглядом. Симаана и Мараконна Ранд почти проигнорировал, бросив на каждого всего один взгляд, равнодушный и холодный, как пруд глубокой зимой.