Словен. Первый князь Новгородский - Василий Седугин

— Словен, ты должен помочь мне бежать!

У него удивленно поползли брови вверх:

— С чего бы это ты вдруг попросила моей помощи? Находишься среди соплеменников, к ним и обратись. А я славянин, к тому же ты мне столько бед принесла. Какая тебе вера? Или хочешь подставить меня и погубить окончательно?

— Мои соплеменники — это родичи Одвольфа, они мои слова тотчас донесут ему, и тогда мне не будет пощады. Я знаю этого человека и не жду от него ничего хорошего. Если бы у меня нашелся хоть один верный друг среди дружинников, которому я смогла поверить, разве стала обращаться к тебе? Не думай, что мне легко дался этот шаг. Я столько думала, столько размышляла. Но хоть у нас не сложились отношения, я всегда считала тебя порядочным человеком, мужественным воином, способным на рискованный поступок. Давай забудем все, что было плохого между нами. Теперь мы в одинаковом положении — ты в плену, и я в плену. У нас общая беда.

— А как же Одвольф, он берет тебя в жены.

— Я лучше заколю себя кинжалом, чем лягу с ним в постель!

— Так любишь Довбуша?

— Сейчас неважно, кто кого любит. Нам надо с тобой бежать во что бы то ни стало! Другой возможности у тебя не будет, я сделаю все для успешного побега. Я все обдумала и уже частично подготовила.

— И что же ты подготовила? — с усмешкой спросил князь, по-прежнему не веря ни одному ее слову.

— Достала веревочную лестницу, с помощью которой перелезем через стену. В надежном месте спрятала для тебя меч, лук и стрелы. У меня хороший запас соли на время пути. Этого мало? Говори, что еще добыть, я исполню.

Эти слова отрезвили Словена и заставили по-иному взглянуть на женщину. Действительно, все, о чем она говорила, пригодится во время побега, без этого не выжить в лесу при многодневном блуждании. К тому же это была возможность получить свободу немедленно, сейчас, а купец когда доберется до Руссинии!.. И все же Гудни, проклятая Гудни, принесшая ему столько бед!

И он ответил:

— Хорошо, я подумаю.

— Думай быстрее. Одвольф собирается вести меня в храм в ближайшие дни. Можешь быть уверен, я не доживу до этого дня. И тогда тебе грозит или вечный плен, или гибель от руки герцога. Он мне сам сказал, что не может забыть позора, когда во время переговоров вынужден был отдать без боя Священную рощу. А вел переговоры с ним ты!

— Когда встречаемся?

— Завтра. Здесь. На этом же месте.

Они разошлись, и с этого момента Словен стал мучительно думать: верить или не верить Гудни? Он понимал: на кону его жизнь. За малейшую ошибку он понесет смертную кару, Одвольф с ним церемониться не станет. И упустить возможность бежать будет большой глупостью.

Чему верить — уму или чутью? Ум говорит: не верь. Она с самого первого дня знакомства возненавидела тебя и делала только гадости, старалась обесславить, постоянно насмехалась, издевалась, подтрунивала, а потом похитила, чтобы окончательно опорочить в глазах соотечественников. Разве можно после всего этого поверить такому человеку?

Чутье подсказывало: Гудни искренна, она говорит правду. И Словен решил довериться чутью.

При новой встрече Гудни спросила его:

— Что решил?

Он ответил кратко:

— Бежим.

— Не передумаешь?

— Нет.

— Тогда надо продумать все до мелочей. Именно на мелочах постигает людей неудача в рискованных предприятиях.

Решено было бежать перед рассветом, когда утренний сон побеждает самых сильных людей, и охранники на некоторое время перестают быть бдительными, начинают дремать, а иногда спят крепким сном. Город далеко от границы, опасности непосредственной нет, поэтому бдительность притуплена.

Затем стали искать место, где можно было перелезть через стену. Для этого сначала проследили, как несут охрану стражники, где им нравится прохаживаться, сидеть, отдыхать, а куда не хотелось показываться и туда они заглядывали лишь изредка. Такие участки стены нашлись. К одному из них близко подступал сарай, в его тени можно было скрыться и незаметно начать подъем.

Для побега было все готово. Но стояли ясные лунные ночи, крепость насквозь просматривалась часовыми, достаточно одному из них пободрствовать, как вся затея могла быть сорвана. Решено было ждать темных ночей.

Наконец еще днем тучи заволокли небо, начался ненастный дождь. Дождь вечером закончился, но после захода солнца установилась такая темень, хоть глаз выколи. Словен и Гудни встретились в условленном месте, он сказал:

— Бежим сегодня.

Она кивнула в знак согласия. Словен видел, что ее легонько трясет от страха и волнения.

— Не забоишься в такой мгле?

— Я баба отчаянная.

— Я уже убедился в этом. И не раз, — усмехнулся он.

Лег в одежде. Ворочался, прислушивался, боясь пропустить крик первого петуха. Они договорились, что по этому сигналу выйдут на место побега.

Наконец и он, звонкий, заливистый. Словен насторожился. Воины спали, кое-где раздавался храп. Он поднялся, прихватил собранные вещи, тихо выскользнул за дверь. Моросил мелкий дождь, и было так темно, что не видать рядом стоявших строений. Почти на ощупь добрался до условленного места. Скоро явилась Гудни.

— Никто тебя не заметил? — спросил он.

— Я вышла задней дверью. На ней засов, никто не охраняет.

Он выкопал из земли лестницу, меч, лук со стрелами, другие припасы. На конце веревочной лестницы были прикреплены железные когти. Размотав, бросил их вверх. Они с первого раза зацепились за край стены. Полез не спеша, чтобы не создать лишнего шума.

Вот и площадка наверху стены. Огляделся. Часовых рядом не было, наверняка от дождя укрылись под навесом.

Стал ждать Гудни. Сначала показалось ее лицо. Горели возбужденные глаза. Он погладил ее волосы, давая знак, что все в порядке. Она легко вскочила наверх.

Тихо переползли на другую сторону площадки. Словен скинул лестницу вниз, железными когтями вперед. Затем привязанную к лестнице длинную веревку обернул вокруг зубца, за которым обычно прячутся воины во время осады от стрел и дротиков, а свободный конец ее тоже сбросил на землю. Потом, держась за веревку, стал спускаться.

Ступил на землю, и сердце радостно забилось. Он на свободе! Лишь бы с Гудни было все в порядке…

А вот и она, радостная, взбудораженная. Жарко прошептала:

— Все! Мы — на воле!

Словен дернул лестницу, и она упала к его ногам. Он кинул ее в ямку и забросал листьями.

Двинулись в лес на ощупь. Удалились на некоторое расстояние от крепости. Она остановила его:

— Переждем. Такая темень, что голову сломишь.

Присели, тяжело дыша.

— Ничего не слышно? — спросил он.