Эта чёртова love - Виктория Осадчая

всегда шикнули, мол, не отвлекай. Пора бы уже привыкнуть к ее постоянной занятости. Но иногда меня это бесит. Моя девушка должна быть доступна для меня все двадцать четыре на семь. Ага, как же? Замашки абьюзера! Мне ведь так прямо и заявили! Язык бы ей с мылом.

С грустью смотрю на духовку, понимая, что всё может остыть к нашему возвращению. Но желание провести домашний вечер за ужином вдвоем куда сильнее греха чревоугодия.

Хватаю пирожок, и мчусь по указанному адресу. Как раз пока добираюсь по вечерним пробкам, Лисичка выходит из здания. Вся такая весенняя, красивая, светящаяся. Даже в наступающих сумерках это трудно не заметить. Или это только я своими влюблёнными зеньками разглядеть могу? Знаю, что она не особо хочет афишировать наши отношения, но как тут удержаться?

Смотрит пристально, когда я выхожу из автомобиля. Останавливается, скрестив руки на груди. Выходящие за ней люди с интересом наблюдают за картиной.

— До среды? — отвлекает её какой-то ушлепок, худосочный, в стильных очечах. Лисичка лишь кивает ему в ответ. Ну, же, рыжулька! Решайся! Я здесь, я приехал и я просто до дрожи в руках хочу облапать тебя.

Ее соблазнительные губки растягиваются в улыбке и она делает шаг навстречу. Заключаю ее в объятья, чувствую, как внутри все клокочет от этого ощущения. Вбираю в себя её запах, а потом и вкус, прикасаясь к губам. Моя! Моя и точка!

— Ты просто невыносим, господин спортсмен.

— Знаю! Привыкай! Хотя не понимаю причину обвинения.

— А ты не думал, что у меня могут быть планы?

— Какие у тебя могут быть планы, когда я вернулся? Мы почти пять дней не виделись.

— Я же говорю, что невыносим.

Не пытаемся больше играть в словесный пинг-понг, потому что губам и языку я нахожу куда лучшее применение. Крышу снова сносит от одного касания к ней. Никогда не любил поцелуи, принимая это как само собой разумеющееся, но с Лисичкой научился получать почти эстетический кайф. От ее прерывистого дыхания вышибает почву из под ног. Штормит так, что я сам не могу нащупать точку опоры. Надо домой. Срочно! Сейчас! Иначе я буду показывать, как скучал на заднем сидении машины. А это в мои планы не входило. Потому что улица, несмотря на вечернее время, многолюдна. Я еще не до такой степени извращенец.

— Кстати, я тебя не поблагодарил за теплый домашний прием, — по дороге завожу разговор на нейтральную тему. Это гораздо безопаснее, чем разглядывать ее голые колени.

Как ни странно, конец апреля у нас выдался жарким, и поэтому госпожа Ушакова не упускает возможности продемонстрировать свои прекрасные длинные ноги. А я при этом чувствую себя счастливчиком. Ведь явно на неё заглядываются мужчины, вон, этот очкастый чуть слюной не подавился. А кому сие творение досталось? Вот от этого мое мужское эго с удовольствием нежится в лучах маленькой победы.

— Благодари, — довольно выдает она. Лиса, она и есть Лиса.

— Чуть попозже, когда мы доберёмся хоть до одной плоской поверхности.

Ну, вот, опять мое озабоченное начало рисует картины одну краше другой. И даже в спортивках становится тесно и неуютно. Мать моя женщина, я когда- нибудь перестану на неё так реагировать?

— Окей, подожду!

И снова чуть не забыл! На светофоре достаю с заднего сидения букет пионов. Как увидел эту чертовку, так и мысли все подрастерял.

— Вот это красота, — восхищённо произносит Леся, вдыхая аромат цветов. А он, действительно, заполняет весь салон. И такая неподдельная реакция на каждый букет.

— А вот теперь рассказывай, что ты забыла в художественной студии.

— Учусь рисовать скетчи. Сегодня был только первый урок, но у меня очень хорошо выходит.

— У тебя батарейка когда-нибудь садится?

— Не поверишь, но послезавтра у меня начинаются танцы. Завтра прилетает подруга, которую я полгода не видела. Плюс до показа у меня выходной обещается только девятого мая. Остальные две недели, буду пахать как лошадка.

— Я пока слушал, устал. И у меня логичный вопрос. Меня как вписать в этот плотный график?

— Будешь со мной к госам готовиться. Первый третьего июня сдаю.

— Теперь в это нужно вписать мои игры, на которых я хотел бы, чтобы ты была. Но думаю, что тогда ты точно не выгребешь.

— Куда я денусь?

— А ещё знакомство с моими родными. Ты приглашена на семейное торжество.

— С какого перепугу? — округлила она глаза.

— Бабуля о тебе знает.

— Откуда?

— Догадайся с первой попытки. И между прочим, я говорил только о симпатии. Но мой выбор полностью одобрили.

— А я-то и думаю, что она позавчера на примерке так на меня смотрела? А потом что-то выспрашивала, на чай пригласила. У меня подозрение закралось, но я подумала, что со мной ты так не мог поступить. А ты вон как!

— Ничего плохого в этом не вижу.

— Так как я ей в глаза теперь буду смотреть?

— Так же, как и я твоему деду.

— Не пойду, рано ещё для официального знакомства. И вообще, в каком статусе?

Вот и подошли мы к крайней точки невозврата. Да, и возвращаться мне как-то не хотелось.

— Пойдешь! В качестве моей девушки. А если будешь сопротивляться, я попрошу бабушку лично тебя пригласить.

— Это не честно.

— Абсолютная честность, — не согласился я.

Остаток пути спорили о целесообразности данного знакомства. Понятно, конечно, что Леся боялась. Но я был абсолютно готов к такому повороту событий. Итогом стала моя фраза: «Это не значит, что после я сразу потащу тебя под венец». Не знаю на сколько подействовало, но соседка моя немного успокоилась и даже расслабилась. Нет уж с такой нагрузкой и нервными потрясениями нам и до дурки недалеко. Поэтому целесообразнее в такой ситуации было расслабиться. И вот тут уж встал выбор: приступить к трапезе или сразу заняться непотребством. А что? От вкусной еды тоже можно получить кайф. Головоломку решила опять Леся (чёртовы сильные женщины).

— Ты накрываешь на стол, а я за конспектами.

— Леся, пять дней… — прорычал я.

— За час не умрёшь.

— Нет уж! Сначала аванс! — включил мужика. Нет, я, конечно, любил ее командирский тон, но сейчас это было не уместно.

Леся взвизгнула, когда я закинул ее на плечо, чтобы оттащить в спальню. Понимаю, что для такого дела можно было использовать хоть подоконник, но под ее саркастическим настроением не хотелось, чтобы меня сравнивали под гребёнку «Все одинаковые, нужно только одно».

Сопротивления я не заметил, лишь сметающую жажду оказаться на столько близко, на сколько это возможно. Она с жадностью отвечала на поцелуй, обхватив холодными ладонями мои щеки, пока