Я познаю мир. Разведка и шпионаж - Игорь Дамаскин

Потери японской стороны были минимальными. А военно–морской флот США потерял во время этого побоища все свои линейные корабли и большую часть других судов – крейсеров, миноносцев, минных заградителей, тральщиков...

Как же это могло произойти? Откуда японцы так точно знали всё, что касалось американского военно–морского флота?

За шесть лет до описанных событий, 15 августа 1935 года, в столице Гавайев Гонолулу высадилась семья Куэнов – сам доктор Куэн, его супруга Фридель, ее дочь от первого брака Рут и шестилетний сынишка Ханс Иоахим.

Доктор Куэн занялся изучением японского языка, а дочь Рут мечтала стать специалистом в области истории. Отец и дочь объехали все крупные и мелкие острова Гавайского архипелага и вскоре стали лучшими специалистами по его топографии.

Благочестивое семейство находилось на службе у разведок сразу двух союзных стран, Германии и Японии. Копии всех докладов, направляемых в Токио, отправлялись и в Берлин.

Доктор писал статьи в местные газеты о древних поселенцах островов. Жизнь текла спокойно. Соседи и знакомые считали Куэнов порядочными и хорошо обеспеченными людьми – ведь те постоянно получали доходы со своего имущества в Голландии и Германии. Только за три года через банк Гонолулу они получили семьдесят тысяч долларов.

В начале 1939 года семья продала дом и перебралась в Пёрл–Харбор, поближе к главной стоянке Тихоокеанского флота США.

Здесь Рут открыла салон красоты. Он пользовался чрезвычайной популярностью у жен офицеров американского военно–морского флота. Жены, встречаясь там, спешили обменяться новостями, которые Рут и ее мать, работавшая в Талоне, добросовестно запоминали и записывали.

Вскоре от японского резидента в Гонолулу Отохиро семья получила новое задание: собирать сведения об обстановке на флоте – точные даты выхода и возвращения судов, точные места стоянок, количество и типы судов.

Эту информацию без особого труда получала Рут, помолвленная с американским офицером и иногда посещающая боевые корабли. Теперь она "командовала парадом", а отец выполнял ее поручения. Мать служила связной – ездила в Токио с донесениями и привозила оттуда задания и деньги. Более того, теперь помогал и десятилетний Иоахим. Всегда одетый в матросский костюмчик, он был любимцем моряков. Они брали его на корабль и показывали все "игрушки", которые там были. Отца на корабль не пускали, он и не настаивал на этом, но Рут узнавала от приятелей–офицеров обо всем, что видел и чем интересовался ее маленький братик. Да и тот кое о чем рассказывал в меру своего понимания и возраста.

Рут изобрела систему сигнализации из нового домика в японское консульство, позднее ее усовершенствовали с тем, чтобы сигналы могли принимать и японские суда. Она также купила в Гонолулу два мощных морских бинокля, что не вызвало ни у кого подозрений.

Приближалось 7 декабря 1941 года. Информации требовалось все больше, и она регулярно поступала от семьи Куэнов.

За сутки до атаки Рут и ее отец начали непрерывно передавать самую свежую информацию, принимая которую, японская подлодка пересылала ее по радио в Центр.

К 8 часам утра 7 декабря 1941 года японская авиация в составе ста пяти самолетов императорского воздушного флота атаковала стоянку кораблей и авиационные базы на Гавайских островах. Помимо потерь в судах, более трех с половиной тысяч моряков погибли или пропали без вести. Раненых было около полутора тысяч.

Весь налет корректировался Рут Куэн, которая с помощью отца передавала результаты бомбежки в японское консульство (которое еще не успели закрыть), а оттуда они по радио шли прямо командующему японским флотом.

Лишь за пятнадцать минут до окончания налета в дом Куэнов ворвались три американских офицера, случайно заметивших световые сигналы. По это уже не могло повлиять на судьбу флота.

На состоявшемся суде отец всю вину взял на себя. Но такие же признания сделали мать и дочь.

Бернарда Куэна суд приговорил к расстрелу, а 26 октября 1942 года ему заменили смертную казнь пятидесятилетним заключением в тюрьме. Но в 1948 году доктора освободили, и он уехал в Аргентину.

