Невеста ворона (СИ) - Марьяна Мирная

Романтика сразу же улетучилась, и мы вернулись к суровым будням. Всё с тем же недовольным видом, что и прежде, Юджин танцевал, одёргивая мои руки, морщась, когда я наступал ему на ноги, и параллельно обсуждал с Серджиусом доклад какого-то генерала относительно границ с Воздушными Людьми, которые якобы проседают. Это было невыносимо скучно, а от сочетания музыки – не скажу, чтобы очень приятной – и громкого голоса Серджиуса, ещё менее приятного, болела голова.

– Чего они хотят? – раздражённо спросил Юджин. – Их поселение опускается, пусть они и позаботятся об этом.

– Да, – не менее раздражённо ответил Серджиус, – но если Облачный Город опустится окончательно, он упадёт нам на головы, и они это прекрасно понимают. Королева Л'лэй считает, что в наших интересах оказать им посильную помощь, и предлагает нам с помощью магии помочь им держать Город на уровне.

– Что за бред? Как они себе это представляют?! Отошли сообщение дяде Гидеону. – Он устало провёл рукой по лицу. – И ни в коем случае не говори об этом дяде Рихарду. И при Кайле эту тему не поднимай, она обязательно всем растреплет.

Вот это я понимаю семейные драмы, любой бразильский сериал отдыхает. Братья не общаются друг с другом, каждый отвечая за свою страну, а Юджину приходится метаться между молотом и наковальней.

Я снова наступила ему на ногу и упала лицом ему в грудь.

– Не расстраивайтесь, леди Марта, – неожиданно сочувствующе сказала Иоланда, видимо, ощутила моё смущение. – Мало кому удаётся постичь науку танца так скоро.

И строго посмотрела на Юджина, чтобы тоже что-то сказал.

– Правда, – подтвердил он, избегая моего взгляда, глядя куда-то в угол на потолке. – Первое время учителя даже не разрешали мне танцевать с девочками, боялись, что я кого-нибудь покалечу, таким я был неловким. Поэтому моим первым танцевальным партнёром был Серджиус, который был в этом деле так же плох, как и я, если не хуже.

Я представила себе их в детстве – серьёзный мальчик с сурово сдвинутыми на переносице светлыми бровями, боящийся покалечить своего друга и сюзерена, и темноволосый всклокоченный принц, шумный и весёлый, оттаптывающие друг другу ноги.

– Ну покажите мне мастер-класс, что ли, – попросила я их. Может, если посмотрю со стороны, станет легче.

Без тени смущения они подошли вплотную друг к другу, встали грудью к груди, началась музыка, и они плавно вошли в танец. Мне сложно представить, чтобы кто-то из моих друзей мужского пола так же свободно, без насмешек, танцевал с лучшим другом. А в сущности, что тут такого? В их танце не было ни грамма эротизма, но им определённо было комфортно друг с другом.

И всё же у меня в груди разлилось какое-то ужасное пятно, словно нефтянной танкер протёк в чистых океанских водах, как предчувствие большой беды. С тех пор, как я оказалась в Эйа, меня частенько посещали странные, мне не принадлежащие, чувства, предвидения, сны и прочее.

– Десять лет назад мне не нужно было задирать голову, – сказал Юджин со смешком, отвлекая меня от тяжёлых мыслей. Серджиус, как и многие высоченные парни, вырос резко, а до этого был скорее низкорослым.

– Простите, мой принц, но если я правильно помню... – начала Иоланда. Серджиус понял, о чём она хочет сказать, и начал смеяться так, что не смог продолжить танец. – На первом балу вам всё же пришлось задирать голову... когда вы танцевали с девушками.

– Я же не виноват, что все придворный девочки были старше меня на несколько лет, – сказал глубоко оскорблённый Юджин. Серджиус продолжал беззвучно хохотать, у Иоланды иногда дёргался кончик рта, но в остальном она сохраняла поистине монашескую сосредоточенность. Я тоже еле сдерживала смех.

– Марта, защите своего будущего мужа от жестоких нападок этих ужасных людей, – обратился он ко мне. – Унижение чести и достоинства членов королевской семьи у нас карается законом.

– Конечно, сейчас схожу за коммандером Конрадом, пусть арестует брата. Уверена, это будет интересная сцена.

– Ни на кого в этом проклятом Дворце нельзя положиться, всюду ложь и предательство, – сказал Юджин с той же интонацией, что обычно устраивает свои представления его сестра.

– У меня ещё десять докладов, – вмешался Серджиус, испортив прекрасный момент второй раз за день. Никак идёт на рекорд.

Спустя пару часов безрезультатных мучений к нам присоединились Кайла с Конрадом, возмущенные тем, что их, гуру танцев, не позвали на это знаменательное событие. Ну ладно Кайла, она не знала, что мы изображаем деятельность, но Конрад-то понимал в чём дело! Они бодренько продемонстрировали на что способны: Конрад с помощью магии перекидывал Кайлу через своё плечо, крутил как волчок, они делали головокружительные поддержки, и всё без помощи рук.

– Нет, ну я конечно могу сделать так же, но... – сказал Юджин, неопределённо помахав в воздухе рукой. И за эту неопределённость я была ему благодарна.

Не знаю, сколько прошло времени. Много. Зарядить кристалл всё ещё не получилось.

– Может, ей руки связать за спиной, – предложил Серджиус.

– Давайте не будем озвучивать свои эротические фантазии, – возразила я, – а то вы к моим, боюсь, не готовы.

Юджин довольно хмыкнул. Конрад с Кайлом рассмеялись.

В этом шуме мы не сразу заметили, что в зал залетел ворон, деловито покружился и уселся Юджину на плечо, переступая лапками по его рубашке, как делают гуси, когда кружатся вокруг своей оси, после чего начал громогласно каркать. Таким образом он привлекал к себе внимание, вполне успешно, надо заметить, потому что не обращать внимания на этот истошный птичий крик невозможно. Серджиус с Иоландой переглянулись, у Юджина покраснели уши.

– Мы поняли, – строго сказала Кайла. – Не нужно постоянно это повторять.

Ворон возразил хозяйке. Кайла нахмурилась. Юджин покраснел сильнее.

Они понимают птиц?! По какой-то причине этот момент прошёл мимо меня.

– Я пошёл, – не выдержал Серджиус. Уходя, он пробурчал нечто не слишком цензурное на древнем наречии.

– Вы понимаете его? – ошарашенно спросила я. Это что, получается, как тот случай, когда я спросила про часы, а никто даже слова такого не знал и после моих объяснений ничего не поняли. Оказалось, что в их мире люди с рождения чувствуют время, поэтому посторонние приборы для его определения им попросту не нужны, и когда я прислушалась к себе, то почувствовала, что совершенно точно знаю, который час, как если бы только что взглянула на часы. Я снова прислушалась к карканью – и нет, ничего.

Они все уставились на меня, как будто не слышали ничего глупее за всю свою жизнь.