Бич сновидений - Алексей Юрьевич Пехов

В первый миг неожиданная смена привычного пейзажа заставила остановиться на крыльце. Все было белым. Земля вокруг дома, крыши сараев, дорожки, кусты, тяжелые ветви лиственниц засыпал мягкий ледяной пух. Он выпал за то время, пока я блуждал по миру снов.

Ни единой цепочки следов не тянулось от калитки к крыльцу — шаги четко отпечатались бы на тонком слое первого снега.

Сныть алыми мазками проглядывала сквозь тяжелые хлопья, склонившие ее к земле.

Холодный ветер принес с собой легкий аромат дыма из каминов и подмороженных яблок.

«Этот снег растает. Уже завтра», — подумал я и шагнул в нетронутую белизну двора.

Дверь мастерской не запиралась на ключ, ее можно открыть, потянув за незаметную нить лески, отодвигавшую с той стороны деревянный брусок, свободно ездящий между двух скоб. Но эту полуневидимую леску еще надо найти.

Я успешно справился с задачей и вошел. В ноздри тут же просочился знакомый запах дерева, старого и свежего, металла, кожи, олифы и машинного масла. Помещение — достаточно небольшое — было использовано очень грамотно. Все свободные поверхности заняли полки с инструментами, коробки с гвоздями, гайками и шурупами. Помню, Феликс находил нужное ему, не глядя, настолько хорошо знал, что где лежит.

Старый деревянный верстак придвинут к окну с частым переплетом. Маленькие тиски для работы по металлу, по-прежнему, прикручены к нему. За ним я когда-то проводил часы, вручную вытачивая ключи из заготовок, снятых со слепков, сделанных где-то учителем.

На стене висят стамески. Каждая точно на своем месте, отведенном только для нее, обведенная контуром. Чтобы после использования повесить именно туда, откуда ее взяли. Но одна ячейка пуста.

Я окинул взглядом все горизонтальные поверхности — и не обнаружил инструмент. Это было странно. Неправильно. Заурядное дело для любого другого: кто-то взял нужную в тот момент вещь и не вернул обратно. Забыл, или потерял, сунул на другую полку. Обычная ситуация для обычного человека, однако не для того, кто тщательно бережет любую мелочь, не позволяя прикасаться к ней чужим рукам.

Не для дэймоса.

Я еще раз быстро проверил все полки, но стамеску так и не нашел.

Взгляд Феникса на мастерскую, пропавший столярный инструмент… Звенья одной цепи, подсказка, которую он хотел мне дать.

Я быстро вернулся домой, взбежал по лестнице на чердак и, не снимая куртки, рухнул на диван. Второй, или уж третий, выход в сон за сегодня.

Мой дом в мире кошмаров затаился выжидательно, как будто предвкушая. Он-то знал ответы на все вопросы.

В мире снов двор выглядел точно также как и наяву. Лишь снег его не засыпал. Размышляя отстраненно о том, имеют ли какую-то связь погодные условия в настоящем со сновидением, я прошел в мастерскую, точную копию той, что посещал несколько минут назад.

Даже запахи: дерева, металла и краски были прежними. Но остальное выглядело по-другому.

Небольшая циркульная пила без чехла, хотя в прошлый раз, когда я видел ее, она была закрыта. На острых зубьях светлого металла темнели пятна.

Но самое главное — лодка. Деревянная, борта выкрашены зеленой краской, днище темно-коричневое. Идентичная той, на которой мы плавали с Хэл. На зиму эту лодку полагалось вешать на стену мастерской. Вот и кованые крючья для нее.

Теперь она лежала на полу. Перевернутая килем вверх, обрушив одним из бортов часть стеллажей, где были сложены трафареты для выпиливания резных карнизов, старые бамбуковые удочки, мотки лески, коробки с блеснами и дорогие спиннинги. Это богатство валялись неровной грудой под ногами, занимая все свободное пространство.

Несколько мгновений я смотрел на привычные вещи, оказавшиеся не на привычных местах. И начал двигать лодку. Она подавалась, но медленно. Старая краска липла к пальцам, моторка скрипела и цеплялась за неровности пола уключинами. Но когда, наконец, отползла в сторону, я увидел что доски под ней лежат неровно. Как будто кто-то в спешке набросал их как попало на лаги, оставив глубокие черные щели.

Я присел на корточки перед приоткрывающейся мне новой загадкой. Или разгадкой.

— Феликс… Феникс, ты, как всегда, умеешь подбрасывать ребусы.

Доски серые от времени, сухие и тяжелые, пытались засадить в мои руки побольше заноз, когда я поднимал их, откладывая в сторону. Из широкой дыры в полу потянуло холодом и сыростью.

Ничего подобного в реальности не было. Ни тайного хода, ни секретного лаза или хотя бы погреба. Я менял пол в мастерской и отлично помнил это.

Я наклонился и увидел узкий земляной тоннель, ведущий куда-то в темноту. Сел на край ямы и спрыгнул вниз. Здесь было неглубоко. Подошвы ботинок стукнулись о плотно утоптанную землю. Я достал из кармана зажигалку, откинул крышку, высек язычок огня и медленно двинулся вперед, в темноту, освещая дорогу неровным кружком подрагивающего света. Потолок земляного хода был низким, и мне приходилось нагибаться, чтобы не врезаться лбом в обломки торчащих камней. Под ногами появлялись полосы красного кирпича, напоминающие фрагменты древней дороги и также внезапно исчезали, сменяясь рыхлой землей. Один раз на ней я заметил след — отпечаток ботинка с рубчатой подошвой.

Я невольно пошел быстрее. Коридор тянулся четко на северо-запад, судя по моим ощущениям. Не сворачивал и не углублялся. Я начал догадываться, куда он меня приведет.

Еще десяток шагов, и я ощутил запах. К сырой, холодной земле примешивался тяжелая горечь старого пепелища. Впереди стало чуть светлее. Бледные лучи пробивались сквозь неплотно подогнанные доски люка, косо лежащего в земляном потолке. Погасив больше не нужную зажигалку, я без усилия сдвинул их, ухватился за край дыры над головой, подтянулся и пролез в отверстие.

Давний пожар, бушевавший здесь, сожрал всю мебель, обуглил стены… От жара полопались и частично обрушились кирпичи маленькой печки. Рухнувшие балки крест-накрест перегораживали единственную крошечную комнату. Пол просел, и сквозь дыры в нем пробивалась вездесущая крапива и полынь. Я сделал шаг и увидел…

Он был буквально скручен, размазан по доскам пола. Красно-багровый бесформенный комок, из которого торчали осколки костей, окровавленные тряпки, ошметки кожи и клочья волос. А еще паутина, обломки дерева и желтые иглы лиственниц.

Казалось, его пропустили сквозь гигантскую мясорубку, и невидимый винт превратил человека в то, что даже трупом назвать было нельзя.

Я сел на груду кирпича напротив, испытывая весьма противоречивые чувства. Обрывки цепи фактов, которые мне предоставил Феникс намеками, сложились. Понять, кто именно это был, не представлялось возможным, но одно я знал точно: сновидящего, дэймоса, который пытался попасть в мое убежище, убил этот дом.

То, что я видел сейчас