Гросс-адмирал. Воспоминания командующего ВМФ Третьего рейха. 1935-1943 - Эрих Редер

Наш адмирал, однако, не был настроен отпускать их, для чего и расположил нашу группу линейных крейсеров в боевой порядок. Прошло всего лишь около часа с того момента, как прозвучали наши первые залпы.

Четыре вражеских линкора, которые так досаждали «Фон дер Танну» и «Мольтке», сами оказались теперь под обстрелом, причем не только авангарда основных сил нашего флота, но и группы линейных крейсеров, которые, ведя огонь по линкорам, не забывали и об основной своей цели – британских линейных крейсерах.

Сражение теперь уже вели не только тяжелые корабли, но также и легкие корабли прикрытия. Торпедные катера каждой из противоборствующих сторон то и дело пытались предпринять торпедные атаки, которые тут же парировались встречными торпедными атаками торпедных катеров и легких крейсеров. В этой битве между двумя боевыми порядками одной из выпущенных торпед все же удалось поразить «Зейдлиц» ниже ватерлинии. Но давно отработанные нами меры по борьбе за живучесть кораблей сделали свое дело, и «Зейдлиц» даже не потерял своего места в боевом строю.

В пылу преследования неприятеля, который отходил на северо-запад, нашим канонирам стало изрядно мешать заходящее солнце, против блеска которого им приходилось вести огонь. Помеха эта была столь изрядна, что порой врага совершенно не было видно и огонь приходилось временно прекращать до тех пор, пока видимость не восстанавливалась. На этом этапе боя корабли нашей группы линейных крейсеров были сильно повреждены огнем врага, один только «Лютцов» получил несколько точных попаданий.

Вплоть до этого момента мы понятия не имели о том, что основные силы британского флота тоже находятся в море. Но в 17.40 еще один дивизион британских линейных крейсеров неожиданно возник из дымки, появившись с севера и востока на расстоянии, несколько превышающем 11 000 ярдов. Наши легкие крейсера прикрытия – «Франкфурт», «Пиллау», «Эльбинг» и «Висбаден», шедшие впереди нас, ошибочно просигналили нам «Видим линкоры». Считая, что это подходит авангард основных сил британского флота, наш адмирал дал приказ изменить курс к востоку, а затем к югу, чтобы собрать в кулак наши тяжелые корабли. В результате этого маневра мы оказались еще ближе к этой группе линейных крейсеров противника; как мы узнали позднее, это была 3-я бригада линейных крейсеров. В последующей артиллерийской дуэли британский линейный крейсер «Инвинсибл», флагманский корабль адмирала Худа, взлетел на воздух от точного попадания капитана 3-го ранга Пашена, старшего артиллерийского офицера «Лютцова». Еще через некоторое время пошел ко дну и британский бронепалубный крейсер «Дефенс», а соседний с ним в строю корабль был вынужден выйти из боевого строя. Мы тоже несли потери: наш легкий крейсер «Висбаден», подбитый и беззащитный, лег в дрейф между боевыми порядками, нашими и неприятеля, был обстрелян всей мощью орудий кораблей британского флота и в конце концов затонул наступившей ночью со всей командой, из которой спасся только один человек.

Теперь стало совершенно ясно, что весь британский флот находится к северу и востоку от нас, обходя нас и беря в клещи. На часах было 18.35, когда адмирал Шеер отдал приказ «Gefechtkehrwendung», или одновременный поворот на курс выхода из боя, команду, которая столь часто отрабатывалась на маневрах под его недреманным оком. Немедленно и так четко, словно все происходило на маневрах, 16 кораблей двух передовых дивизионов сделали поворот на 180 градусов, и весь наш флот лег на новый курс к западу. Все это было проделано столь слаженно и четко, что британцы, которые не могли представить, что подобное вообще возможно, в особенности под сильным огнем, не верили своим глазам, пока наши корабли совершенно не скрылись в сгустившемся тумане. Шесть устаревших, еще додредноутной эпохи кораблей 2-й бригады, которую адмирал Шеер взял с собой, только уступив мольбам ее командующего, контр-адмирала Мауве, не смогли сделать поворот «все вдруг», поскольку были замыкающими, и развернулись обычным порядком.

Как только артиллерийский огонь прекратился, мы в группе линейных крейсеров смогли наконец сосчитать наши раны. Они были значительными. «Лютцов» получил не менее 10 попаданий тяжелых снарядов и одной торпеды, «Дерффлингер» – 7 попаданий, «Зейдлиц» – 14 попаданий и одну торпеду. Все башни орудий главного калибра «Фон дер Танна» были выведены из строя.

Было очевидно, что мы более не можем управлять действиями рекогносцировочных сил с «Лютцова». Крейсер имел сильный дифферент на нос; на баке продолжался пожар, вызванный попаданиями снарядов. Капитан 1-го ранга Хардер был вынужден сбавить его ход до всего лишь пяти узлов и не мог долее сохранять свое место в походном строю.

Я предложил перенести флаг адмирала на другой из наших линейных крейсеров, но сначала адмирал Хиппер даже не хотел об этом слышать. Лишь когда я обратил его внимание на то, что наша радиостанция совершенно выведена из строя, он согласился на то, чтобы к нам лагом подошел торпедный катер.

Командир 1-го дивизиона торпедных катеров капитан 3-го ранга Альбрехт получил приказ направить один из своих катеров встать лагом к «Лютцову» и принять на борт адмирала и его штаб, а четыре других корабля нашей эскадры должны были подойти поближе и поставить дымовую завесу. Торпедный катер «G-39» под командованием лейтенанта фон Лейфена превосходно выполнил маневр, несмотря на плотный огонь неприятеля и сильную качку. Спокойный и собранный, словно он, позавтракав, вставал из-за стола, адмирал Хиппер спустился со шканцев линейного крейсера на бак торпедного катера и отдал приказ следовать за группой линейных крейсеров, которая уже уходила полным ходом к западу на воссоединение с основными силами флота. Затем адмирал Хиппер приказал передать флажным сигналом, что он временно вручает командование группой командиру «Дерффлингера» капитану 1-го ранга Хартогу до той поры, когда он будет в состоянии снова принять его на себя. В тот момент, когда мы переходили на «G-39», в орудийную башню «Лютцова» попал еще один снаряд, вызвав загорание артиллерийского пороха.

Следующие два часа, проведенные нами на борту «G-39», были самыми отвратительными для нас за всю войну, потому что, несмотря на теплый прием, оказанный нам офицерами торпедного катера, мы могли только наблюдать за ходом боя, не принимая в нем того участия, которое должны были бы принимать. Несмотря на все усилия выполнить приказ адмирала и догнать линейные крейсера, «G-39» пришлось не только уйти с курса, чтобы избегнуть столкновения с нашими собственными дивизионами торпедных катеров, идущих в атаку на неприятеля, но также постоянно лавировать, уклоняясь от вражеских снарядов. По этой причине мы пропустили поворот основных сил нашего флота на курс к востоку и отчаянный рейд наших линейных крейсеров и торпедных катеров, предпринятый ими в решающий момент сражения для того, чтобы отвлечь огонь врага от основных сил нашего флота.