Корпорация «Русь» - Михаил Ланцов

— Вот и я так думаю.

— А значит что? — Усмехнулся Георгий.

— Значит, будем торговаться, и готовиться дальше.

— Именно так, — согласился князь. — Беда лишь в том, что мы в целом уперлись в локальный потолок. Дальше нам требуется производить качественный переход. По крайней мере, в крепости. Да и в плане вооруженных сил мы достигли разумного предела для столь малонаселенного княжества….

Конечно, князь немного лукавил.

Например, его кирасиры не были развернуты до полного состава батальона, который он планировал. Ни количественно, ни качественно. И если с латами и дрессурой личного состава все было решаемо, то с конями ситуация складывалась не очень хорошо.

Дестриэ. Огромная, могучая лошадь, массой в тонну, жеребцы которой после тщательной подготовки превращались в натуральные танки. Но их было нужно много. На три сотни строевых предполагаемого батальона требовался табун в шесть или более того сотен голов. А тут, благодаря новгородцам, дерущим за свои услуги безумные деньги, едва сотню удалось приобрести. Не потому, что не захотели продавать больше. Нет. Просто не смогли купить. Все-таки Крестовые походы и постоянные войны хоть и простимулировали военное коневодство Западной Европы, но не до такой степени, чтобы иметь в свободном обороте достаточное количество таких лошадок. Особенно без посредничества местной власти, которая должна была и о себе подумать.

В общем, Георгию пока приходилось обходиться неполными двумя сотнями кирасир, из которых только первая рота в девять десятков бойцов восседала на дестриэ. И самым печальным было то, что только в Западной Европе имелась культура по настоящему тяжелой кавалерии с соответствующими породами лошадей. В отличие от тех же катафрактов и клибанариев, что относились скорее к верхнему диапазону средней кавалерии, чем по — настоящему тяжелой, ибо не использовали столь мощные породы лошадей. Поэтому князю приходилось крутиться, дабы правдами и неправдами добывать себе этих стратегически важных «коняшек».

Во всем же остальном княжество действительно уперлось. До первичного разгрома монголов и формирования репутации переходить на следующий уровень было нельзя. Точнее можно, но при этом резко возрастала вероятность оказаться застигнутым со спущенными штанами. Или понести неоправданные потери, что не сильно лучше. Ведь Георгию требовалось ставить домну, коксохимический комплекс, целый завод по выделке кирпича, элеваторы и так далее. Все это в крепости не спрячешь.

Так что ждал Георгий вторжение монголов с нетерпением. Как своеобразный экзамен на профпригодность. Сдаст? Можно будет перейти на следующий уровень. Не сдаст? Умрет. Как и все люди, что ему доверились, ну или большинство из них.

Часть третья

Война

Мне пора, Ленни. Я обедаю с Советником. С Вашим Советником. Это, как вам известно, девятая лунка. Отсюда долго ползти до автомобиля. К заходу Солнца доберетесь и как раз успеете вернуть мне мой талисман. Я хочу получить его обратно. Вы слышите меня? Времена меняются. До свидания, Ленни.

Глава 1

Отряд егерей на разгоряченных лошадях застал князя в кузнице, где шло обсуждение очередного витка организационных вопросов.

— Идут? — Осведомился Георгий, едва командир егерей подошел вплотную.

— Да.

— Следуй за мной, — бросил князь и направился в Кремль.

Выслушивать доклад разведчика при посторонних ушах было моветоном. Да, все свои, но разве это объясняет подобную глупость?

— Рассказывай. — Произнес Георгий, когда он в компании с командиром егерей вошел в переговорную комнату, особым образом изолированную от лишних ушей. Ради чего пришлось постараться, учинив весьма нехилую по местным меркам звукоизоляцию. Общаться, впрочем, они решили не наедине. В комнате переговоров уже собралось все руководство княжества.

— Владимир пал и сейчас монголы идут вверх по Клязьме.

— Значит к нам, — констатировал Георгий. — Сколько их?

— Около пятнадцати тысяч. Точнее сосчитать очень сложно.

— Обоз с награбленным добром идет с ними?

— Да.

— Каковы их цели?

— Хотят по льду до Оки добраться. Если получиться — города по пути разорить. Но без особенного рвения.

— Языка брали?

— Иначе не узнали бы.

— Как они Москву оценивают?

— Как одно из мест, где можно покормиться за счет наших запасов.

