Записки школьного врача - Андрей Шляхов

– Жуть! – ужаснулась англичанка Раиса Павловна.

– И еще – все родственники мужа учат сестру жизни. Как приезжую, не знакомую с их укладом. И очень обижаются, что она отмахивается от их советов. А вот к чему невозможно привыкнуть, так это к их местным насекомым. Тараканы размером с ладонь, пауки – с блюдце! Я сама, когда на свадьбу летала, видела.

– Они их там едят, наверное?

– Нет, Вячеслав Мефодиевич, это китайцы едят все, что шевелится. Индусы в большинстве своем вегетарианцы.

– Это они зря, – покачал головой Вячеслав Мефодиевич. – Такая дичь пропадает!

– Меня сейчас стошнит! – напустилась на него Агеева. – Ненавижу тараканов! Как хорошо, что у нас их нет!

– Постучите по дереву, – обиженно посоветовал Вячеслав Мефодиевич. – А то знаете как оно бывает? Сегодня – нет, а завтра есть.

И ведь накаркал, пророк гимназический, – назавтра в столовой появились тараканы!

…Ученики уже отобедали, шел шестой урок, и в столовой собралась небольшая группа свободных сотрудников – завуч Панина, две англичанки из начальной школы – мисс Джейн и мисс Элизабет, в обычной жизни – Евгения Александровна и Елизавета Георгиевна, физкультурник Литвиненко и я.

– Голодный повар – это парадокс, – сказал Юра, ставя поднос с тарелками на стол, за котором сидел я.

В гимназической столовой – самообслуживание. Сам взял, сам съел, сам убрал за собой. Исключение делается только для директора – ей носят обеды в кабинет. Не «по-ресторанному» – на подносе, а по-походному – в металлических судках. Как я узнал от Марины, Эмилия Леонардовна не ест в столовой исключительно из человеколюбия – не желает стеснять учеников и сотрудников своим присутствием. Во всяком случае, так говорит она сама.

– Действительно, – согласился я. – Пока готовишь – тут попробовал, там попробовал и сыт.

– Был у меня одноклассник, так тот обожал пробовать фрукты на Черемушкинском рынке. Ходил меж рядов с пакетами и приценивался. По-твоему и выходило – пока весь рынок пройдешь, можно было недурственно наесться.

– Общеизвестный способ – у меня соседка так развлекается. – Я отправил в рот кусок котлеты.

– Как сегодня котлеты? – поинтересовался Юра.

– Как всегда – вкусно, – проглотив, ответил я.

За соседним столом Панина делилась с Литвиненко своими впечатлениями от поездки в Египет.

– Нет, все-таки арабы – прирожденные торговцы. Помню, устав от пляжа и моря с кораллами, заглянула я в лавочку, где продавались ароматические масла. Ну, знаете, наверное, все такие экзотические и целебные масла – из кипариса, алоэ…

– Видел, – кивнул Литвиненко, – всякая разноцветная хрень в причудливых флакончиках.

– Но не в товаре дело, дело в продавце, – не обратив внимания на его реплику, продолжала Панина. – Этот старый араб, стоило мне войти внутрь, принялся скакать вокруг меня так, словно я была его первой тещей. «О, несыравиненая ханум!» – на ломаном русском завел он песнь, наметанным взглядом распознав во мне русо туристо. «Бери масоло, хорош масоло, зидес будет хорош, и зидес будет хорош, и зидес будет хорош!»

Руками он показал сначала на мою голову, а потом и на все остальное. Усадил в покрытое ковром кресло и стал поочередно подносить к моему носу флакончики, закатывая глаза, гримасничая и цокая при этом языком. При этом он не забывал то и дело почтительно кланяться мне и, мешая немногочисленные русские слова с арабскими, нахваливать свой товар. Как ни странно, мне почти все было понятно. Это было такое потрясающее шоу, что я почувствовала себя не то Клеопатрой, не то Нефертити, не то царицей Савской и в знак признательности купила у него пару-тройку флаконов, совершенно мне не нужных.

– Развел все-таки, – удовлетворенно констатировал Литвиненко. – Это они умеют.

– Что поделаешь, – улыбнулась завуч, – профессионал. Впрочем, масло пригодилось. Пошло на сувениры.

– Всегда удивлялся тому, как преображаются люди на отдыхе, – тихо, так чтобы не было слышно остальным, сказал Юра. – Представить невозможно, чтобы в Москве кто-то смог бы развести Борисовну на ненужную покупку.

– Где ж еще расслабляться, как не на отдыхе? – так же тихо ответил я.

