Нож сновидений - Роберт Джордан

Майгдин, пошатываясь, миновала Кингуина, потирая бедро.

– Он ущипнул меня! – Ее голос хрипел, но в нем отчетливо слышалось негодование. Фэйли почувствовала укол… Нет, не ревности. Конечно же, нет. Проклятый мужчина щиплет всех женщин подряд. Это не Перрин.

Поморщившись, она передала горничной воду, и Майгдин торопливо прополоскала рот, после чего жадно припала к меху. Сейчас ее волосы золотились не так, как раньше, локоны слиплись от пота и покрылись пылью, как и ее лицо. Сейчас девушку едва ли можно было назвать хорошенькой.

Из горы обломков появилась мрачная, как туча, Аррела – она тоже потирала рукой мягкое место. Но девушка тут же схватила бурдюк, предложенный Алдином. Высокий молодой амадиец с мощными плечами скорее походил на воина, чем на счетовода, которым, собственно, и являлся. Он неотрывно смотрел, как Аррела пьет. Она не особенно жаловала этого мужчину, но Алдин отказывался смириться с тем, что она вряд ли согласится выйти за него замуж. Следом показалась Ласиль – тоже потирая бедро! – и Джорадин вручил ей другой мех, ласково проведя пальцем по ее щеке. Перед тем, как отхлебнуть, девушка одарила его улыбкой. Значит, она уже прокладывает себе путь обратно под его одеяло. На случай, если Ролан станет упорствовать и не отпустит их. По крайней мере, Фэйли так решила.

Наконец, мимо Кингуина прошествовала Аллиандре. Ни один жест не выдавал случившегося с ней, однако ледяная ярость, явственно читавшаяся у нее на лице, говорила о многом. Кингуин сделал шаг назад и подождал, пока Ролан не слезет с опасной груды обломков.

– Миледи, – обеспокоенно окликнула Аравин. Обернувшись, Фэйли увидела, как круглолицая женщина садится на камни мостовой и кладет голову Майгдин себе на колени. Веки Майгдин трепетали, но глаза оставались закрытыми. Губы вяло шевелились, – бедняжка что-то невнятно бормотала.

– Что случилось? – Фэйли мгновенно оказалась рядом и опустилась на колени.

– Я не знаю, миледи. Она пила так, будто собралась опустошить мех с водой, и вдруг зашаталась. В следующий миг она упала. – Аравин всплеснула руками.

– Наверное, она слишком устала, – предположила Фэйли, приглаживая перепачканные волосы девушки и стараясь не думать, как они будут вытаскивать ее из лагеря, если та не сможет идти самостоятельно. – Она спасла нас, Аравин.

Амадийка серьезно кивнула.

– Я спрячу тебя где-нибудь до наступления ночи, Фэйли Башир, – сообщил Ролан, застегивая последнюю пряжку на ремнях, крепивших чехол для лука. Шуфа коричневого цвета он уже успел обернуть вокруг головы. – Потом отведу тебя в лес. – Взяв у Джорадина три коротких копья, он просунул их под ремни на спине так, чтобы их длинные наконечники, поблескивая на солнце, возвышались у него над головой.

Фэйли чуть не лишилась чувств подле Майгдин. Значит, не нужно будет ничего скрывать от Перрина. Нет, сейчас нельзя давать волю слабости.

– Наши припасы, – начала она и, судя по всему, звук ее голоса стал последней соломинкой, – здание издало громкий стон и с диким грохотом обрушилось, заглушив на мгновение взрывы в небе над лагерем.

– Я позабочусь о том, чтобы у тебя было все необходимое, – пообещал ей Ролан, надевая на лицо черную вуаль. Джорадин подал ему еще одно копье и щит, который он зацепил за рукоять ножа, висящего на поясе. Завершив все приготовления, Ролан схватил Фэйди за руку и заставил встать на ноги. – Нужно торопиться. Я не знаю, с кем мы сегодня танцуем танец с копьями, но Мера’дин не станут упускать возможности сделать несколько па.

– Алдин, ты понесешь Майгдин? – только и успела крикнуть Фэйли, прежде чем Ролан зашагал, увлекая ее за собой.

Она оглянулась через плечо и увидела, как Алдин поднял безвольную Майгдин. Джорадин сгреб за руку Ласиль, ухватив запястье девушки так же крепко, как Ролан – ее. Трое Безродных шли впереди толпы одетых в белое мужчин и женщин. И одного мальчика. Тэрил семенил с мрачным выражением на лице. Нащупав в рукаве нож, – что оказалось нелегкой задачей, если учесть, что мощная рука Ролана сжимала ее кисть, – Фэйли сомкнула пальцы на заостренной рукояти ножа. Что бы там ни происходило за стенами, этот клинок может сослужить верную службу еще до заката.

Перрин несся по улице лагеря, вьющейся среди палаток. В поле его зрения никто не двигался, но сквозь рев взрывающихся огненных шаров и треск молний прорывались и другие звуки сражения. Скрежет металла о металл. Крики умирающих и крики убивающих. Людские вопли. Кровь из раны на голове стекала по левой щеке, еще он чувствовал, как она сочится из правого бока, где его зацепило копье, и из левого бедра, где другое копье вошло глубже. Но не вся кровь на нем – его собственная. В проеме низкой темной палатки появилось лицо, но сразу исчезло. Детское личико, испуганное, уже не первое за сегодняшний день. Шайдо отходили так быстро, что порой даже бросали детей. И, похоже, потом эти дети могут стать серьезной проблемой. За палатками, менее чем в сотне шагов, высились ворота. За ними – крепость и Фэйли.

Двое Шайдо в вуалях выскочили с копьями наперевес из-за грязно-коричневой палатки. Но не на Перрина. Они смотрели куда-то влево. Не сбавляя шага, он ринулся на них. Оба были выше него, но Перрин на полном ходу сбил их с ног и дрался, уже падая на землю. Его молот врезался в подбородок одного, а кинжал наносил удар за ударом второму, – каждый раз клинок входил глубоко в тело. Молот взлетел и опустился на лицо первого, разбрызгивая кровь, поднялся и опустился снова, а другая рука продолжала работать кинжалом. Аийлец с размозженным лицом дернулся, когда Перрин, наконец, поднялся на ноги. Другой же лежал, глаза неподвижно смотрели в небо.

Боковым зрением Перрин заметил движение и резко отклонился вправо. Как раз в том месте, где секундой раньше находилась его шея, просвистел меч. Меч Айрама. Бывший Лудильщик был весь изранен. Запекшаяся кровь, словно необычная маска, покрывала половину его лица, а в красной полосатой куртке зияли пропитавшиеся кровью прорехи. Глаза остекленели, словно у трупа, но мужчина рвался продолжать танец с мечом. От него пахло смертью. Смертью, которую он ищет.

– Ты спятил? – прорычал Перрин. Сталь ударилась о сталь, когда он поймал меч бойком молота. – Что ты творишь? – Он отбил следующий удар, постаравшись зацепить противника, и едва успел отскочить, получив порез под ребра.

– Пророк все мне объяснил, – голос Айрама звучал так, словно парень находился в трансе, но клинок двигался с текучей легкостью, так что Перрин едва успевал встречать его молотом, либо парировать кинжалом, отступая все дальше и дальше. Оставалось надеяться, что он не споткнется о растяжку палатки или не упрется в стену. – Твои глаза. Ты – Отродье Тени. Он все мне объяснил.