Генерал Багратион. Жизнь и война - Евгений Анисимов

По эпизоду с осадой Серравалле и другим случаям видно, что Багратион занимал возле Суворова заметное и почетное место первого соратника и даже доверенного человека, которому можно было поручить и авангард, и осаду крепости, и учебные занятия с австрийцами. Дело в том, что из-под Мантуи в Алессандрию прибыл корпус австрийского генерала Края, и Суворов 1 августа послал Багратиона провести с австрийцами учения, как пользоваться штыком. С самого начала своего руководства войсками Суворов хотел показать австрийцам те приемы рукопашного боя, которые постоянно практиковал и постоянно пропагандировал. И хотя австрийцы не были в восторге от того, что приехали их учить, но все-таки, из уважения к Суворову, смотрели, что выделывали со штыками присланные русским фельдмаршалом офицеры.

Известно, что в эти дни Суворов собирался идти на Ривьеру и готовил войска к следующему этапу кампании. Но мы не знаем ход мысли Суворова, когда он выезжал по Генуэзской дороге к Серравалле и сам контролировал осаду форта. Возможно, он чувствовал исходившую именно отсюда опасность и как бы пытался заглянуть за горные ущелья позади Серравалле. Мы не знаем, доехал ли Багратион до Алессандрии, чтобы показать австрийским союзникам, как нужно драться штыками, но уже 2 августа он получил срочное послание Суворова из Нови, переданное через старшего адъютанта, подполковника С. С. Кушникова: «Ваше сиятельство! Неприятель пришел в Сераваль и занял город, часть идет к Тортоне, другая — сюда. Его сиятельство господин генерал-фельдмаршал приказал вам о сем дать знать и вам сюда приехать». Багратион срочно вернулся в Нови.

Предчувствие, с которым Суворов приезжал в Серравалле, не подвело старого полководца — из ущелья, того самого, которое виднелось из Серравалле, выдвинулась армия Жубера, точнее — ее правое крыло. Левое выдвинулось к Акви. Поход на Ривьеру отменили — противник сам пожаловал «в гости». Нови — маленький городок, уже давно освоенный Багратионом, стал передним краем русской обороны, и вскоре его название вошло во все учебники русской военной истории.

Сражение у Нови оказалось необыкновенно упорным, и можно предположить, что в ходе его Суворов допустил некоторые ошибки. Когда Жубер 3 августа вышел к Нови, то Суворов приказал Багратиону отойти от города на три версты, встать у Поцоло-Формигано. Тем временем австрийские войска генерала Края медлили с выступлением против французов, а Суворов почему-то на это никак не реагировал. Дав приказ Багратиону отступить, он хотел выманить Жубера на равнину за окраину Нови. Суворов так и писал потом в реляции Павлу: «…подаваясь мало-помалу назад, завлечь его (противника) в открытое поле. Для вяшщего способшествования сим нашим предположениям оставили мы 2-го августа город Нови». В итоге французы, шедшие двумя колоннами от Акви и Серравалле, беспрепятственно соединились, вошли в Нови и заняли удобную позицию вдоль гребня холмов, тянувшихся влево и вправо от Нови, и в долину не спустились.

С этой возвышенности Жубер и его штаб увидели и даже могли сосчитать значительно превосходящие французов силы союзников, стоявших на обширной равнине за Нови. Впечатление от увиденного Жубером было сильное: против 35 тысяч французов стояла армия более чем в 50 тысяч человек. Неудивительно, что Жубер не решился двигаться дальше, на равнину, но даже намеревался начать отступление. День прошел в перестрелке, никаких активных действий противники не предпринимали. В неверном определении предполагаемых действий французов и состояла главная ошибка Суворова. Недаром сам он позже говорил: «Тактики будут ругать меня».

Известно, что такие ошибки искупаются только кровью. Австрийцы двинулись на штурм французских позиций. Согласно диспозиции Суворова основной удар предстояло нанести справа корпусу генерала П. Края. Накануне он получил стихотворный приказ Суворова, начинавшийся словами:

Es lebe Sabel und Bayonett.Keine garstige Retraite.Erste Linie durh gestochen,Andere umgeworffen.

(Да здравствуют сабля и штык.Никакого мерзкого отступления.Первую линию уничтожить штыком,Других опрокинуть.)

Стихи-то были, а вот диспозицию к предстоящему бою историки не нашли до сих пор. Полагают, что ее вообще не существовало. Отчасти это объяснялось тем, что Суворов не знал расположения всех войск Жубера и опасался, что основные силы французов не в Нови, а движутся, чтобы деблокировать Тортону.

В течение грех часов (с 5 до 8 часов утра 4 августа) Край безуспешно атаковал позицию французов, тщетно призывая Багратиона прийти ему на помощь, чтобы отвлечь часть сил неприятеля. Но тот стоял недвижимо до 9 часов утра.

Некоторые историки удивляются тому, как мог Багратион, всегда такой отзывчивый на призывы боевого товарища, равнодушно смотреть на то, как французы уничтожают войска генерала Края. Надо полагать, он имел особый приказ Суворова, нарушить который не смел. Из указаний Суворова Багратиону перед сражением видно: первоначальный расчет строился на том, что Край массой своих сил (27 тысяч человек) собьет левый фланг французов, они спустятся на равнину и побегут в сторону Серравалле. Суворов так писал Краю: «Поручаю вам обратить внимание на левое крыло неприятельское, вы должны ударить как можно стремительнее и стараться прогнать его чрез Нови к Серравалле… чтобы отрезать от Гави остальные войска французские. За этой атакою я буду следовать сам по равнине с войсками, расположенными у Поцоло-Формигаро (а это были отряд Багратиона и стоящий за ним отряд Милорадовича. — Е. А.). Совершенно полагаюсь на моего друга-героя». Н. А. Орлов высказал предположение, что атака Края, численно превосходившего противника, должна была, по замыслу Суворова, стать отчасти рекогносцировочной и демонстративной, с тем чтобы определить, где основные силы французов и намерены ли они прорываться к Тортоне39. К тому же атаки Края вынудили французов перебросить туда все резервы и ослабить свой центр и правый фланг.

И лишь после этого должна была наступить очередь Багратиона. Не случайно в письме Багратиону 3 августа Суворов настаивал: «…извольте уже оставаться под приятным вам Нови впредь до рассмотрения»40. Последнее можно понимать как знакомое нам выражение: «Ну а там видно будет!»

Французы устояли под натиском Края и даже погнали его с холмов, но в начале австрийской атаки пуля егеря поразила Жубера. Его привезли в Нови, там он и умер. Моро принял на себя командование армией. Край атаковал вновь, но неудачно. Французы тем не менее в долину не спускались, хотя стали чаще обстреливать позиции союзников.