— Значит, за противника не считают?

— Нет, князь. Их пятнадцать тысяч. Чего им пугаться или сомневаться? Особенно после таких удач.

— Хорошо, — довольно кивнул Георгий, под удивленным взглядом егеря. — Сколько им дней идти?

— Десять — двенадцать, не больше. С такой огромной добычей да полоном резвым зайчиком не поскачешь. Слишком обременяет.

— Теперь поведай нам друг, каково их воинство.

— Самая сильная часть — злая тысяча. Это бывшие дружинники половецких орд. Они на хороших конях, в кольчугах, шлемах, о щите, сабле, копье и луке. Самая большая часть — тьма бездомная. Восседают на обычных степных лошадях. Одеты в стеганые халаты и меховые шапки. Доспехов не имеют. Из оружия практически исключительно легкие копья да щиты. Некоторые из них длинными мечами, явно взятые боем. Иначе откуда у этих оборванцев они могли взяться?

— А особого рода людей не замечал? Может одежда чудная или держаться особняком.

— Видели, — охотно кивнул егерь. — Они монголам машины сооружали из бревен, дабы стены города рушить. Их сотни полторы — две.

— А всадников на сильных лошадях да в дорогих доспехах примечали?

— Нет, — усердно помотал головой егерь.

Так и беседовали. Сначала Георгий, а потом и Иван самым тщательным образом расспрашивали, вытягивая перекрестными и наводящими вопросами сведения о противнике. И егерь рассказал. Даже то, чему поначалу внимания не предал.

После же, отправив разведчиков отдыхать, наш герой запустил давно продуманный процесс перевода княжества на осадное положение.

В Лесные форты понеслись курьеры с известием, дабы селяне укрылись за стенами и готовились к неприятностям. Мелкие деревянные остроги, конечно, от лихих наскоков защитят, но не более того. Впрочем, для крестьян и это радость. Причем великая. Особенно учитывая наличия в каждом таком форте арсенала и небольшого ополчения из взрослых мужчин с луками. Сила не бог весть какая, но полсотни стрелков на каждый форт набиралось. Что становилось дополнительным и весьма неприятным фактором для любого лиходея.

Промышленные объекты да имущество пригорода стало ударно свозиться в загодя построенные амбары да склады крепости. За стену же потекли и сами жители. Прежде всего, старики, женщины и дети. Остальные, не привлеченные к воинскому делу даже в ополчение, принялись претворять в жизнь систему оперативных укреплений Подола да лед портить на Москве — реке и Яузе.

С укреплениями все было очень просто. Георгий задумал применить тактику, основанную на сдаче позиций с боем. Само собой — боем дистанционным. Для чего в Подоле за несколько дней возвели серию контуров баррикад из повозок, а также удобные позиции для залповой стрельбы из луков.

А вот со льдом задумка была довольно необычна и интересна. Монголы шли на юг. Особенно вязнуть в долгой осаде им было не с руки. Им, но не Георгию, который планировал поставить их раком. Поэтому все пути отступления на юг тщательно повреждались. Сверлились многочисленные лунки, в которые вмораживали деревянные обрезки. Долбился лед, выбирая обширные проруби… от берега до берега. Когда они еще замерзнут. Ставились поля низких, приземистых «испанских козлов» — древних прототипов противотанковых ежей, только из дерева, концы которого вмораживались в ледяной покров.

Получалась этакая гипертрофированная сказочная русская дорога, по которой не то, что враг — свой не пройдет.

Но самым важным моментом спешного «взведения» боевого механизма всея княжество, стал большой воинский смотр, куда были стянуты все вооруженные силы Георгия и его союзников.

Красотой и гордостью Москвы стал блистательный батальон кирасир, развернутых, пока что, всего лишь в две полные роты по сотне строевых. Нормальных, полноценных роты, с полным комплектом латных доспехов, оружия и… дестриэ. Коней, правда, имелось совокупно около двух с половиной сотен, но Георгий не спешил задействовать всех. Мало ли? Поэтому учебная, третья рота, восседала на значительно более компактных лошадях, килограмм по семьсот. В остальном же, ничто не умаляло могущества, красоты и эффектности этого воинского подразделения. Все блестит и развевается, наводя кураж на окружающих. Что не замедлили оценить послы, прибывшие летом от «воспитателя» князя — Фридриха II Гогенштауфена и «троюродного брата» — Людовика IX.