Тони Валентайн - Джеймс Суэйн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Потрясающая свидетельница, решил он, когда Нола завершила свой рассказ. Хорошие зубы, приятный голос, заразительная улыбка. Десять раз награждалась званием «дилер месяца». Если ему удастся снять с нее обвинения, он, возможно, сумеет убедить ее подать против Ника Никокрополиса иск о клевете, и тогда Андерман разорит этого маленького неандертальца.
— Позвольте задать вам несколько вопросов, — сказал он наконец.
— Задавайте!
— Ранее у казино бывали к вам какие-то претензии?
— Ни разу, — гордо объявила Нола.
— Так-таки ни одной?
— Ни одной, сэр.
— А проблемы с законом случались?
— Никогда. Меня даже не штрафовали за неправильную парковку.
— Быть не может! — воскликнул он. — Вы, наверное, и машину-то не водите!
Нола просто засветилась от такого комплимента, и Андерман сразу же прикинул, какое впечатление произведет она на присяжных. Не судилась, не привлекалась, прошлое прозрачное, как слеза ребенка, да плюс еще эта прелестная улыбка! Такое совершенство просто невозможно!
— Какие-либо проблемы с прежними или нынешними работодателями или сотрудниками?
— Проблем не было. Взаимоотношения были.
— С кем-то из тех, кто останавливался в отеле, со служащими?
— Десять лет назад я встречалась с Ником Никокрополисом.
Андерман выпрямился. Сам он разводился три раза и знал, что срока давности женская злоба не имеет. Поэтому он устремил на потенциальную клиентку грозный взгляд:
— И? — спросил он.
— И ничего, — просто ответила она, закуривая сигарету. — Наши отношения длились десять дней, потом Ник дал мне отставку, но взамен предложил стать у него в казино дилером. Я приняла предложение, поблагодарила и пошла своим путем.
— Следовательно, вы не собирались идти войной на Ника?
— Ну, тогда мне было обидно, — призналась она, — но такое в моей жизни уже случалось. Я ведь не вчера родилась, мистер Андерман.
— Да, мисс Бриггс, такое с нами со всеми случалось…
— Пожалуйста, зовите меня Нола.
— Хорошо, Нола, я беру ваше дело, но лишь при одном условии.
— Каком же?
— Я хочу, чтобы вы прошли проверку на полиграфе. Если вы ее пройдете, я обращусь с ходатайством к судье, который предъявил вам обвинение. На том основании, что «Акрополь» совершил тяжкую ошибку. В стремлении уличить Фрэнка Фонтэйна их служба безопасности предположила, что вы являетесь его сообщницей. Такое в подобных делах случается часто. И я уверен, что судья снимет обвинение.
— Я согласна, — сказала Нола.
Андерман улыбнулся. Опыт подсказывал, что только люди, которым действительно нечего скрывать, с готовностью соглашаются пойти на то, чтобы их опутывали проводами и терзали бесконечными вопросами. Дело обещает быть слишком уж простым. Сверившись с настольным календарем, он произнес:
— Так, посмотрим… В понедельник у меня снятие показаний под присягой, во вторник — совещание, затянется на весь день… Как насчет утра среды?
— Я готова хоть сегодня.
— Мисс Бриггс…
— Нола, мистер Андерман…
Андерман вскинул руки, словно извиняясь:
— Дорогая Нола, у меня ведь есть и другие клиенты, которые нуждаются в моих услугах. Некоторые даже ждут меня в тюрьме. Не имею права их подвести.
Нола вскочила, снова стукнувшись коленями о стол. Дрожащим голосом она произнесла:
— Простите меня за такие слова, но, мистер Андерман, остальные ваши клиенты — обыкновенные уголовники или законченные неудачники, которые большую часть своей жизни провели за решеткой. Они плохие люди, и чтобы защищать их, им нужен такой безупречный, великий человек, как вы. Я же совсем другое дело. Я не плохой человек. Я невинная жертва системы, которая позволяет таким, как Ник Никокрополис, смешивать всех и вся с грязью. Ник уже однажды нанес мне удар, мистер Андерман. Пожалуйста, не позволяйте ему совершить такое еще раз.
Она с трудом сдерживала слезы, и Андерман растерялся. Он подтолкнул ей коробку с бумажными салфетками и искоса глянул на пакет с деньгами. Его бедный папа наверняка перевернулся бы в могиле! Когда он снова взглянул на Нолу, та уже успокоилась и теперь смотрела ему прямо в глаза.
— Половина — сейчас, вторая половина — когда вы вытащите меня из этого дела, — сказала она.
У него снова перехватило дыхание. Она предлагала ему за день работы целое состояние! Чтобы не выдать дрожью в голосе своей алчности, он посчитал про себя до пяти, а потом сказал:
— Очень хорошо, мисс Бриггс. Я беру ваше дело.
Глава 9
Опрос сотрудников «Акрополя» оказался делом куда более трудным, чем рисовалось Валентайну поначалу. Фонтэйн провел в казино три дня кряду и вступал в контакт с дюжинами работников, однако, оказалось, кроме Уайли и чернокожего гиганта Джо Смита, его так толком никто и не запомнил. «Фрэнк… Как там его? — такова была обычная реакция. — Никогда о таком парне не слышал».
И Валентайн не мог их ни в чем упрекнуть. Невада была одним из немногих штатов, жителей которых строго карали только за тот факт, что они знали о мошенничестве против казино, — это само по себе считалось уголовно наказуемым деянием, тянувшим на пятилетний срок в исправительных заведениях штата. И ничего удивительного, что служащие постарались поскорее стереть имя Фонтэйна из коллективной памяти.
К полудню Валентайн уже все закончил. Проскользнул в «Убежище Ника», где его ждало разочарование: обед там не подавали. Усевшись на высокую табуретку, он разложил на стойке бара свои записи и принялся их пересматривать, жуя соленые крендельки. Любимый бармен, даже не задавая вопросов, подал ему то, что требовалось — воду из-под крана с лимоном.
Максимум информации о Фонтэйне предоставил ему Джо Смит. Каждый раз, заходя в казино, Фонтэйн некоторое время забавлялся с Одноруким Билли и болтал с Джо о славных денечках в университете Лас-Вегаса. Тогда-то Джо и заметил, что Фонтэйн носит ботинки на толстой подошве — следовательно, он казался на пару-тройку дюймов выше своего истинного роста. А еще он был заядлым курильщиком — Джо видел, как Фонтэйн жадно затягивался, перед тем как
