Внимательный мозг. Научный взгляд на медитацию - Дэниел Сигел

Чистое «я» (ipseity) – это минимальное субъективное ощущение «я-ковости» в непосредственном переживании, и это составляющая «минимальной», или «сердцевинной», самости. В отличие от него нарративно-повествовательная, или автобиографическая, самость (Legrand, в печати) включает в себя категориальные или моральные суждения, эмоции, предчувствия и предвосхищение будущего, а также воспоминания о прошлом. Это эксплицитное ощущение повествовательной, или автобиографической, самости часто характеризуется корреляцией с эксплицитным содержанием, или объектом, переживания. Кроме того, оно, по-видимому, зависит каким-то образом от чистого «я»; также нарративно-повествовательная самость отчасти основывается на этом минимальном субъективном ощущении «я-ковости».

Говоря о приближении опытных практиков медитации к чистому «я», Лутц, Данн и Дэвидсон констатируют:

Наконец, на наивысшем уровне практики то, что мы описали как снижение акцента и с объекта, и с субъекта, переходит (по крайней мере так постулируется теоретически) к точке, в переживании не остается никаких элементов ни объективности, ни субъективности – будь то в форме концептуальных структур, категорий времени и пространства или какой-либо иной форме. В духовных традициях признаётся очень небольшое число практиков, реально достигших такого уровня.

Не исключено, что практика внимательности и внимательного осознавания позволяет уловить проблеск такого состояния, несмотря на то что полностью его воплотить оказываются способны лишь немногие. Если это так, то можно представить себе чистое «я» как аспект глубокого знания, возникающего в виде потока сознавания, знания без концепций, знания, которое уживается с «субъектом» и «объектом», воспринимаемыми как переживаемые в качестве чего-то вроде чистых сущностных категорий; это знание находится ниже многочисленных наслоений, но все еще сохраняет ощущение переживающего «я». Другими словами, наша чистая самость (ipseitious self) сохраняет способность к активному действию и открыта для полного спектра осознавания, простирающегося от телесных ощущений к недвойственному чувствованию мира, при котором границы тела перестают определять, где начинается и кончается «самость».

Саморегуляция

Но зачем нам нужен контакт с нашей сущностной природой? Тренировка сознания, позволяющая вам соприкоснуться с чистым «я», ощутить вашу сущностную «самость», скрывающуюся за наслоениями нарративных повествований, воспоминаний, эмоциональной реактивности и привычек, освобождает ваше сознание и позволяет ему достигать нового, более высокого уровня благополучия.

С растворением автоматических стереотипов сознание, по-видимому, обретает свободу выйти на новый уровень саморегуляции. В этом-то и состоит сила внимательного осознавания – оно способно изменить наши аффективные реакции. Приближение к открытому, явному ощущению своей сущностной природы создает «возможность регулировать эмоции так, чтобы человек мог меньше поддаваться их влиянию. Сознание также становится более восприимчивым и гибким, а культивирование позитивных эмоциональных состояний значительно облегчается».

Два подробных обобщающих обзора Джеймса Остина представляют собой превосходный образец соединения непосредственного опыта от первого лица с научными исследованиями работы мозга. По мнению Остина, «невозможно глубоко разобраться в феноменах таких состояний без раскрытия сущности важных нейробиологических процессов. Действительно, можно видеть, что опыт медитации не только отражается на результатах нейрофизиологических исследований – эти две сферы настолько тесно переплетены, что проясняют сущность друг друга». Имеющийся у этого автора опыт глубоких форм медитации свидетельствует о том, что они «не только отбрасывают психическую самость; знание, полученное с их помощью, преображает остатки прежних экзистенциальных концепций о том, что представляет собой реальность». Мудрость, получаемая благодаря, например, чувствованию, что все мы – часть единого взаимосвязанного целого, создает миропонимание, которое может напрямую влиять на наши способы видения мира и бытия в нем. Далее Остин описывает важность такого знания, равно как и попыток соединить науку и созерцание, утверждая: «Нам потребуется вся помощь от нейробиологов, которую только можно получить, в том, чтобы мы научились жить внимательно с полным присутствием в череде текущих мгновений в наступившем третьем тысячелетии».

