Дорога к ангелу - Марина Ефиминюк

– Это меч? – обомлел мальчик, отшатываясь, когда одним резким движением Лукай поднял страшную находку. Обоюдоострый, очень длинный клинок с налипшим мокрым снегом явно испугал его.

Отряд замолк. Лицо Ламберта окаменело, у Стаффорда округлились глаза, а Бигдиш тихо присвистнул, вытягивая трубочкой обветренные, потрескавшиеся губы.

– Слуги Мортис, говорите, напали? – задумчиво пробормотал мечник и, оглядевшись, прислонил грозное оружие к большому валуну. – Похоже, нас специально заманили в деревню к слугам Мортис! – и добавил едва слышно себе под нос: – Понять бы, кто…

Его взгляд упал на Лариэлла, и мальчик быстро отвел глаза…

Часть вторая. Тропой дракона

Глава 5. Крылатая тварь

Старый тракт пугал своей безлюдностью. За много миль пути не встретилось ни путника, ни подводы, словно весь Невендаар полетел в тартарары, Бетрезену под крыло. Только солнце, безразлично таращась на землю, рассыпалось на снегу мириадами крошечных разноцветных огоньков. Чем ярче оно светило, тем холоднее становился вокруг воздух. От горячего дыхания из лошадиных ноздрей вырвались струйки пара, а люди кутались в одежды, сжимая обмороженными пальцами поводья. Горы обступали со всех сторон, и лишь изредка встречались давно заброшенные селения гномов, покинувших земли Старого Тракта. Далеко остался трудный перевал Бетрезеновы Рога, давно выветрился из одежд запах пепелища, оставшийся после деревни нежити.

Для ночевки выбрали скрытое за высокими каменными валунами местечко, где практически не чувствовалось ледяных ветров, носивших по снежным дюнам поземку. Сидя рядом с разведенным костром, утомленные воины, порядком потрепанные после незапланированных геройств, черной звездой озаривших их путешествие, хлебали безвкусную мучную похлебку. На разговоры и шутки сил уже не оставалось, да и крепкий морозец, от которого не спасало даже тепло огня, не способствовал разговорчивости. Примолк Бигдиш, и его молчаливость насторожила даже Ламберта, то и дело с беспокойством посматривавшего на лучника.

– Мяса хочется, – высказался Бигдиш наконец, нарушая хриплым, сорванным еще в деревне нежити голосом ночную тишину, – сейчас бы птицу какую подстрелить.

– Да, твоим кривым арбалетом все равно что пальцем в небо целиться, – хмыкнул в ответ ему ассасин Вогнар.

Бигдиш странно крякнул и раздраженно сузил глаза. В обычном своем состоянии он бы еще красными пятнами пошел, но сейчас его обмороженное лицо с недельной щетиной на одной щеке и совершенно гладкой другой и так имело цвет свекольного сока.

– Да мой арбалет, между прочим, – стал кипятиться лучник, – будет куда лучше твоего захудалого лука!

Тут пришла очередь Вогнара задохнуться от возмущения:

– Мой костяной лук, к твоему сведению, заговорен монахинями в обители, что под городом Гильгамом! Из моего лука, чтобы ты знал, дурень, невозможно промахнуться! Сама матушка-настоятельница шептала над тетивой!

– Под Гильгамом, говоришь? – Лучник стал медленно подниматься. Отряд с азартом следил за спорщиками, прихлебывая безвкусное варево с куда большим удовольствием, нежели пять минут назад. – Вон, Лариэлл у нас из Гильгама, он должен знать про монастырь!

Бигдиш ткнул пальцем в мальчишку.

– Про женский?! – уточнил ассасин насмешливо, и Лариэлл от неожиданности подавился, отчаянно закашлявшись.

– Не слышал, чтобы монахини заговорами занимались, – смущенно пробормотал мальчик, задыхаясь от волнения. – Они молитвы Всевышнему возносят да травки по холмам цветущим собирают. А от оружия вообще подальше держатся.

– Откуда ж ты так много про монастырскую жизнь знаешь? – Вогнар холодно блеснул единственным глазом, и мальчишка как-то мгновенно поскучнел.

– Так всем известно, чем монахини занимаются, – пожал он плечами, размешивая густеющую похлебку в плошке.

– Слышал? – страшно захохотал Бигдиш. – Делать им больше нечего, как только твой лук заговаривать!

– А поспорим, что завтра я вперед тебя птицу пристрелю в правый глаз? – взвился Вогнар, тоже вскакивая на ноги. Казалось, прямо сейчас он накинется на соперника с кулаками.

– Поспорим, поспорим! – загорелся Бигдиш. – Завтра утром и посмотрим!

– И я с вами! – радостно спохватился голубоглазый лучник Соло.

– Да куда тебе-то со своим простым луком? – презрительно фыркнул Вогнар. – Вон уже сколько лет в лучниках ходишь, никак до ассасина не дослужишься!

Оскорбившись, Соло сжал губы и процедил зло:

– Дослужусь и с костяным луком буду управляться получше твоего, одноглазый! – Оба готовы были вцепиться друг другу в горло.

Стаффорд, сидевший рядом с Ламбертом, раздраженно отшвырнул плошку, и из нее выплеснулась похлебка.

– Нужно остановить этих забияк! – процедил он, поднимаясь.

Одним коротким движением Ламберт остановил его, схвативши за руку.

– Сядь, Стаффорд, – тихо велел капитан и невозмутимо вернулся к ужину.

– Ламберт, они же позорят имперский стяг подобным поведением! – едва не захлебываясь словами, возмутился рыцарь.

Капитан помешал деревянной ложкой сероватую массу в плошке, обвел внимательным взором отряд, собравшийся вкруг огня. Воины возбужденно обсуждали завтрашний поединок лучников, сгорая от нетерпения. На усталых лицах играли довольные улыбки.

– Посмотри на них, Стаффорд, – ткнул Ламберт ложкой в сторону костра, – они – профессиональные сильные воины. Они лучшие. Но они всего лишь люди и могут сломаться. Им нужна разрядка…

«Разрядку» воины, как и договорились, устроили ранним утром. Стоило забрезжить солнечному свету, как спорщики уже приготовились, наконец, решить, кто же в этом отряде самый гениальный лучник. Настроение у противников сильно различалось. За ночь Бигдиш замерз, как безродный пес, и даже с пробуждением не мог согреться, а посему пребывал в отвратительном состоянии. В отличие от лучника, ассасин, наоборот, дышал сарказмом и приготовился к безоговорочной победе. Соло все еще злился на Вогнара и собирался уложить противника на две лопатки, даже если придется всадить ему стрелу меж бровей.

Рыцари ждали, когда, наконец, стрелки разомнутся. Все запрокинули головы к бледному голубеющему небу в ожидании дичи. Большие пушистые облака, похожие на седые кудри, окружали вершины гор. Перышками вился по светлой небесной глади дымок. Ни одной птицы в пределах полета стрелы не наблюдалось. Прошло полчаса, а птицы как-то не торопились попасть в лапы кровожадных охотников, и у тех уже порядком затекли вскинутые в ожидании руки и заныли мышцы. Да и любопытствующей публике надоело таращиться в чистое небо. Воины стали потихонечку расходиться по своим делам, собираться в дорогу и седлать лошадей.