Мелисандра - Виктория Холт

Прочитав письмо отца, в котором он сообщал ей о Мелисанде Сент-Мартин, Каролина решила, что ее будущая компаньонка – женщина лет сорока, сурового вида, которая ничего, кроме жалости к себе, не вызывает. Как же теперь она, Каролина, могла испытывать жалость к такой молодой и красивой девушке, какой оказалась мадемуазель Сент-Мартин?

В словах и поведении Мелисанды Каролина усмотрела женское кокетство. «Еще бы ей не кокетничать, когда Фермор бросал на нее такие восторженные взгляды!

Как хорошо, что он вскоре уедет из Корнуолла», – подумала она.

Фермор со своей теткой мисс Табитой Холланд приехал в поместье Тревеннингов, чтобы побыть с Каролиной до возращения сэра Чарльза. Девушка тяжело переживала смерть матери и нуждалась в поддержке. Жених как мог утешал невесту, пылких чувств, правда, не про являл, но был с ней нежен, хотя и предпочитал появляться в компании с теткой. Каролина замечала, какими маслеными глазами он поглядывал на Пег и Бет, молодых служанок, но не думала, что в ней проснется ревность.

Все это время Фермор говорил ей, что не видит смысла в том, чтобы на целый год откладывать свадьбу, и обещал поговорить на эту тему с ее отцом и своими родными. «Нас не осудят, если устроим тихую свадьбу, скромную, без особых торжеств», – предложил он. Фермор Холланд не любил соблюдать условности. Он был человеком упрямым и решительным, что и привлекало в нем Каролину. Девушка не видела повода усомниться в своем женихе до тех пор, пока не заметила, какие взгляды он бросал на ее компаньонку.

«Ничего, он скоро уедет, – постаралась успокоить себя Каролина. – Кто знает, может быть, к его возвращению Мелисанду удастся куда-нибудь отослать».

В комнате для прислуги во главе стола восседал Микер. Вечернее время, когда челядь собиралась за ужином и принималась делиться последними новостями, было всем в радость. Кухарка миссис Соади готовила на всех обитателей дома, в том числе и на обслугу. Стол всегда ломился от пирогов, кулебяк и прочей выпечки. Миссис Соади являла чудеса кулинарии, и никто не мог догадаться, какая начинка скрывается под хрустящей корочкой ее огромного пирога. Иногда под ней оказывалось нежнейшее мясо молочного поросенка, в другой раз – прослойка из яблок, бекона, лука и баранины. Бывала также начинка из гусиных или куриных потрохов, баранины или пряных трав. Но самым популярным произведением кулинарного искусства миссис Соади был пирог с сардинами, и каждый, садясь за стол, впивался глазами в румяную корочку в надежде увидеть выпирающие из нее рыбьи головки. Ни один стол, накрытый миссис Соади, не обходился без взбитых сливок. Кухарке доставляло огромное удовольствие наблюдать, как сидевшие за столом брали сладкую слоеную булочку, обмакивали ее в сливки и отправляли в рот. Все это запивалось легким напитком, приготовленным из меда, или сидром. Напитков, как и пирогов, на столе у миссис Соади всегда было великое разнообразие. Вся прислуга, собираясь за одним столом, на одном конце которого восседал мистер Микер, а на другом – кухарка, чувствовала себя одной счастливой семьей.

В тот вечер Уэнны за столом не было. Но это ни кого не удивило – она редко ужинала вместе с остальными слугами. Когда леди Тревеннинг еще была жива, Уэнна обслуживала только ее и всегда находилась неподалеку от ее комнаты. В любой момент хозяйка могла позвать служанку и обратиться к ней с самой неожиданной просьбой. Теперь Уэнна была приставлена к мисс Каролине, а потому оставалась в доме Тревеннингов на привилегированном положении.

В тот день события, произошедшие вне дома, за ужином не обсуждались. Миссис Соади, обычно рассказывавшая о своей мудрой сестре и других членах ее большого семейства, молчала. В семье кухарки с незапамятных времен царил матриархат, установившийся еще при ее прародителях. Главенствовала в их семействе та самая сестра, о которой так любила рассказывать миссис Соади. Эта женщина была седьмым ребенком. Из утробы матери она появилась на свет вперед ногами, и все знали, что это верный признак того, что с годами она будет пользоваться в семье неограниченной властью. Так что обсуждение событий, происходивших в доме кухарки, было для остальных одной из любимых тем.

Мистер Микер старался не отстать от миссис Соади и при каждом удобном случае заводил разговоры о своих родственниках. Правда, матриархата в доме мистера Микера не установилось, но зато все без исключения члены его семьи были немощными и мучились от всех возможных и невозможных болезней. Он не так долго прослужил в доме Тревеннингов, как некоторые другие слуги, и до сэра Чарльза успел сменить нескольких хозяев. Судя по его рассказам, дома, в которых он служил, были куда больше, чем дом сэра Чарльза, а все их обитатели дружно страдали самыми тяжелыми не дугами. Так что обычно, заслушав под очередную кулебяку и бокал сидра его и миссис Соади сообщения, слуги расходились.

Но сегодня за ужином предметом обсуждения, конечно же, была компаньонка мисс Каролины.

Источником новостей на сей раз стала Пег, горничная, помогавшая новенькой распаковывать багаж. Основным недостатком Пег было то, что она, глуповатая от природы, едва открыв рот, начинала давиться от смеха, а потом – беспрестанно икать. Дабы с горничной не случилась истерика, приходилось стучать ее по спине или давать ей стакан с водой или сидром. Мистер Микер неоднократно предупреждал Пег, что для нее это может плохо кончиться, – один из его родственников зашелся в таком же, как у нее, приступе икоты, не прерываясь, икал шесть недель, а потом скончался.

– Ну, Пег! – не выдержав, с раздражением в голосе произнесла миссис Соади. – Неужели так трудно говорить спокойно, без смеха? И что же было у нее в багаже?

– О, совсем немного, миссис Соади… Но и то, что я там увидела, показалось мне жутко смешным. У нее в сумке лежала черная ряса и зеленая шелковая шляпка… Не вру, зе-ле-на-я!

– Ну, это еще ни о чем не говорит, – ответила кухарка. – Мистеру Микеру доводилось видеть и более странные вещи.

Микер обрадовался возможности вставить свое слово.

– Новенькая производит впечатление симпатичной деревенской девочки, миссис Соади. Крепенькая и со здоровым цветом лица, – сказал он и, улыбаясь, нарисовал в воздухе контуры фигуры компаньонки мисс Каролины.

– Перестаньте, мистер Микер! – осадила его кухарка. – Мне кажется, что мистер Фермор обратил на нее внимание.

– Так оно и есть, миссис Соади, – не преминула вмешаться Бет и хитровато посмотрела на Пег.

У Бет не было таких пышных форм, какими обладала глупая Пег, и девушка втайне надеялась, что теперь мистер Фермор не будет волочиться за второй служанкой и та останется с носом. Бет знала о ней то, чего не знали остальные. Пег была родом из Вест-Лу, а Бет – из Ист-Лу, и, естественно, девушки всегда и во всем соперничали между собой. Пег по утрам приносила в комнату мистера Фермора горячую воду. Иногда она там задерживалась, а когда выскакивала за дверь с порозовевшими щеками, загадочно хихикала. Бет видела все это, но рассказывать о проказах жениха своей молодой хозяйке не стала, потому что ее побаивалась.