Мать и дочь – фрау Фридель и Рут Куэн были судом оправданы за недостатком улик и интернированы до конца войны.

После войны они выехали в Западную Германию, где благополучно проживали, во всяком случае по данным на 1960 год. Рут под другой фамилией работала учительницей в школе.

Тегеранская конференция

Вскоре после начала Великой Отечественной войны, 25 августа 1941 года, советские и английские вооруженные силы совместно провели стремительную военную операцию. Две советских армии вошли в Иран с севера и заняли его северные провинции, а с юго–запада одновременно вступили подразделения британских войск. Они без потерь продвигались вперед, и 17 сентября встретились в столице Ирана Тегеране. В 1942 году два иранских порта были заняты американской армией.

Причин для вторжения в Ирак было несколько. Первая – иранское правительство симпатизировало гитлеровской Германии и могло нанести с тыла удар по Советскому Союзу. Вторая – в Иране имелось огромное количество немецкой агентуры, представлявшей угрозу для нашей страны. Третья – Иран был удобным транзитным путем для поставок в СССР американских военных грузов.

Некоторое время спустя Иран присоединился к антигитлеровской коалиции. Однако ни этот факт, ни пребывание в Иране войск союзников не могли ликвидировать всю немецкую агентуру, которую завели там Канарис и Шелленберг. Борьба с ней шла почти до конца войны.

Осенью 1943 года союзники приняли решение провести в Тегеране конференцию руководителей трех держав – СССР, США и Англии – Сталина, Рузвельта и Черчилля. Место было выбрано после долгих переговоров и споров как наиболее удобное для всех стран.

Немецкая агентура прознала про подготовку конференции и информировала об этом руководство Германии. Гитлер принял решение о проведении операции "Длинный прыжок" – так немецкие разведчики назвали намеченное покушение на лидеров "Большой тройки" во время Тегеранской конференции. Организацию покушения Гитлер поручил своему любимцу Отто Скорцени.

В августе 1943 года на парашюте в районе Тегерана приземлился опытный немецкий разведчик Роман Гамота, лично известный Гитлеру и Гиммлеру. Он сразу связался с главой германской резидентуры Францем Майером. В помощь им была заброшена группа из шести немецких "коммандос". Они высадились в районе города Кум, в семидесяти километрах от Тегерана, до которого добирались более двух недель. С собой они имели много снаряжения и оружия, которое вначале везли на десяти верблюдах, а потом переложили на грузовик. Члены группы перекрасили волосы в черный цвет, переоделись в иранскую одежду и разместились на конспиративной квартире, ожидая прибытия главных исполнителей операции "Длинный прыжок".

Между тем советская разведка не дремала. Одно из первых сообщений о замыслах немцев поступило от разведчика Николая Кузнецова, который действовал в немецком тылу, в Ровно, под, именем обер–лейтенанта Пауля Зиберта. Ему проболтался об этом штурмбанфюрер СС Ульрих фон Ортель, который приглашал "своего друга Пауля" на одно "дельце" в Тегеран. Кузнецов отказался, а Ортель прибыл в иранскую столицу и присоединился к Майеру и Гамоте.

Поступали в разведку сообщения и из других источников – от иранцев, немцев, и очень интересные – от семнадцатилетнего Амира, руководителя "легкой кавалерии", о котором вы прочтете в следующем очерке.

Время начала конференции приближалось. Разведка приняла нужные меры. Действия основной группы диверсантов оказались в поле зрения советской и английской разведок, и за ними установили наблюдение. Работа их радиостанции была запеленгована, радиограммы перехвачены и дешифрованы, после чего участники группы арестованы.

Узнав о провале группы* Гитлер решил не направлять в Тегеран главных исполнителей операции "Длинный прыжок", и она была отменена. Об этом решении Гитлера стало известно только впоследствии, уже после войны. А тогда, в 1943 году, об этом не знали и вполне резонно полагали, что у немцев есть запасные варианты, и покушения все же следует опасаться.

Поэтому, когда лидеры трех стран съехались в Тегеран, Сталин предложил Рузвельту поселиться в советском посольстве. Рузвельт принял это предложение, а Черчилль очень ревниво отнесся к нему й сказал:

– Сталин перехитрил нас и выиграл этот раунд.