В Египте я был дважды – в Хургаде и Шармэль Шейхе. Остался доволен. Море, солнце, необременительные курортные романы с соотечественницами. Чтобы эти курортные романы не имели шансов превратиться в обременительные, я никогда не завожу их с москвичками. А то ненароком возникнет соблазн продолжить по возвращении, и пошло-поехало… Нет, я не имею ничего против длительных отношений, как раз такие отношения, как мне кажется, складываются у меня с Мариной, но курортный роман должен быть мимолетным. В этом-то и скрыта прелесть курортных романов – люди встречаются, проводят почти все время друг с другом и дней через десять расстаются навсегда. Скорое расставание и заведомое отсутствие продолжения упрощают многое, начиная с выбора партнера. В Шармэль Шейхе я неплохо провел время с администратором супермаркета из Челябинска, сексапильной, веселой девушкой, не обремененной, мягко выражаясь, излишним интеллектом. В Москве мне с ней было бы скучно, а там мы прекрасно провели время. Восторгались морем, кораллами, диковинными рыбками, объедались аутентичными местными вкусностями, катались на верблюдах…

Сначала я решил, что у Юры развился инсульт. А что еще можно подумать, когда твой сосед по столу вдруг замирает, челюсть его отвисает, а взгляд стекленеет, скособочившись куда-то вправо? Ничего хорошего тут не подумаешь. Молодой возраст? Ну, инсульты у молодых в наше время перестают быть редкостью, потом – может, у Юры плохая наследственность?

Как и полагается профессионалу, я не стал тормошить Юру и задавать ему идиотские вопросы вроде: «Юр, ты чего?» или «Что с тобой, Юра?». И так ясно, что ничего хорошего, а от толчка, пусть даже и несильного, Юра мог бы свалиться на пол и в придачу к инсульту заработать травму. Вот уж радости – инсульт с переломом одной из конечностей. Умрешь в приемном отделении, пока заведующий неврологией и заведующий травматологией станут решать, кто из них не будет лечить тебя в своем отделении.

Я встал, взял Юру под левую руку и негромко позвал:

– Кирилл Алексеевич, помогите мне, пожалуйста! – Бы-а! Ака! – промычал Юра, не делая ни малейшей попытки высвободить руку.

Литвиненко не стал задавать вопросов. Раз зовут – значит надо. Подошел и деловито поинтересовался:

– Что случилось?

– Юре плохо, его надо отнести в медпункт. Могу ли я попросить вас сходить за носилками?

– Да я его на руках отнесу…

– Нет, Кирилл Алексеевич, – твердо сказал я. – Не тот случай. Надо на носилках.

– Ну, раз надо… – Литвиненко направился к двери.

– Тараканы! – громко и внятно сказал Юра. Литвиненко остановился и обернулся. Все ясно, инсульт может вызывать различные ощущения – от болей до щекотки. Вот бедному Юре и кажется, что у него в голове ползают тараканы. Не такой уж и редкий симптом.

– Сиди спокойно, Юра, все хорошо. Сейчас…

– Какое нахрен «хорошо»? – рявкнул Юра, вскакивая со стула и разбивая тем самым вдребезги мой диагноз. – Что может быть хорошего, если у меня в пищеблоке тараканы?!

– Где?

– Вот!

Действительно – рыжие тараканы гуськом пересекали столовую. Бодро, нахально, как ни в чем не бывало.

На то, чтобы растоптать процессию, Юре понадобилось несколько секунд. Все обедающие дружно решили, что они уже сыты, и так же дружно покинули столовую. Я остался. Санитарный режим – моя забота.

Уничтожив тараканов, которые были на виду, Юра немедленно организовал поиски их скрывающихся товарищей, мобилизовав на это троих своих подчиненных – помощника повара, раздатчицу и посудомойку.

– Мы перетрясем кухню, а ты посмотри в столовой, – распорядился Юра.

Столовая гораздо больше по площади, но в ней нет шкафов и стены не заставлены ничем, кроме кофейного аппарата и большого, но легкого контейнера для мусора, так что расстановка сил была справедливой.

Я прошелся вдоль стен, время от времени пиная плинтусы, постучал кулаком по кофейному аппарату, отодвинул полупустой контейнер, осмотрел подоконники и даже выглянул в коридор, где столкнулся с заместителем директора по безопасности.

– Ищем куда попрятались? – спросил он.

– Скорее – откуда пришли, – ответил я.

– Ну и как?

– Пока никак.

– Не уходите, доктор, сейчас посовещаемся… Я присел за ближайший стол. Вячеслав Андреевич прошел в кухню и минуты через две вернулся оттуда с Юрой.

Совещание было коротким.

– Обработать надо, – сказал Вячеслав Андреевич.

– Надо, – согласился Юра.

– Вызывать будем или…

– Или.

– Что купить?

– Я сам куплю, – сказал Юра. – И сам обработаю.

– Сам? – удивился Вячеслав Андреевич.

– Там дел на пять минут – мелком по полу и стенам почиркать.

– Каким мелком? Тут хлорпирифосом надо!