Недобрый час - Фрэнсис Хардинг

— Увы, Джен, нет тебе доверия, — вздохнул Клент. — Мошка, боюсь, ты правильно все поняла. По ее плану мы бы с тобой оказались в кандалах, твой пернатый друг — в котелке, а Джен с набитыми карманами — в Чандеринде. О женщины, вам имя — вероломство!

Клент снова вздохнул. Мошка тем временем подобрала обломки намордника, подвязала веревочкой и попробовала надеть на Сарацина.

— Мы в тупике, — признал Клент. — Да, мы предотвратили встречу мистера Скеллоу и Романтического Посредника, каковой наверняка решил, что на него расставили ловушку, и бежал из страны. Да, мы с полным правом можем поздравить себя, что выбили у похитителей почву из-под ног, но этой монетой не оплатишь выход из города. По всему выходит, у нас осталось последнее средство. Мадам, мы можем рассчитывать только на себя… и мы должны до заката отыскать Братоубийственный переулок.

Мошка как наяву вспомнила ту ночь. Дождь, холодную сталь, грубый камень, ледяной страх.

— Но ведь там будет Скеллоу! Сегодня!

— Именно. — Клент отстраненно смотрел вдаль. Было видно, что он испуган, но блестящая, изящная идея овладела им и он не мог ей сопротивляться. — Да, заговорщик будет там. Он впервые встретится с Романтическим Посредником, объяснит ему задачу, возможно, выплатит часть гонорара. Не разочаруем же мистера Скеллоу.

ДОБРЯЧКА ВЕЧЕРЯ, ГОСПОЖА ЗАКАТНОГО ЗВОНА КОЛОКОЛОВ

— Мне обязательно идти?

Мошка шла с Клентом по узким улочкам Побора и повторяла этот вопрос на все лады. А Клент каждый раз объяснял, что да. Самое поганое, что у него находилась очередная веская причина.

Она может опознать Скеллоу и его дружков. Кленту нужно прикрытие, если его предадут или заявится настоящий Романтический Посредник. В случае чего Мошка отвлечет врагов. И вообще, она же сама этого хотела? Кто там мечтал отомстить Скеллоу?

— Мадам, мы по уши увязли в этом деле. Или мы доведем его до конца, или застрянем здесь.

Каждое слово было правдой, но Мошку не отпускало чувство, что они и впрямь увязли по уши, что трясина не отпускает, тащит их на дно, душит, смыкается над головой. Вроде бы она сама приняла решение. Сама привела их в Побор. А теперь ход событий неотвратимо тащил ее на улицу с жутким названием, где ее поджидает Скеллоу, большой любитель резать пальцы.

Клент посмотрел на нее и задумчиво надул губы.

— Днем нечего бояться, — тихо заметил он. — Давай используем это время с пользой, изучим место встречи. Заготовим с полдюжины трюков и планов, и тебе станет полегче.

Сперва они спросили дорогу у прачки. Тетка с корзиной белья на голове изобразила задумчивость, демонстративно нахмурив брови.

— Братоубийственный переулок… Эй, Коровячка! У нас тут существует Братоубийственный переулок?

— Братоубийственный? Да, был у ночников. И тут и там. В Воронах, ну что там от них осталось.

— И тут и там? — переспросил Клент.

Тетушки выдали ему ворох противоречивых инструкций, потом улыбнулись, отошли прочь и заговорили о своих делах. Проводив их взглядом, Мошка хрюкнула:

— Нет ли у вас ощущения, мистер Клент, что мы с размаху влипли в очередную тему, о которой тут не принято говорить?

— Это ощущение меня вообще не покидает. Что бы ни значили эти слова, речь наверняка идет о ночном городе. Тут, в Поборе, просто: хочешь, чтобы собеседник замолчал, — спроси его про ночь.

Мошка с Клентом отправились искать район Вороны. Оказалось, в Поборе дно находится наверху. Чем выше по улицам они поднимались, тем меньше вокруг оставалось людей, тем обшарпаннее выглядели дома. Редкие солнечные лучи с трудом находили путь в густой застройке.

Поскольку Сарацин всеми силами пытался стянуть поломанный намордник, Клент предложил найти таверну поближе к Воронам, снять там комнату и оставить гуся. Неприятную перспективу ждать в одиночестве в тесной клетушке Сарацину скрасила здоровенная миска ячменя и инжира. Усталую рябую хозяйку удивило заточение гуся и испугали велеречивые требования Клента не открывать дверь, какие бы жуткие звуки оттуда ни раздавались, но монетка в ладони сделала свое дело.

Вороны оказались переплетением узких переулков, где едва могли разойтись два человека. Когда-то здесь бушевал пожар, на стенах до сих пор виднелись следы. По периметру участка зияли провалы, где ломали дома, чтобы остановить огонь. Учитывая, что город построен из дерева, неудивительно, что он иногда горит.

— Братоубийственный переулок где-то рядом, говорят, там стоит старый набат, — шепнул Клент.

Один переулок оказался чуть шире других, в дальнем конце они нашли колокол на крючке, посиневший от времени, весь в рытвинах, как гнилое яблоко.

— Отлично. Теперь найдем норку, откуда ты будешь следить. В этих домах никто не живет. Поищем открытую дверь.

Мошка послушно обежала ближние дома, потом оглянулась и замерла.

— Мистер Клент! — Мошка невольно заговорила шепотом. — Иногда люди заделывают окна, чтобы не платить налог на окна… а бывает налог на двери?

— Прости, что? — У Клента взлетели брови.

— Я обежала дома кругом: у них нет дверей.

Было в этом что-то зловещее, как в человеке без носа или рта. Исследование показало, что в других домах тоже нет дверей.

— Выходит, двери замурованы. — Кленту стало не по себе. — Может, чума. Или громадные крысы. Или старое поверье, что жизнь в городе станет лучше, если замуровать шестнадцать черных кошек… — Он судорожно заморгал, будто глаза подавали рту сигнал захлопнуться и больше не подрывать боевой дух.

Наконец нашелся дом без дверей, но с окнами. На одном окне ставни болтались, их удалось выломать. В доме оказалась молочная лавка, давно разграбленная и заброшенная.

— Ну как? Пойдет? — Клент, подергивая воротник, следил за улицей, пока Мошка забиралась внутрь.

— В принципе, неплохо. По крайней мере, меня не заметят. — Мошка выглянула через пыльное стекло. — Отсюда видно крыши и подходы.

— Ну что… — Эпонимий подергал цепочку, оставшуюся без часов еще в Грабели, и взглянул на небо, прикидывая время на глазок. Солнце потихоньку клонилось к горизонту, а в узких переулках Воронов темнело быстро. — Основной план такой…

— Вы говорите с ним как Романтический Посредник, — послушно повторила Мошка, сдерживая дрожь. — Выпрашиваете аванс и выясняете, как они собираются захватить девицу Марлеборн. Я слежу, чтобы за углом не стояла с дубинками пара поклонников вашего таланта.

— Отлично. Запасной план?

— Если дела пойдут наперекосяк, я швыряю камень, вы изображаете панику, мол, вас выследили, и показываете им пятки.