Оскал Фортуны-2. Под несчастливой звездой. - Анастасия Анфимова

До полного наступления темноты по улице прошло еще с пяток горожан, но ни один даже отдаленно не походил на бегемотообразного мождея. Когда утомленное солнце угасло, юноша освободил меч, спрятав его под одеяло, припас веревки и осмотрел посох.

Вновь потянулись часы ожидания. Как ни старался Алекс сосредоточиться на предстоящем захвате более сильного противника, но в голову сами собой пробирались непрошенные мысли:

"Может бросить все, и уйти одному? Вдруг её уже и в живых нет? Да и кто мне эта Айри? Так случайная встречная. Одну такую уже спасал, и что?"

Парень тяжело вздохнул, чуть поменяв положение тела.

"А разве плохо, что у Сайо теперь семья? Мать, дядя, брат, отчим. Или было бы лучше, окажись она на плахе?"

Александр засопел.

"Я не солнышко, всех не обогрею!"

"Разве одна девчонка — это все? Я помогу ей, она поможет мне добраться до Нидоса. Откопаем заначку. Первое время с голоду не умрем".

Со стены прямо на него спрыгнула кошка и, испугавшись, бросилась прочь. Юноша насторожился. Асиона частенько предупреждала его об опасности через своих священных животных. Глаза Алекса привыкли к темноте, и он хорошо видел пустынную улицу.

Вдруг из переулка, спускавшегося к реке, послышался шум. Алекс перехватил посох поудобнее. Из-за угла показалась стройная фигура молодого человека. Он торопливо пробежал мимо, даже не заметив его.

"Праздник, свидание, любовь", — усмехнулся Александр, глядя ему вслед.

Перевалило далеко за полночь, когда в конце улицы появился массивный черный силуэт. Судя по размерам и уверенной походке этот тот, кого он ждал с таким нетерпением.

Обнаженный клинок у стены, посох в руках, веревка рядом, кинжал за поясом.

Мождей тяжело переставлял ноги, что-то бормоча себе под нос. Стараясь производить как можно меньше шума, юноша привстал, опираясь на одно колено.

— Господин Аататам? — слабым голосом спросил он, когда стражник оказался напротив.

— Что? — вздрогнул мождей.

— Вы господин Аататам? — повторил Алекс.

— Ну да! — стражник развернулся и упер руки в бока. Он набрал в грудь воздуха, собираясь еще что-то сказать, но тут конец посоха ткнул его в пах, затопив сознание дикой болью.

Парень вскочил, нанес удар по лбу. Туша мождея без звука рухнула в пыль, скребя ногами. Не теряя ни секунды, Александр подскочил и ударил ребром ладони за ухо. Стражник обмяк. Подхватив веревку, юноша стал опутывать ей бесчувственное тело.

Руки за спину, петля на шею, то же самое и с ногами. Опыт, полученный при захвате писца, пришелся очень кстати. Хотя худосочный Джедефайх мало походил на зверообразного мождея. Теперь осталось расстелить одеяло, перекатить на него тяжеленную тушу и отволочь к реке.

— Ох, тяжелая это работа, по улице тащить бегемота, — пыхтел Алекс, ухватившись за угол одеяла и упираясь пятками в песок, перемешанный с мусором и кусочками глины. Только бы ткань выдержала! Как ни старался он двигаться бесшумно, этого, увы, не получилось. Кроме связанного мордоворота, весившего не меньше центнера, пришлось тащить оружие, сумку и посох.

Юноша уже видел реку, когда тишину нарушила какая-то собачонка. Визгливый, скандальный лай вырвался из-за соседней ограды и заметался по ночным улицам. По стайному инстинкту к нему охотно присоединились голоса в разных концах города.

Александр скрипнул зубами, подкатил тушу мождея к стене, сунул кинжал за пояс и подошел к двери, за которой истерически бесновался древнейший друг человека. Вылив на себя еще немного вонючего пива, парень прислонился к стене и стал ждать, когда эти горлодеры успокоятся. Но собака исправно отрабатывала свой хлеб.

Послышались шаркающие шаги, мелькнул тусклый свет.

— Заткнись, дура! — крикнул кто-то. Добросовестный страж обиженно замолк.

Открылось окошечко в двери.

— Кто тут? — спросил пожилой мужчина.

— Никого, — заплетающимся языком ответил Алекс. — Я один.

Келлуанин распахнул калитку. Юноша сидел, широко расставив ноги и задумчиво рассматривая почти пустой бурдюк.

— Пошел вон отсюда, пьяница! — рявкнул келлуанин.

— Никак, — Александр развел руками. — Не могу.

— Вот я тебя… — мужчина замахнулся палкой.

Александр тяжело встал на четвереньки и пополз прочь.

— И чтобы я тебя здесь больше не видел! — гремело ему вслед. — Пьяная морда.

