Принципы экономической науки - Альфред Маршалл

§ 3. Найдется немного авторов нового времени, которым удалось постичь блестящую оригинальность Рикардо в такой же степени, как Джевонсу. Однако он, кажется, судил и о Рикардо, и о Милле слишком резко и представлял их теории более узкими и менее научными, чем они есть в действительности. И его высказывание: "Многократные размышления и исследования привели меня к довольно новому выводу, что стоимость всецело зависит от полезности" ("Theory", p. 1.), вероятно, до известной степени объясняется его желанием подчеркнуть ту сторону стоимости, которую названные авторы осветили недостаточно. Это его положение представляется не менее однобоким и частным и намного более ошибочным, чем положение Рикардо о зависимости стоимости от издержек производства, на которое он со своим беззаботным немногословием часто соскальзывал, но он всегда считал его не более чем элементом теории, остальную часть которой он пытался объяснить.

"Чтобы получить удовлетворительную теорию обмена,— продолжает Джевонс,— необходимым следствием которой являются обычные законы спроса и предложения, мы должны лишь тщательно выявить естественные законы изменения полезности в зависимости от количества товара, которым мы обладаем... Часто оказывается, что стоимость определяется трудом, но только косвенно — через изменение степени полезности путем расширения или ограничения предложения". Как мы сейчас увидим, последнее из этих двух положений высказывалось ранее Рикардо и Миллем, и почти в такой же вольной и неточной форме, однако первое из них они бы не приняли, поскольку, хотя они и считали естественные законы изменения полезности слишком очевидными, чтобы объяснять их подробно, и признавали, что издержки производства не оказывают никакого влияния на меновую стоимость, если не изменяют массу товаров, брошенных производителями в продажу, их теории доказывают, что все верное для предложения mutatis mutandis верно и для спроса и что если полезность товара не влияет на массу товара, изымаемую покупателями с рынка, то она не оказывает никакого воздействия и на его меновую стоимость. Давайте сравним цепь причинных связей, выражающих главную позицию Джевонса во втором издании его работы, с выводами Рикардо и Милля. Он пишет (р. 179):

"Издержки производства определяют предложение.

Предложение определяет конечную степень полезности.

Конечная степень полезности определяет стоимость".

Если эта цепь причин действительно существует, не будет большого греха в том, чтобы опустить промежуточные ступени и сказать, что издержки производства определяют стоимость, поскольку если А есть причина В, которая является причиной С — причины 3d, то А является причиной D. Однако подобного ряда причин не существует.

Прежде всего можно указать на двусмысленность терминов "издержки производства" и "предложение", которой Джевонс обязан был избежать с помощью технического аппарата полуматематических выражений, содержащихся в его построениях, и которой нет у Рикардо. Более серьезные возражения вызывает его третье положение. Цена, которую различные покупатели уплачивают за товар на рынке, определяется его конечными полезностями для них не единственно, а вместе с величинами покупательной силы, вытекающими из положения тех или иных покупателей. Меновая стоимость товара одинакова на всем рынке, но конечные степени полезности, с которыми она корреспондирует, на любых двух частях рынка различна. Надо полагать, Джевонс ближе подбирается к основам меновой стоимости, когда в анализе определяющих ее причин выражение "цена, которую потребители еще согласны уплатить" заменяет выражением "конечная степень полезности", которое в нашем рассмотрении концентрируется в термин "цена предельного спроса". Когда, например, он описывает (второе издание, р. 105) меновую сделку между "одним торгующим субъектом, владеющим только зерном, и вторым, владеющим только мясом", он дает диаграмму, на которой одна линия показывает приобретение "лицом" "полезности", а другая — потерю им "полезности". Но это не то, что случается в действительности: торгующий субъект — не такое "лицо", он отдает товары, представляющие равную покупательную силу, но очень разную полезность для покупателей.

Джевонс, правда, сам осознает это и согласует свой анализ с жизненными фактами с помощью ряда дополнений, фактически заменяющих "полезность" и "бесполезность" "ценой спроса" и "ценой предложения", однако улучшенные таким образом, эти понятия в значительной степени теряют свою агрессивную направленность против старых теорий, и тогда — если строго придерживаться четких границ в литературной интерпретации их обоих — старые объяснения, хотя и не вполне точные, окажутся, по-видимому, ближе к истине, чем те, которыми намеревались заменить их Джевонс и некоторые его последователи.

Однако самое большое возражение против формализованного изложения его главной концепции состоит в том, что оно представляет цену предложения, цену спроса и количество произведенного товара не как взаимно определяющие друг друга (в рамках воздействия на них и прочих условий), но как определяющие друг друга последовательно. Он представляет их как три шара —А, В и С,— положенные в одну чашку; вместо того чтобы сказать, что их взаимное расположение по отношению друг к другу определяется силой тяготения, он сказал, что А определяет В и В определяет С. Кто-нибудь еще с таким же правом может сказать, что С определяет В и В определяет А. И в ответ Джевонсу можно построить даже еще менее неправильный ряд и, изменив порядок его посылок, сказать:

полезность определяет количество товара, которое следует предложить на рынке;

количество товаров, которое должно быть поставлено на рынок, определяет издержки их производства;

издержки производства определяют стоимость, поскольку этот ряд определяет цену предложения, позволяющую производителям продолжать работу.

Вернемся теперь к теории Рикардо, которая — хотя она несистематична и уязвима для критики - представляется в принципе более философской и близкой к реальной действительности. В уже цитировавшемся письме к Мальтусу он пишет: "Когда г-н Сэй утверждает, что стоимость товара пропорциональна его полезности, он не указывает точно, что такое стоимость. Это утверждение верно, если только покупатели регулируют стоимость товара: тогда мы действительно можем ожидать, что все люди согласятся дать за товар цену, пропорциональную их оценке товара. Однако, как мне представляется, суть состоит в том, что покупатели меньше всего участвуют в регулировании цены, все определяется конкуренцией продавцов, и, хотя покупатели в самом деле могут быть склонными дать за железо больше, чем за золото, они не в состоянии это сделать, так как предложение регулируется издержками производства... Вы говорите, что стоимость регулируется спросом и предложением [sic]; это, я думаю, означает не сказать ничего, а причина та, которую я указывал в начале этого письма; именно предложение регулирует стоимость, а само предложение регулируется издержками производства. Денежное выражение издержек производства дает нам стоимость как труда, так и прибыли". (См. с. 17—36 прекрасного издания этих писем д-ром Бонар) И вновь в его следующем письме: "Я не спорю, спрос влияет и на цену зерна, и на цены всех остальных товаров, но предложение следует за ним по пятам и быстро берет власть управлять ценами в свои [sic] руки и в процессе этого управления он определяется издержками производства".