Человечество: История. Религия. Культура Первобытное общество Древний Восток - Константин Владиславович Рыжов

нарушали отношения между людьми, извращали принцип Неба и Земли – человек благороднее всего. Ханьская династия снизила земельный налог до 1/30 урожая, но военный налог платили даже старики. Сильные захватили разделы полей насилием и обманом: на словах налог равнялся 1/30, а по существу – половине урожая. Отцы, дети, мужья и жены работают на земле круглый год, а то, что они получают, не хватает на пропитание. Поэтому у собак и коней богатых остаются излишки проса и гороха. Они (богатые) высокомерны и развратны, а бедные не доедают отрубы и подонки и от бедности совершают преступления. Все они, и бедные и богатые, погрязли в преступлениях, а наказания не применяются…» Теперь со всем этим необходимо было покончить. И Ван Ман писал далее: «Я ввожу изменения: все поля, и частные и государственные, отныне именовать «царскими полями», а рабов и рабынь – «частнозависимыми». Всех их (то есть и землю и рабов) нельзя ни продавать, ни покупать… все безземельные соседи и общинники должны получить землю по данному указу».

Острие реформы было направлено против «сильных домов», сосредоточивших в своих руках большую часть земельного фонда страны. Конфискованные у зажиточных землевладельцев излишки земель отходили государству и предназначались для распределения между безземельными бедняками (арендаторами, клиентами, а то и просто рабами в домах могущественных деревенских кланов). Будь у Ван Мана больше времени, он, возможно, дождался бы благоприятных результатов своих преобразований. Но земельная реформа была для него только средством и способом приблизиться к другой цели – значительному усилению центральной власти и роли государства во всех сферах жизни. А меры, предпринятые им для этого, оказались настолько непопулярными, что свели на нет все положительные моменты преобразований. В 10 г. Ван Ман возродил потерявшие силу государственные монополии на вино, соль, железо, чеканку монеты, дополнив их некоторыми другими (например, монополией на рыбные промыслы). Затем была введена, так называемая, система «пяти цзюнь и шести гуань», в результате чего был установлен государственный контроль над ремеслом, торговлей и проведено уравнение цен. Каждый квартал от имени императора устанавливались стандартные цены на основные виды товаров и строго запрещалось делать запасы для спекуляции. Эти меры сопровождались проведением кардинальной денежной реформы. Старые деньги аннулировались. Вместо них вводились новые. (Всего за 19 лет своего правления Ван Ман провел пять денежных реформ. Целью их, очевидно, было лишить «сильные дома» накопленных ими богатств – поскольку старые деньги не принимались, а переливать их в монеты нового образца категорически запрещалось, то все их сбережения должны были превратиться в ненужный хлам. Но в не меньшей мере денежная политика Ван Мана ударила по мелким землевладельцам и ремесленникам, которые в мгновение ока оказались разорены). Против нарушителей установленных порядков вводились суровые наказания, напоминавшие своей жестокостью худшие времена правления легистов в эпоху империи Цинь. Особенно безжалостен Ван Ман был к тем, кого уличали в незаконном производстве денег. «У тех, кто осмелиться заниматься противозаконной отливкой монеты, – говорилось в императорском указе, – конфискуется имущество и сами они становятся государственными рабами вместе с четырьмя соседями, которые знали об этом, но не донесли».

Эти предписания не были пустой угрозой. С первых месяцев своего правления Ван Ман постарался показать, что время, когда императорские законы можно было не исполнять, безвозвратно отошли в прошлое. Неотвратимость наказания для всех правонарушителей была важнейшей частью созданного им государственного порядка. В «Истории Ранней династии Хань» говорится о неуклонном исполнении процитированного выше указа: «Люди, нарушившие запрет об отливки монет, в числе пяти соседских семей подвергались аресту, конфискации имущества и становились государственными рабами. Сотни тысяч мужчин в клетках для преступников, их жен и детей шли пешком с бряцавшими на шее цепями и предавались начальникам, ведавшим отделкой монет». Государственные рабы, количество которых выросло в несколько раз, широко использовались на работах в государственных рудниках и мастерских. Однако политика эта таила в себе большую опасность, которую Ван Ман едва ли ясно осознавал – вступив на путь ужесточения государственного контроля, император должен был все больше сил отдавать расширению и укреплению бюрократической системы – количество чиновников в его царствования значительно возросло, и как следствие – непомерно выросли государственные расходы. Чтобы изыскать дополнительные средства, Ван Вану поневоле приходилось увеличить налоги и вводить новые подати с различных категорий населения.

В конечном итоге, вместо того чтобы способствовать возрождению империи, преобразования Ван Мана привели ее к окончательной гибели. Всеобщее разорение дошло до того, что «богатые не могли прокормиться, а бедные умирали». По свидетельству современников, «земледельцы и торговцы лишились своих занятий, продукты и товары гибли, народ стонал и плакал на базарах и дорогах». Чтобы сбить волну недовольства императора спровоцировал войну с хунну. Но тяготы военного времени только усугубили и без того непростое положение государства. Решающую роль в судьбе Ван Мана сыграла грандиозная природная катастрофа: в 11 г. своенравная Хуанхэ изменила свое русло, что привело к гибели сотен тысяч людей, затоплению полей, разрушению городов и поселков. Хотя причина этого несчастья крылась в том, что в годы упадка Западной Хань за руслом реки перестали следить и оно быстро заилилось, большинство китайцев восприняло этот катаклизм как знак Неба, которое таким образом выразило свое неприятие нововведениям Ван Мана. Император должен был публично покаяться и в 12 г. отменить большую часть своих указов. Купля-продажа земли вновь была разрешена. Однако эта мера уже не могла остановить развал экономики, а породила только новый хаос и разброд. Недовольные взялись за оружие, в стране началось восстание.

Поначалу это были стихийные выступления, которые удавалось успешно подавлять. Но с каждым годом количество мятежников увеличивалось. Когда Ван Ман спросил одного из приехавших в столицу провинциальных чиновников о причинах происходящего, тот отвечал: «Все говорят, что страдают от множества запрещений, из-за которых нельзя пошевелить рукой. Полученного от работы не хватает на уплату налогов и поборов. Люди закрывают двери, ни с кем не общаются и все равно попадают в тюрьму как сообщники обвиненных в выплавке монеты и хранении меди, согласно закону о круговой поруке пяти соседей за преступление одного из них. Начальники замучили народ. От бедности все уходят в разбойники». Вместо того, чтобы сделать выводы из этого донесения и смягчить наказания, Ван Ман в гневе уволил посланца и велел своим генералам подавить мятежи. По своему обычаю он постарался расправиться с недовольными при помощи жестоких репрессий. Казни и пытки стали обычным явлением. По свидетельству современников, «весной и летом восставших четвертовали на городских базарах, люди трепетали от ужаса и только переглядывались, не смея говорить». Но эти меры не привели к