Время для жизни - taramans
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«О женщины! Вам имя – вероломство!».
- Ну как нравилась… ну да, нравилась, - он вроде как грустно вздохнул, - а поругались… я ей в общем… сказал, что эти песни… ну – которые тебе понравились, на концерте ты будешь петь! Вот и… поругались!
Лиза удивленно смотрела на него:
- Вань! Ты правда хочешь, чтобы я их пела?
- Ну да, конечно! У тебя так здорово получается! – говорил это Косов вполне искренне.
Она, улыбаясь, задумавшись, пошла дальше, потянув и его.
- Говоришь… не понравилось это Вареньке? – покачала головой.
- Ну да… не понравилось. Она даже… в общем…
- Соблазняла тебя поди? – Лиза смотрела на него.
- Ну как сказать… можно и так… Ну так, что-то такое намекала, что, дескать, отношения… там.
- Ой, телок! Ой, мальчишка! Она же тебя… охмуряла просто! – «ну вот! так, да! давай, пожалей меня!», - Она же… просто обманывает тебя! Опять вокруг пальца обведет! Оставит мальчонку… без сладкого! – Лиза засмеялась.
«А ты – не обведешь?».
Он хмыкнул и посмотрел на Лизу:
- Да вот… кто-то тоже… что-то обещал! И что? И – ничего!
Женщина смутилась, но – ненадолго!
-Вань! А на «пионерском расстоянии» — это как? – «с темы уходишь, да? ну – ожидаемо!».
- Да как, как?! Когда даже за руки – и то нельзя браться, а уж под руку взять – верх разврата!
Она засмеялась:
- Верх разврата?
- А вот ты сейчас – не боишься так со мной идти, под руку? А то – вдруг кто из знакомых встретиться?
- А я уже давно на все эти сплетни… махнула рукой! Если люди захотят, то и наплетут всякое! Даже про монашек в монастыре, и то…
«Ну вот… так-то – лучше! Идет, улыбается!».
Когда они подошли к дому Лиды, уже довольно сильно стемнело. Дом был небольшой, но – ухоженный пятистенок, с большой застекленной верандой.
- Вань! Тут нужно руку вот так перекинуть через воротца, там крючок есть, снять с него, а то не откроется.
Он поднялся на цыпочках, нашарил крючок и открыл калитку.
— Это кто там фулюганит? Я вот сейчас людей кликну! – послышалось от соседнего дома.
Лиза что-то с досадой пробормотала, что-то вроде «вот же носит черт перечницу старую!».
- Степанна! Это я, Лиза! Меня Лида попросила ходить, печки топить, пока они в отъезде! Не узнала, что ли?
- Так как жа тут узнаш? В патемках-та? Лиза, ты что ли? Ага-ага! Печки, значит? Ну, добре! А с табой ета кто ишшо?
Лиза опять чертыхнулась негромко:
- Да провожатого взяла! Знакомый мой! А то назад-то идти по темну – боязно! – и она сжала его руку, чтобы молчал.
«Ну а что мы? Мы – молчим!».
- Да, да… то верно! Темно, да боязно! Ну и праильна, чё там! Дело-та… маладои, ну! Ну, как грицца, Бог в помащь, Лизанька! Бог в помащь! – за соседским забором кто-то заперхал, как подавился.
Зайдя в ограду, Лиза повернулась к нему и, прижавшись, прошептала:
- Ну вот, видишь! А ты говоришь – сплетни, сплетни! Вот так оно и бывает!
Он, обняв ее за талию, зашептал горячо в ушко, чуть виднеющееся под беретом:
- Так, может так и надо? Ну чего уж тут пустые сплетни разводить? Пусть уж будут – полными, эти сплетни, а?
Она тихо засмеялась:
- Вань! Ты так дышишь мне в ухо… щекотно!
Косов попытался поймать ее губы своими, но не преуспел – женщина отстранилась, уперлась рукой ему в грудь:
- Ты не забыл? Мы печки сюда пришли топить!
- Так одно другому – не помеха!
- Ишь ты быстрый какой! Охолонись! Отпусти, Вань…
Они, сняв замок с дверей веранды, прошли в дом. Лиза, нащупав на стене выключатель, зажгла свет, резанувший им по глазам. Когда Иван проморгался, она уже сняла пальто и берет, вешала их на вешалку у дверей.
Он огляделся. Небольшая, но уютная кухонька. Стол у окна, задвинутые под него табуретки. Большая печь у другой стены. Деревянный тумбовый стол и навесной шкафчик над ним. За печью – рукомойник. Сразу и не заметил, что на плите печи лежит большой полосатый кот. Нет, не так – на плите печи ВОЗЛЕЖИТ! Да, именно – возлежит! Большой, даже огромный пушистый, полосатый – КОТЯРА!
Как будто только что услышав их, кот нехотя повернул голову и спросил:
- Моу? – довольно утробно, но этак - вальяжно! Типа – «Ну что – пришли?».
Потом этот… «тигр» поднялся и потянувшись, сел на задницу.
- М-а-а-а…, - уже не вальяжно, а вопросительно, даже – требовательно!
«Принесла рыбкаф? курачкаф?».
- Тиша! Тишенька! Соскучился, да? Замерз, поди, проголодался? Бедненький, хороший мой! – Лиза начала наглаживать-натискивать «зверюгу».
«Ну вот как они это делают? И зачем? Ну какой там – замерз? С такой шерстью никакой шубы на хрен не надо, на снегу можно спать! А про «проголодался» - так с такой «хлеборезкой», он еще месяц может поститься! Без ущерба для здоровья!».
Лиза продолжала нажулькивать котяру, чего-то ему негромко напевая-бормоча на ухо. Тот наклонив голову, изредка что-то «мявкал» так же негромко в ответ.
«Мыр… ма-а-а… мя-я-а!» - типа, да! И намерзся, и наголодался! Чуток только до смерти осталось!
Вообще-то Косов, а ранее и Елизаров, четвероногих любил. И котовских, и псинок! Но вот коты, а тем более – кошки! Они же только позволяют себя любить. В доме или квартире – они главные! Вокруг них все вертится, такой… котоцентричный мир.
Собаки все же честнее. Они любят или не любят – в открытую, душа – нараспашку. Если так посудить, по характерам и эмоциям, собаки – это мужчины, кошки – это женщины!
- Иван! Ну чего ты стоишь? Нужно принести дров и затапливать печь. А я пока Тишу накормлю!
Услышав планы Лизы, кот всем своим видом показал – да, вот правильные приоритеты в жизни любого нормального человека! И даже в подтверждении этого, прилег снова на плиту – «Лапки совсем не держат!».
- Г-к-х-м… Лизонька! Я готов на любые подвиги ради твоих красивых глаз, и не менее красивых ножек, но – вот незадача! Я вообще не представляю, где и что брать!
- Точно! – хлопнула себя по лбу женщина, - Сейчас! Тишенька!
