Пэпэла (Бабочка) Часть 5 - Уваров Максимилиан Сергеевич

– Я не принимаю их постоянно. Просто иногда, когда совсем плохо. Мне тут одиноко и скучно. Я устаю после выступлений, и мне совершенно не с кем поговорить, – начал защищаться Илико. – Как только мы встретимся в Венеции, я брошу! Обещаю!

– Сколько времени ты их принимаешь? – снова спросил Дегтярев.

– Полгода, – ответил Илико.

– Да ты с ума… – но связь прервалась, и Илико так и не услышал фразу Дегтярева.

После того разговора настроение Илико совсем испортилось. Он соврал Роману Константиновичу. Жизни без белого порошка он уже не представлял. Стоило ему упустить критическое время принятия очередной дозы, как его тело начинала ломать нудная и тягостная боль, которая проникала в каждую мышцу. В висках стучала кровь, а глаза словно наливались горячим свинцом изнутри.

Илико брел по улице, наталкиваясь на случайных прохожих, а в его голове билась странная мысль: «К черту все! Бросить танцы, уехать куда-нибудь в горы, забраться в маленькую пещеру и сидеть там, пока про меня все не забудут. Устал… хочу тишины! Хочу, чтобы вокруг никого не было. Ни одной души! Только солнце, свежий воздух и одиночество!».

Так размышляя, он дошел до конца какой-то улочки и уперся в дверь в одном из старых обшарпанных домов. Как гласила вывеска, это был дешевый бордель.

– Молодой господин хочет девочку? – спросила его вульгарно размалеванная мадам, сидевшая на потрепанном диване.

– Мальчика, – ответил ей Илико.

– Увы, господин, мальчиков не держим. Может, вы хотите развлечься каким-то особым способом? У нас есть девочки, которые умело пользуются разными игрушками. Или может, господин желает ощутить сладкую боль? – не сдавалась мадам.

– Да! – вдруг оживился Илико. – Я хочу именно этого.

– Тогда фрау Корф вам подойдет! – мадам встала и, обернувшись к Илико, поманила его рукой за собой в полутемный коридор. – Прошу в номер. Надеюсь, у вас найдется двадцать марок?

*Господин что-то желает?

========== Глава 15 ==========

Фрау Корф оказалась полной женщиной лет тридцати пяти, с большой грудью и узкой талией, затянутой в корсет. Переговорив несколько минут с проституткой, Илико без стеснения снял с себя одежду и аккуратно положил ее на стул.

– Может, господин все же пожелает получить удовольствие в виде минета или искусственного члена? – спросила женщина, помогая Илико вдеть руки в ремни, свисающие с потолка.

– Нет, только то, что я просил, – отрезал Илико, поморщившись, когда ремни впились в его запястья.

– Знаете, что мне нравится в моей профессии? – фрау Корф резким движением затянула ремни на щиколотках и, поднявшись, посмотрела ему в глаза.

– Что? – Илико тяжело сглотнул, глядя в прозрачные и холодные глаза женщины.

– Смотреть на мучения таких, как вы, – она прихватила рукой с длинными красными ногтями его за подбородок. – Жадные до власти, денег или успеха. Вы идете по головам, – она разжала пальцы. – Ваша задача – любой ценой достичь цели. Вы забываете о людях, которые вокруг вас. Все они – всего лишь средства, ведущие вас к желаемым вершинам. Но потом… – Корф похлопала Илико по щеке. – Потом вы приходите ко мне. И приходите вы, как правило, чтобы удовлетворить свои странные наклонности, которые скрываете ото всех.

Женщина обошла Илико, разглядывая его красивое стройное тело. Она провела ногтями по крепким плечам, спустилась на спину и впилась ими в упругие ягодицы.

– На самом деле вам нужно только одно… Всем без исключения. Чтобы я выбила из вас остатки совести, которая мешает вам жить, – фрау взяла с небольшого столика плеть с тонкими кожаными ремнями и легонько хлопнула Илико по спине. – Выбила из вас те крупинки человечности, что у вас остались! – она ударила сильнее, и ремни оставили на спине Илико три тонких красных полосы. – Выбила память о тех, кто вас любил и кого вы предали! – следующий удар был еще сильнее, и Илико, не успев приготовиться, тихо охнул. – Выбила память о любви, которая мешала вам идти к своей цели! – и снова удар, от которого Илико выгнулся всем телом и, сжав зубы, зарычал.

Каждый удар плети казался Илико роем пчел, кусавших его спину, плечи и ягодицы. Тонкие кожаные ремни больно жалили его кожу, излечивая душу. Он терпел эту боль молча, и лишь изредка из его груди вырывался вздох облегчения, когда душевная боль сменялась физической. По его лицу текли слезы, а все тело, покрытое кровоподтеками, было мокрым от пота.

– Д-довольно, – выдавил он из себя, когда почувствовал, что силы его покидают.

– Господину нужно выпить, – сказала проститутка, отвязывая его и помогая надеть брюки.