Избранное - Кира Алиевна Измайлова

– Те, что меня украли, были не такими стеснительными, как ты, Север, – ответила Эсси после паузы. – Так что не беспокойся, ты меня не удивишь и не напугаешь. Да и чего мне бояться, скажи на милость?

– Тьфу ты, пропасть! – сказал я с досадой. – Ну, как знаешь… Хотя могла бы и отвернуться: какая-никакая, а видимость приличия!

Эсси в ответ показала мне язык и демонстративно зажмурилась.

Я сбросил штаны и зашел по пояс в воду. Холодная, однако… И течение куда сильнее, чем может показаться.

На мгновение я испугался, что разучился плавать. Но нет, нормально… Я пару раз нырнул, потом размашисто поплыл на середину реки, проверить, каково там.

Там было скверно: Фойра только с виду казалась спокойной и мирной, а на самом деле так и норовила то отнести подальше коварным течением, то затянуть в яму, со дна которой, кажется, били холодные ключи… Кому другому пришлось бы нелегко, но я вырос на побережье, и вода там была куда как холоднее, а мы не вылезали из моря до самого снега. Бывало, и в прорубь ныряли, хотя нам, мальчишкам, за это и влетало по первое число. Ну и, конечно, морская волна – это не речное течение.

Разведав все, что хотел, я вернулся на берег, выжал воду из волос и уселся обсохнуть и подумать. По всему выходило, что вплавь перебраться через Фойру смогу только я. Хадрисс тоже сумел бы, но ему с нами не по пути. Везунчик, быть может, и доплывет, но вот беда: противоположный берег намного круче нашего, обрывистый, глинистый – конь там из воды не выберется. Поискать местечко поудобнее? Так на это времени сколько уйдет!

От этих мыслей меня отвлекла Эсси, устроившаяся рядом и с большим интересом водившая пальчиком по моему предплечью. Было, если честно, немного щекотно: сегодня привидение казалось более материальным, чем обычно, – Эсси неплохо научилась контролировать свое состояние.

– Ты что делаешь?

– Смотрю, – отозвалась она, не поднимая головы. – Красиво, Север! А этот рисунок что-то означает?

– Хм… – Я покосился на сложную вязь, сплошь покрывающую мою левую руку от плеча до локтя. – Почему ты так решила?

– Если бы это было просто украшение, наверно, рисунок оказался бы симметричным, – ответила она. – Ну, как орнамент. Или он изображал бы что-нибудь узнаваемое: какое-то растение, животное или птицу… ну вон как у тебя на другой руке!

На правом предплечье у меня был наколот морской орел с добычей в когтях – сделал на удачу, когда из дома уходил. Правда, с удачей как-то не заладилось… С другой стороны, меня не убили сразу же, а это что-то да значит!

– Вот такие рисунки я видела, – продолжала Эсси. – Многие отцовские воины делали себе похожие… Но вот твой – это что-то совсем другое.

– Так почему ты решила, что моя наколка что-то означает? Бывают ведь и не очень… хм… симметричные рисунки!

– Ну… – Она нахмурилась. – Вот, например, несколько символов повторяются постоянно. А другие не повторяются. Сложно объяснить, Север, но не похоже это на простую наколку! Правда же?

– Правда, правда, – со вздохом ответил я.

– И-и?.. Ну Север, ну объясни! – уставилась на меня Эсси своими невозможными синими глазищами.

– Здесь, – потыкал я пальцем в наколку, понимая, что отделаться не получится, – перечислены мои предки.

– Все? – изумилась девушка.

– Нет, только семь поколений, больше просто не помещается, – улыбнулся я.

– Могли бы вторую руку использовать!

– Наверно. Но как-то уж так сложилось, что обходятся одной.

– А больно было такую наколку делать?

– Еще как. – Я невольно передернул плечами. – Потом еще заживает долго, чешется – сил нет… Но у нас позорным считалось хныкать.

– И ты, конечно, не проронил ни звука…

– Конечно, – согласился я. – Только палец чуть не до кости прокусил.

– А говорил, боли почти не чувствуешь, – заметила Эсси. – Помнишь? Когда руку сжег!

– Ну, это теперь, – уклончиво ответил я и прижал пострадавшую от треклятого камешка ладонь к земле, а то еще разглядывать возьмется! – Тогда-то я совсем мальчишкой был, так что…

– Ну ладно, – неожиданно оставила она эту неприятную тему. – Значит, тут перечислены твои предки? Всякие деды, бабки и так далее?

– Именно. А еще их братья, сестры, мужья, жены и прочие… Мы ведь в глуши жили, народу вокруг не так уж много. Надо знать, кто тебе кем приходится, чтоб случайно на близкой родственнице не жениться.

– А ты где здесь? – снова уставилась Эсси на рисунок.

– Вот, – я не глядя ткнул пальцем. – Ньорт Головешка, сын Йолли Совы и Дильяна Шестипалого.

– А почему Головешка?

– Потому что волосы черные. У нас в роду такие встречаются, но редко. Вот прадеда моего тоже Головешкой прозвали. У матери такое имя потому, что она на ярком свету видела плохо, а у отца на левой ноге действительно шесть пальцев было.

– И что, у вас это вот прозвище с детства – и на всю жизнь? – удивилась Эсси. – А если человек вырастет и, скажем, захочет другое имя?

– Такое тоже бывает, – ответил я и указал еще одно место на наколке. – Мой самый старший брат, Шюрь, например, из таких. В детстве его Пузырем звали, потому что толстый был. А потом он вырос, похудел, сил набрался и измордовал тех, кто его дразнил. Одного чуть до смерти не забил… С тех пор его стали Диким называть.

Когда я уходил из дома, Шюрь был здоровенным, на голову выше отца детиной с мрачным взглядом и тяжеленными кулачищами. Боялись его не только сверстники.

– Правда, – добавил я справедливости ради, – старое-то прозвище уже не сотрешь, только новое добавить можно. Так он и останется для потомков Диким Пузырем…

Эсси рассмеялась.

– Ты меня обманываешь!

– Не думаю даже, – заверил я. – Вот из-за таких штучек мы особенно и не рвемся ничего менять. Ну Головешка и Головешка. А поди знай, почему так прозвали: только за то, что масти такой уродился, или за то, что чью-нибудь деревню сжег? Так-то…

– А вот еще, – не отставала Эсси, – ты сказал, что твое имя Ньорт, но называешь себя Севером… Почему?

– Просто перевел, вот и все. А то Ньорт для этих краев слишком необычно звучит.

– Тогда я не понимаю, – нахмурилась она. – Если так, почему ты не перевел имена родителей и брата? И если они у вас значащие, как вы разбираете, где имя, а где прозвище?

Я задумался: мне такие вопросы никогда в голову не приходили.

– Даже не знаю, – сознался я наконец. – Ну, родители – ладно, они у меня вполне божественная парочка…

– То есть?

– Йолли – это имя морской богини