Персона царских кровей - Наталья Александрова

– Непохоже, – возразил Иван Петрович. – Господин Баруздин, насколько я знаю, был человек совестливый…

– Да чего мы гадаем-то! Игнат у нас сидит, сейчас мы у него самого все и узнаем…

После чая с плюшками жизнь показалась Надежде Николаевне не такой уж и плохой. Она смотрела в окно на сад и решилась выйти прогуляться.

Солнце клонилось к закату, был чудный теплый летний вечер, какие нечасто встречаются в наших широтах, так что грех было не воспользоваться погодой.

Надежда тихонько выскользнула из дома, прихватив на всякий случай с собой сумочку, где лежали мобильный телефон, кошелек и паспорт. Если эта злодейка Алиса вздумает осуществить свою угрозу и выставить Надежду на улицу, хотя бы самое необходимое будет под рукой. Тогда Надежда пройдет пешком до шоссе и будет звонить всем подряд – мужу, капитану Белкину, в МЧС, в «Скорую помощь» и пожарным. В конце концов, пора прекратить это безобразие. Она ни в чем не виновата, никого не убивала, и никто не имеет права заставить ее провести ночь под кустом!

Она оглянулась на дом. Окна Алисы были закрыты и даже плотно зашторены, у Олега, напротив, занавеска свободно полоскалась на ветерке.

«Какая все же неприятная парочка, – вздохнула Надежда, – и, честно говоря, жаль, что у них есть алиби на момент убийства. Эти двое вполне подходят на роль злодеев. Хотя, возможно, я переношу на них свою личную неприязнь. Ну, нехорошие они люди, она – нервная, злая, эгоистичная, Сергея вовсе не любила, устраивала ему сцены и изменяла. Он – мерзавец и хам, соблазнитель чужих жен. Но ведь не обязательно им быть еще и убийцами… И в конце концов, я ведь Алисе не свекровь, чтобы за ее нравственностью следить. Сергея я давно не видела, да и раньше-то мы только приятельствовали, конечно, но душу друг другу не раскрывали…»

За такими мыслями Надежда прошла по аллее, полюбовалась на розы, которые клонили свои головки к заходящему солнцу, вдохнула дивный запах от клумбы душистого табака и в который раз поразилась количеству пионов. Они были всех цветов, от темно-красного до кипельно-белого. Попадались среди них гламурно-розовые и цвета топленых сливок, а один, самый нарядный, был розоватый, с ярко-красной серединкой.

Надежда привычно вздохнула, вспомнив свою собственную дачу и кота, который верно скучает сейчас, сидя на завалинке. На самом деле рыжий разбойник совершенно не вспоминает свою хозяйку, знала она, – некогда ему скучать на даче, теплым летним вечером, когда вокруг все бегает, летает, шуршит и пищит, и срочно требуется это все поймать и если не съесть, то рассмотреть как следует, поиграть вволю, а потом принести на крыльцо и положить на самом виду. Некоторые особенно экстремальные коты приносят мышей прямо в хозяйскую постель, но Бейсик так никогда не делает – знает, что за такой подвиг спокойно может получить от хозяйки веником по морде.

Расстроившись от воспоминаний, Надежда не заметила, как забрела в дальний угол сада, где стоял сарайчик, надо думать, с садовым инвентарем, полускрытый за кустами обычного шиповника. С солнечной стороны его обвивал буйно разросшийся девичий виноград. На двери сарая висел большой замок.

Проходя мимо, Надежда заглянула в крошечное окошко – так, на всякий случай. Как она и предполагала, в сарайчике хранился садовый инвентарь, мешки с удобрениями и бутылки с химикатами. Ногу внезапно обожгло крапивой, везде Павел крапиву выполол, а под окошком сарая оставил.

«Чтобы не заглядывали, наверное», – усмехнулась Надежда.

Дальше путь ее лежал мимо группы пушистых елок, через фруктовый сад, где зрели яблоки и сливы. Миновав плодовые деревья, Надежда свернула к мастерской – крепкому домику, расположившемуся недалеко от большого дома. Это и понятно, там хранились инструменты подороже лопат и тяпок, окна были зарешечены, и дверь железная. Сейчас дверь была приоткрыта, и в доме ощущалось какое-то движение.

От Марианны Васильевны Надежда знала, что мастерская была вотчиной Олега, туда редко входил кто-то, кроме него. Олег иногда работал там допоздна.

Надежде совершенно не хотелось сейчас с Олегом встречаться, поэтому она шагнула с тропинки в сторону. И вовремя, потому что Олег как раз и появился в дверях. Схоронившись за кустами отцветающей персидской сирени, Надежда увидела, как он, воровато оглянувшись, запер дверь мастерской и ушел, осторожно ступая и прижимая к уху мобильный телефон.

