Наследник. Обретение дара - Иван Дмитриев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ну а дальше было дело техники. Пообещав парням покровительство и свою помощь в получение лучшей комнаты, она попросила их проучить непутёвого братца. На что они с огромным удовольствием согласились. Дальше она поймала, свою старую подругу, которая проиграла в прошлом году спор и в категоричной форме потребовала, чтобы она, разыграла небольшую сценку несчастных девушек в опасности.
Проследить, куда идёт парень, опустивший голову и пинающий камни, было самое простое, что она сделала в жизни. Убедившись, что он идёт в сторону озера, она дала отмашку для воплощения своего плана.
Сама же девушку, направилась к полигону у озера, там должен был быть кто-то из преподавателей. Там строили сцену для вечернего концерта посвящения в ученики академии.
Счастливо улыбнувшись, проводив взглядом вышедшего с территории академию парня. Юля направилась в своё общежитие. Нужно было готовиться к вечернему концерту.
* * *
Двое мужчин, сидели в просторном, светлом кабинете. Стеклянный стол, заваленными бумагами, стоявший посередине разделял, гостевую часть кабинета с двумя кожаными диваном и кофейным столиком из обеденного дерева. От рабочей части, заставленными шкафами с огромным количеством книг.
— Знаете Владимир Артурович, ваша семья с каждым днём меня всё больше удивляет, — произнёс Генерал-прокурор, сидевший с бокалом вина напротив реактора Академии Екатерины.
— И чем же, позволите узнать? — оторвавшись от бумаг, произнёс Оболенский.
Он был зол. Всего за несколько часов, Кирилл Борисович отчислил двадцать человек. Ладно бы первый курс, этих не жалко. Но три человека были с пятого, выпускного. Элита академии, приносившие три года подряд, победу на международных турнирах.
— Ваша, прелестная дочурка организует натуральную подставу, для вашего же племянника, ради его отчисления, — хмыкнул мужчина, взболтнув бокал.
— Какого племянника? — в недоумении произнёс Оболенский, вернувшись к подписанию бумаг на отчисление.
— Вашего племянника, который поступил сегодня на первый курс. Парня с рангом силы равному десятке, хотя по документам проходит четвёркой.
В кабинете повисла тишина, а на лице Оболенского читалось непонимание, переросшее в осознание и досаду.
— Перед тем как вы что-то скажете, вспомните, кто я, — хмыкнул Кирилл Борисович, делая большой глоток, осушая бокал. — И вот вам мой совет, осадите свою дочь. Она одной ногой на грани отчисления. А для того чтобывы донесли до неё всю глубину её падения. Я лишаю её права жить на территории академии, и снимаю с неё обязанности старосты курса.
Её подруги, которые участвовали в сегодняшнем представлении, будут также лишены всех благ. Но это она должна будет сказать лично им.
Оболенский, внимательно слушавший речь представителя императора, поджал губы. Спорить с человеком, который по щелчку пальца, убирает и свергает неугодные правительства, поймавший десятки аристократических родов на измене стране, было бы сверх глупости.
Но когда академия была на грани развала. Оболенский попросил помощи у императора. Николай, помог. В своём излюбленном стиле, который был выгоден ему, но помог.
Академия поделилась на две части. Официальная, учебное заведение для элиты и обратная сторона, где обучалась военная элита страны. Люди, которые после выпуска, растворятся по всему миру, занимая высокопоставленные должности.
И хотя Кирилл Борисович, не любил лезть в дела академии. Но нарушения порядкаон не любил всей своей душой. И в первый месяц, когда его назначили в академию, он вывернул с курсов большое трёхсот человек. Не считаясь с фамилией и должностью родителей.
Артур Владимирович Оболенский вздрагивал от всех угроз, которые он получал потом в свой адрес. Через пару месяцев, за которые он пережил несколько покушений и нападений…он пришёл к императору и потребовал, чтобы он осадил своего подчинённого. Объяснив всю нелепость ситуации. Вызвав к себе генерал-прокурора, император смеясь, пересказал проблемы Оболенского.
Кирилл Борисович, выслушав все претензии в его адрес, искренне признал свою вину и пообещал всё уладить.
Семьдесят девять дуэлей. Сорок восемь которых закончились смертью его оппонента. Остальные были или тяжело ранены, или сломали свою шпагу, позорно сдаваясь.
С тех пор, никто и никогда не оспаривал власть мужчины в академии. А все его предложения, которые он иногда высказывал, приносили лишь пользу.
И услышав сейчас, что его дочь, замешена в каких-то странных делах, он не усомнился в её вине.
Было обидно, что по её глупости его сегодня выгнали. Но ладно, парня подберут на выходе. Ему всё равно нужно было вещи забирать из машины после заселения. Куда-нибудь, он его устроит. До следующего года.
— Я поговорю с дочерью. Не волнуйтесь, — кинул Оболенский.
— А я волнуюсь? — фыркнул Кирилл Борисович. — Мне плевать. Тут или говорите вы или говорю я, но уже другой формулировкой. Увидимся на сцене, господин ректор, — шутливо поклонившись он покинул кабинет главы академии.
Решив не тратить время зря, князь направился к дочери.
11. Ректор
Разговор с дочерью вышел очень напряжённым. Когда после часа споров и слёз, что она ничего не сделала, князь надавил на неё, она созналась в своих проступках. Отчего у князя волосы встали дыбом. Тогда, не став дослушивать любимую дочь, Оболенский молча вышел из комнаты и усевшись на ближайшей скамейке на аллее, прикрыл лицо руками. Но резкая боль в сердце, заставила его залезть в карман и достать небольшую баночку. Высыпав пару таблеток на ладонь и с тоской взглянув на них, он закинул их в рот и проглотил. Сморщившись от вкуса, он расстроено подумал, что надо было зайти к коменданту и попросить воды. Было бы не так противно. Посидев несколько минут не двигаясь и убедившись, что сердце больше не стреляет, мужчина вздохнул.
Такого поведения от дочери он точно не ожидал.
Князь столько вложил сил и денег, дабы заполучить парня в клан, а дочь не просто похерила это всё. Она поставила жирный крест на парне.
Где теперь искать парня, Артур Владимирович не представлял. Да ещё и это ненужное внимание от Кирилла Борисовича. Он ведь точно знал, как прошёл вступительный экзамен у парня. Сперва поймал на драке, узнал его вступительные итоги и только потом пришёл к нему с фамилиями отчисленных.
Посмотрев на проходящих мимо него счастливых студентов, спешащих к сцене. Оболенский тяжело вздохнул.
Фонвизин был прав, когда советовал убрать парня вместе с отцом. А не разводить этот цирк с принятием в клан.
Его размышления прервала дочь, вышедшая в обществе понурых подружек.
— Ну что раздолбайки? Счастливы? — хмыкнул ректор академии. — Молчите? Правильно…хоть что-то умное сделаете.
Поднявшись на ноги, Оболенский направился к сцене. Пора провести посвящение.
Сделав пару шагов, князь, схватившись за сердце, рухнул в руки дочери.
* * *
— Вы пошутили? А
