Раб великого султана - Мика Валтари

– Никогда не ел ничего более вкусного в своем собственном доме. Но если вы будете ежедневно устраивать такие пиры, то за месяц пустите меня по миру, да, да, я непременно стану нищим!

Тут неожиданно вмешался Антти.

– Какой прок от слуг, – вкрадчиво произнес он, – тощих, как скелеты, и побирающихся на улицах? Лучше сразу договоримся: ты даешь нам в день полбарана и мешок крупы; мы будем довольны, и тебе – никаких забот.

Абу эль-Касим тут же схватился за голову и запричитал, но вскоре успокоился и, в задумчивости теребя свою бороденку, в конце концов согласился на наше предложение. Был уже поздний вечер, все мы очень, устали и с радостью отправились спать.

Ночь прошла спокойно, а утром, сразу после молитвы, хозяин пригласил нас прогуляться по городу, показать нам удивительные улицы и дома и полюбоваться красотами Алжира.

Богатый город теснился в кольце мощных крепостных стен, а расположенные на вершине холма переулки оказались столь узкими, что два человека с трудом могли там разминуться. В Алжире жили представители почти всех народов христианского и мусульманского миров, встречались также евреи и греки. Иногда в толпе попадались на глаза и дикие жители пустыни – наездники, прятавшие лица в складки обширных темных бурнусов.

Город славился прекрасными зданиями, окруженными великолепными оградами, имелись тут и общественные бани, доступные для всех, независимо от вероисповедания, цвета кожи и состояния посетителей, к тому же услуги в этих банях были очень дешевы. На вершине холма располагалась крепость Селима бен-Хафса со множеством строений, виднеющихся из-за каменкой стены. По обеим сторонам главных ворот на железных крючьях висели отрубленные человеческие головы и прочие части тел. Но вид разлагающихся на солнце человеческих останков уже давно не привлекал ничьих взоров, зато по-настоящему красивой и достойной всяческого внимания была огромная мечеть с несколькими минаретами, воздвигнутая недалеко от голубого, сияющего солнечными бликами моря. Вход в порт охраняла мощная испанская крепость, стоявшая на острове Пеньон, а вооруженные до зубов испанцы свободно ходили по портовым кварталам; эти люди надменно вышагивали среди мусульман и бесцеремонно расталкивали прохожих, прокладывая себе путь в толпе. Многие мусульмане возмущались, громко выражая свое негодование, ибо согласно Корану правоверным не следует уступать дорогу гяуру, а нужно, наоборот, столкнуть его в придорожную канаву или по крайней мере пнуть на ходу – словом, любым способом помешать пройти мимо.

Во время нашей прогулки нетрудно было заметить, что весь город состоит из кварталов, в каждом из которых проживают люди преимущественно одной профессии. Наш дом находился неподалеку от улицы торговцев пряностями, лекарствами и благовониями, в квартале людей уважаемых и состоятельных, о чем свидетельствовали толпы нищих и калек, целыми днями торчавших тут в ожидании милостыни.

Абу эль-Касим, кроме множества приветствий и благословений, получил свои кувшины и тюки, которые еще вчера прибыли в город вместе с поклажей крестьян и берберов и теперь были надежно спрятаны у его знакомых купцов. Так как приближалось время полуденной молитвы, наш хозяин велел нам поскорее отнести тюки домой, а потом повел нас в великую мечеть. Во дворе святыни мы увидели великолепный мраморный бассейн с прохладной проточной водой. Как повелевает Пророк, мы совершили положенное омовение, после чего, сняв у порога сандалии, прошли в храм. Мраморные полы были устланы бесценными коврами, с высоких сводов на медных и серебряных цепях свисали бесчисленные светильники, а разноцветные колонны поддерживали высокий свод центрального купола. Мы что-то невнятно бормотали, старательно подражая жестам и движениям муллы[16], опускались вслед за ним на колени и касались лбами священных книг. После молитвы Абу эль-Касим повел нас в медресе, школу при мечети, где ученики под руководством седобородых наставников усердно изучали Коран и постигали премудрости науки о традициях предков, а также о правах и обязанностях человека. Абу эль-Касим представил нас древнему седобородому старцу, восседавшему на подушке, предназначенной для учителей, и заявил:

– Уважаемый Ибрагим бен-Адам эль-Маусили! Во имя Милосердного и Всепрощающего прошу тебя, позаботься о двух этих рабах, ибо они обрели веру и желают идти истинным путем.

С тех пор каждый день после обеда мы посещали школу для новообращенных, где постигали арабский язык и знакомились с основами ислама – семью его столпами, корнями и ветвями. И даже по пятницам не полагалось нам отдыхать, ибо мусульмане, хотя и собираются в этот день на молитвы, оставляя все свои дела, не считают пятницу днем праздности. По их мнению, еврейский и христианский обычаи не работать в праздничные дни – это явное язычество, ибо неверные ошибочно считают, будто Бог, сотворив твердь земную, на седьмой день отдыхал после праведных трудов. Впрочем, мусульмане признают, что Бог создал землю, однако, будучи всемогущим, сделал это без всяких усилий. Поэтому даже мысль о том, что Бог мог нуждаться в отдыхе, является святотатственной.

Старый учитель Ибрагим бен-Адам вскоре заметил мою неподдельную тягу к знаниям, истинным кладезем которых является Коран. Старик по-настоящему привязался ко мне, помогая изучать священную книгу, и я часто задерживался у него до позднего вечера, несмотря на то, что другие ученики уже давно отправились по домам. Благодаря своему терпеливому наставнику я начал понимать, что в исламе – вероучении, изложенном в Коране, – существует множество противоречивых течений, которые легко оспорить.

Впрочем, я вынужден был признать, что эти проблемы мусульманского вероучения не лишили меня спокойствия духа, ибо я прекрасно сознавал, что изучаю Коран и ислам с холодной решимостью постичь новую науку, утоляя таким образом свою вечную жажду знаний. Вскоре мне стало ясно, что догматические споры, лицемерие, нарушение постов, ханжество и бессмысленное поигрывание четками не являются исключительным достоянием христиан – они в равной мере присущи и мусульманам.

Жизнь в Алжире текла размеренно и довольно спокойно. Я помогал Абу эль-Касиму в его делах, готовил микстуры и благовония, краски для лица и туши для ресниц, средства для ухода за волосами, используя индиго и хну, которые женским волосам возвращают былую красоту. Из твердо скатанных листочков индиго мы получали краску, которой женщины красили брови в темно-синий цвет, а однажды Абу эль-Касим рассказал мне, что багдадские модницы даже сбривают брови, данные им Аллахом, и для красоты рисуют кисточкой на их месте темно-синие дуги.