Любовница бродяги - Джо Гудмэн

— Вы думали когда-нибудь заняться скотоводством? — спросила она.

— Время от времени я об этом подумываю.

Он сказал это так, что Ренни поняла: вопрос закрыт, будущее просто не подлежит обсуждению. «Но как человек может не мечтать?» — удивилась она.

Джаррет кончал есть, когда Ренни уже начала убирать со стола.

— Я поставил на вашу дверь новый замок, — сказал он. Она остановилась, склонила голову набок, боясь, что неправильно расслышала.

— Повторите еще раз.

— На вашей двери стоит новый замок.

Ну конечно, Ренни за последние полчаса уже забыла о том, что Джаррет Салливан остается ее стражем. Они вместе обедали, разговаривали, немного посмеялись. Напряжение исчезло, общение стало приятным, а молчание — не тягостным. Как будто двое друзей решили возобновить старые отношения или знакомые хотят сойтись поближе.

Все оказалось только видимостью. Теперь Ренни это понимала.

— Зачем? — спросила она.

Джаррет встал, ваял тарелки из ее дрожащих рук, отнес в раковину и начал скрести.

— Я не думал, что вы захотите спать на полу.

— Я и не хочу. — Она подошла вслед за ним к раковине. — Но как одно связано с другим?

— Боюсь, что без этого замка у вас не было бы выбора. — Он начал набирать воду в мойку. — Неужели вы всерьез думаете, что после ночного побега я могу вам доверять?

Ренни бросила в воду хлопья мыла и стала быстро двигать рукой, чтобы получить пену. Потом побросала туда столовое серебро, едва не задевая руки Джаррета. Увидев, как он отдергивает руку, Ренни лицемерно улыбнулась.

— Как я полагаю, о визите к моей сестре сегодня вечером не может быть и речи.

— Это правильное предположение.

— А как насчет того, чтобы забрать бумаги из моего офиса?

— Тоже.

— А насчет чтения в моей комнате?

— Конечно.

— А если я напьюсь как сапожник? Джаррет коротко рассмеялся.

— Хотел бы я на это посмотреть.

— Поверьте, мистер Салливан, ради вашего развлечения я не стала бы этого делать.

Джаррет взял полотенце и принялся протирать тарелки.

Ренни никогда не видела, чтобы мужчина возился с тарелками. Мистер Каванаг не помогал в этом своей жене.

Джею Маку такое и в голову бы не пришло. Ренни сомневалась, что Холлис знал, как обращаться с кухонным полотенцем, если бы она ему это предложила. Помощь со стороны Джаррета была настолько неожиданной, что Ренни забыла о своем раздражении.

— Вы собираетесь меня запереть? — спросила она.

— Гммм…

— А если случится пожар?

Она заговорила как раз о том, что его беспокоило.

— Этого не может быть. — Джаррет поставил тарелку в шкаф и взял ложку.

— Послушайте, если это вас так беспокоит, вы можете лечь на кровати, а я расположусь на полу.

— Разве можно причинять гостю такие неудобства? — сказала она. — Мне бы это и в голову не пришло.

Оставшуюся часть работы они сделали молча. Потом Джаррет извинился и ушел в библиотеку, периодически проверяя, где находится Ренни. Ренни осталась на кухне, расположившись за изрезанным столом. Из-за этого места она в детстве часто ссорилась со своими сестрами. Перед ней лежала карта Колорадо и план проектируемой железнодорожной ветки от Денвера до Куинс-Пойнт. Северо-Восточная компания постепенно переставала соответствовать своему названию, распространяясь все дальше по стране. Было хорошо чувствовать себя причастной к этому, и в то же время огорчало, что нельзя сделать больше.

В десять часов Ренни закрыла книги, сложила карты и вытащила из прически заблудившиеся карандаши. Она потянулась, покрутила головой. Несколько раз глубоко вздохнув, чтобы успокоить нервы, Ренни встала из-за стола и приготовила кофе. Через двадцать минут она предложила кофе Джаррету.

— А вы не хотите? — спросил он, принимая из ее рук чашку.

— Конечно. — Ренни приподняла свою чашку в шутливом приветствии, отпила глоток и вновь поставила чашку на поднос. — Читаете? — спросила она, наблюдая, как Джаррет пьет кофе. Наклонившись, Ренни подняла книгу, лежавшую рядом с ее креслом. — «Джон Стюарт Милль. О подчинении женщин». — Она с удивлением посмотрела на него. — Что, ваша любимая книга?

Джаррет покачал головой.

— Я как раз подумал, что ваша. Она вся захватана.

— Я и в самом деле люблю Милля, и мне нравится то, что он говорит о женщинах. Но захватана книга оттого, что Мэри Френсис или Майкл заучивали ее. — Ренни поставила книгу на полку. — Здесь есть его «Эссе о свободе».

Вы читали?

— Да, и не один раз.

Ренни повернулась спиной к книжным полкам.

— Прошу прощения, вам ведь уже эта книга не нужна? Когда я вошла, мне показалось, что это так.

— Да. — Джаррет показал на чашку, стоявшую на подносе. — Ваш кофе стынет. Я со своим уже покончил.

— Хотите еще? Я могу принести в кувшине.

— Это прекрасно, но сначала закончите со своим. Ренни села напротив него на стул с высокой спинкой.

Она с удовольствием вспомнила, как раньше сидела точно так же с Джеем Маком. Он пил кофе по-ирландски, она — горячее какао. У обоих от сливок появлялись усы. Джей Мак рассказывал о железной дороге, а она жадно впитывала каждое слово. Иногда, несмотря на свои наилучшие намерения, она засыпала в кресле, и тогда он относил ее в кровать.

Джаррет перехватил пустую чашку в тот момент, когда она падала на пол. Взяв из другой руки Ренни блюдце, Салливан осторожно поставил на нее чашку и отодвинул посуду в сторону. Ресницы девушки веером развернулись на бледной коже. В полумраке библиотеки ее волосы пламенели не так ярко. Не отдавая себе отчета в том, что делает, Джаррет прикоснулся к ним. Ренни не шелохнулась.

— В следующий раз, когда вы захотите что-нибудь мне подмешать, Мэри Рини, удостоверьтесь, что я не поменял чашки.

Нагнувшись, Джаррет просунул руки под неподвижное тело Ренни, поднял ее и прижал к груди. Стараясь не потревожить, он отнес девушку в ее комнату и положил на кровать.

Глава 4

Ренни зевнула, лениво потянулась и вновь свернулась клубочком под толстым стеганым одеялом. Было уже поздно, комнату вовсю заливали солнечные лучи. Но вставать Ренни не хотелось. Она повернулась на другой бок и увидела Джаррета Салливана.

Он все еще спал, неудобно устроившись в кресле. Голова была наклонена под странным углом, одна нога подвернута под себя. Пытаясь согреться, Джаррет прижимал руки к груди, в то время как шерстяной платок, которым он накрывался ночью, без всякой пользы лежал на полу. На подбородке появилась темная растительность, в согнутом теле была заметна глубокая усталость.

В этот момент Ренни не испытывала к Джаррету никакой симпатии. Она тихо встала с постели, взяла подушку и ударила ею Джаррета несколько раз по лицу и по груди.