"На себя бы поглядел, — обиженно подумал парень, поднимаясь и отряхивая колени. — Страшный, как моя жизнь".

Собачка хотела продолжить концерт, но келлуанин грозно прикрикнул:

— Молчи, убью!

Осознав меру человеческой раздражительности, псина умолкла, и Алекс вернулся к прерванному занятию. За время его отсутствия мождей пришел в себя и предпринял энергичные попытки к освобождению. Он мычал, дергался, но лишь сильнее затягивал петлю на горле. Опасаясь за сохранность пленника, юноша даже несколько ослабил её.

— Сдохнешь еще раньше времени, — пробормотал он себе под нос и, не обращая внимания на протесты, продолжил транспортировку.

Притащив бешено вращавшего вытаращенными глазами Ататама на берег, Александр устроил себе короткую передышку. Глотнул пива из ворованной фляжки и пожевал гусятины.

— Теперь можно и поплавать.

Но, прежде чем отправиться в путь, нужно погрузить в лодку связанного мождея. А это оказалось очень не просто. Пришлось пускать в дело и посох и весла.

— Здоровый, бугай, — тяжело прохрипел Алекс, отталкиваясь от берега.

Почувствовав себя на реке, пленник стал дергаться, раскачивая лодку.

— Утопнешь, дурак! — цыкнул на него парень, но стражник словно его не слышал. Пришлось угостить его рукояткой кинжала по лбу. На какое-то время это помогло.

Ширина Лаума у Абидоса составляла не менее полукилометра, тёк он неторопливо, тем не менее, лодку стало существенно сносить в сторону. Александр стал энергично работать веслом, чувствуя, что начинает уставать.

Он приблизился к противоположному берегу уже в предрассветных сумерках. Долго искал подходящее место, чтобы причалить, пока не наткнулся на маленький заливчик с пологими берегами. Привязав лодку к одинокому кустику, Алекс быстренько пробежался по окрестностям, спугнув тощего облезлого шакала. Убедившись в отсутствии людей, вернулся к лодке. Мождей очнулся и успел обгадиться. Но это обстоятельство нисколько не смутило юношу. Глядя в горящие яростью глаза Аататама, он чувствовал, что дерьма и крови будет еще много.

Потом Александр, надрываясь, волок тушу мождея вверх по склону холма. Вниз он скатился почти самостоятельно. Оставалось затащить его в заросли акации.

— Ну, ты и тяжелый, — проговорил юноша, присаживаясь рядом.

Стражник что-то промычал.

— Вот-вот, — кивнул Алекс. — Такую гору навоза и так далеко нести.

Он снял перекинутую через плечо сумку, порылся в поисках съестного. Нашел початый кусок гусятины, булку и яблоко. Перекусил.

"Пришибить эту мразь не жалко, убийце туда и дорога, — думал юноша. — Но вот добиться правды от него можно только пытками".

Александра передернуло. Он посмотрел на пленника. Тот в очередной раз напряг могучие мышцы, пытаясь разорвать веревки. Глядя на мощные бугры мускулов под смуглой кожей, юноша поежился.

"Силен, одним ударом в гости к Осирсу отправит, — Алекса передернуло. — Надо бы как-нибудь его ослабить?"

Через несколько секунд он уже знал, что делать, и покачал головой: "Ну и живорез был тот старичок, чья тушка мне досталась".

Настучав по брюху пленника посохом, юноша обследовал рощицу, пошумел, спугнув серо-коричневую змеюку, и перекатил мождея в нужное место.

Еще один удар по шее отключил стражника от связи с реальностью. Александр быстро освободил ему руки и привязал их к растущим по сторонам деревьям, после проделал то же с ногами, распяв Аататама на земле.

— Еще немного, — буркнул он очнувшемуся келлуанину, выкапывая ямку под правым запястьем.

Мождей стал дергаться и тут же заработал пяткой в ухо.

— Не мешай!

— Вот теперь готово! — с этими словами юноша глубоко полоснул острым, как бритва, метательным ножом по широкому смуглому запястью, отворяя кровь.

Пленник зарычал, рванулся, стараясь освободиться. Алекс встал, взял посох и хладнокровно ударил его по голени.

— Не дергайся!

Глаза мождея зажглись бешенством, жилы напряглись. Тут же последовали удары в печень и пах.

— Вот ведь здоровый какой, — с завистью покачал головой юноша и сделал еще один надрез. Кровь потекла обильнее.

Он не задавал пленнику никаких вопросов, ожидая, пока тот ослабеет. На миг у Алекса шевельнулась жалость. Но тут же из памяти всплыло расцветавшее улыбкой морщинистое лицо Мермуут, когда он подарил ей плохонький бюстгальтер. Стройная красавица Нефернут, горячо любившая супруга и немного шалившая на стороне, хмурый Гебареф, отец и дедушка. За что погибли эти милые люди, никому не сделавшие зла?