«А вот интересно, что он там прячет?» – задумалась Надежда.

Она прислушалась: шаги Олега затихли вдали. Надежда, пригибаясь к земле, придвинулась поближе к мастерской.

Конечно, то, что она собиралась сделать, не слишком подходило приличной женщине, однако, вспомнив сегодняшнюю сцену с Олегом, как обозвал он ее старой кошелкой и грозился убить, Надежда Николаевна решила, что невредно будет посетить мастерскую.

Поковыряв в замке пилочкой для ногтей и не добившись успеха, Надежда не пала духом, а достала из сумки стальной крючок для вязания. Удивившись находке, поскольку крючок этот она очень давно обещала отвезти матери на дачу и была в полной уверенности, что так и сделала, Надежда вставила крючок в скважину замка и повернула.

О, чудо, замок щелкнул, дверь открылась, и Надежда вошла внутрь, опасливо ступая и ежеминутно ожидая, что на голову свалится ведро с водой или еще какая-нибудь гадость, приготовленная Олегом для незваных гостей.

Однако ничего не случилось, и Надежда приступила к осмотру помещения.

Не успела полицейская машина, в которой находились Вика и Ника, отъехать от отделения на два квартала, как из-за угла прямо перед ней выехал микроавтобус с надписью «Торты, пирожные, кондитерские изделия».

Водитель, сержант Перепелкин, едва успел надавить на тормоза, чтобы избежать столкновения. Однако с кондитерским микроавтобусом что-то все же случилось – он развернулся боком и остановился посреди улицы, перегородив дорогу.

– Что он, совсем сдурел? – проговорил Перепелкин и повернулся к старшему сержанту Малиновскому, который сопровождал задержанных: – Гена, сходи посмотри, что там у них случилось!

– Сам иди! – отмахнулся Малиновский. – Я задержанных не могу оставить!

– Куда эти тетки денутся? – вздохнул водитель. – Скажи уж просто, что тебе лень!

Он поставил машину на ручник, выбрался из нее и направился к застрявшему микроавтобусу.

Когда через несколько минут Перепелкин не вернулся, Малиновский забеспокоился.

– Что он там – пирожные досматривает? – пробормотал он недовольно и выглянул из машины.

Перепелкина не было видно, зато от микроавтобуса развязной походкой шел рослый мужик в белой поварской куртке, с большой яркой коробкой в руках.

– Что там у вас случилось? – спросил кондитера Малиновский. – Где Леонид?

– Пирожные дегустирует! – сообщил ему кондитер. – У нас рекламная акция, сотрудникам полиции – четыре пирожных бесплатно! Вот, и вам несу…

– Бесплатно? – недоверчиво переспросил Малиновский и плотоядно облизнулся.

Как всякий настоящий мужчина, в глубине души он обожал сладкое. В особенности на халяву.

– Совершенно бесплатно! – заверил его кондитер и снял крышку с коробки.

Глаза у старшего сержанта загорелись, как задние габаритные огни у тормозящего автомобиля.

В коробке были эклеры и буше, корзиночки с кремом и с фруктами, меренги и слоеные трубочки, и даже его любимые пирожные «полюс» – пингвин из крема и безе на льдине из сахарной глазури…

– Одну секундочку! – воскликнул кондитер. – Кажется, на «наполеон» положили мало сливок!

С этими словами он вытащил из кармана куртки аэрозольный баллончик с непонятной надписью, но направил его не на пирожные, а в лицо Малиновскому. Старший сержант ахнул и потянулся к кобуре с табельным оружием, но не успел им воспользоваться.

В лицо ему ударила струя резко пахнущей жидкости, в глазах потемнело, голова закружилась, и бравый сержант без сознания рухнул на асфальт.

Фальшивый кондитер стер со своего лица рекламную улыбку, подскочил к полицейской машине и, рванув на себя дверь, выкрикнул:

– Быстро! У нас всего три минуты!

– Что – быстро? – спросила растерянная Вика.

– На что три минуты? – подхватила не менее удивленная Ника.

– Не тормозите! – прикрикнул на них кондитер. – Раньше вы вроде бы быстро соображали! Пересаживайтесь в нашу машину, пока менты не опомнились!

Подруги переглянулись и пошли за незнакомцем.

Они подошли к микроавтобусу, перед ними распахнулась задняя дверь, и поскольку подруги немного замешкались, их буквально втащили в салон.

Игнат Сапрыкин вместе со своими подельниками тосковал в задней комнате поселкового отделения полиции, временно переоборудованной в камеру предварительного заключения. Все три незадачливых грабителя маялись тяжелым похмельем.

– Иваныч! – взмолился Игнат, увидев участкового. – Будь человеком! Нам бы пивка холодненького!