Лутц, Данн и Дэвидсон в рассматриваемой здесь работе делятся рассуждениями о значимости подобной интеграции и понимания, что благополучие и сострадание являются тем, что можно сознательно развивать, о чем, по их мнению, свидетельствуют научные данные:

Многие наши основополагающие ментальные процессы, такие как осознавание, внимание и регулирование эмоций, включая также нашу способность к счастью и состраданию, можно концептуально понять как навыки, которым вполне реально научиться. Традиции медитации являют собой убедительный пример стратегий и техник, разрабатывавшихся в течение многих веков с целью укрепления и оптимизации возможностей человека и его благополучия. Нейронаучное изучение этих традиций находится пока в зародыше, но уже имеются начальные данные, обещающие пролить свет на механизмы, посредством которых медитативная практика оказывает свое действие; кроме того, эти исследования подчеркивают роль пластичности мозговых систем, лежащих в основе высших психических функций.

Собрание ученых

За два месяца до того, как я лично познакомился с медитацией, мне довелось на десять дней погрузиться в атмосферу исследований внимательности мозга на нескольких встречах.

В грандиозной встрече, организованной в Вашингтоне Обществом исследований нейронауки (Society for Neuroscience), участвовали 36 тысяч человек, было проведено 17 тысяч презентаций. Перед началом встречи перед участниками выступил Далай-лама, призвавший к объединению науки и созерцательных практик. Кто-то спросил, что он будет делать, если наука докажет, что догматы буддийской медитации неверны. Далай-лама ответил, что в этом случае буддизму придется пересмотреть практику и стиль мышления. Несмотря на то что были организованы специальные помещения, где выступление Далай-ламы можно было смотреть в трансляции на больших экранах, десятки тысяч ученых, занимающихся исследованиями мозга, терпеливо стояли в двухчасовой очереди, чтобы попасть в громадный зал, где он должен был выступить. Такое стремление лично присутствовать в зале можно трактовать как проявление какого-то любопытства, а может – и желания побыть в присутствии человека с открытым разумом и сознанием.

Я участвовал во множестве встреч (конечно, не во всех, так как это было физически невозможно) после того, как провел три дня на семинаре института «Сознание и жизнь», где Далай-лама встретился с экспертами по созерцательной практике и нейроучеными. На конференции обсуждались вопросы взаимоотношения медитации и науки. Было понятно, что наше представление о том, как медитация влияет на мозг, находится в зачаточном состоянии. Выступающие касались мощного воздействия, какое медитация внимательности и внимательного осознавания оказывает на мозг, латерализацию его функций, их смещение в левое полушарие, где формируются положительные эмоции и состояния. Говорили также о способах профилактики негативных ментальных состояний, сопутствующих клинической депрессии. Было показано, что медитация внимательности – мощный инструмент фокусировки ума, и, кроме того, как я понял на собственном опыте, она усиливает способность улавливать невербальные сигналы других людей. После безмолвного медитативного ретрита я настроился на прием и улавливание самых тонких и малозаметных сигналов такого рода. Но почему недельное молчание делает человека столь чувствительным и восприимчивым к чужим сигналам?

Восприятие чужих невербальных сигналов сопровождается процессом, вовлекающим повышение активности островка и связанной с ним срединной префронтальной коры, которые позволяют воспринимать интероцептивные сигналы, интерпретировать и согласовывать собственные внутренние состояния с состояниями другого человека. Интероцепция опирается на способность разума фокусировать осознавание на внутреннем состоянии тела. Островок передает данные от тела в мозг и непосредственно участвует в переживании «внутреннего созерцания», а это восприятие характерно для всех традиционных практик медитации. Действительно, мы располагаем картой собственного тела, которая представлена только в правом полушарии головного мозга. Улавливание выражений лица и других невербальных сигналов, таких как зрительный контакт, интонации голоса, поза, жесты, быстрота и сила реакции, опосредуется правым полушарием как в восприятии сигналов, так и в их отсылке. Таким образом, тренировка в течение недели внутреннего созерцания, направляемого на целостность восприятия тела, на мои собственные невербальные состояния, активирует функции правосторонней префронтальной коры и правого островка. Здесь мы видим начало понимания того, как происходит внимательное осознавание. Практика внутреннего созерцания, рефлексии активирует островок и срединную префронтальную кору, в особенности в правом полушарии.